Малозначительный в наши дни праздник Масленица всего полтора столетия назад был важным событием для большей части населения России. Всю неделю по его случаю люди не работали, обильно ели и пили, ходили друг к другу в гости, но могли и подраться не на жизнь, а на смерть. Впрочем, через неделю после начала праздничной недели наступал Великий Пост, когда ни о каком пире и безудержном веселье не могло уже быть и речи.
Масленица ассоциируется у большинства людей с блинами и завершением зимы. При этом в жизни многих россиян в течение масленичной недели ничего критически важного не происходит. Все дни, на которые этот праздник выпадает, являются рабочими, в ее конце также никаких особо важных с точки зрения режима труда и отдыха событий не случается. Разве что различные кафе и рестораны включают больше блинов и блюд на их основе в свое меню.
Между тем на Руси традиционно этот праздник был связан с важнейшим календарным событием — завершением зимы и скорым началом полевых работ. Считается, что корни этого праздника уходят еще в те времена, когда население русских земель исповедовало язычество. Позднее церковь включила Масленицу в число своих праздников, назвав его Сырной седмицей, так как Масленица приходится на неделю, предшествующую Великому посту. В это время по уставу не разрешается употребление мяса, но можно есть молочные продукты (в том числе масло) и яйца. Дата начала этой праздничной недели была и остается плавающей — она меняется каждый год в зависимости от даты празднования Пасхи.
С масленичной неделей связан ряд своих традиций и обычаев. Как пишет ряд историков и этнографов, готовиться к Масленице начинали заранее, так как Сырная неделя предполагала пир на весь мир и угощение гостей. Если хозяин того или иного дома не мог хорошенько накормить своего гостя, это считалось проявлением дурного тона.
Согласно письменным документам середины XIX века, Масленицу еще называли «Разорительной неделей», поскольку покупки продуктов для угощения дорого обходились многим крестьянам. Семья из 5-6 человек в среднем тратила до 10 рублей на этот праздник, что по тем временам позволяло спокойно существовать почти месяц.
Иностранные гости были немало удивлены разгулом русских людей в последнюю неделю зимы. Например, Екатерина II устраивала на Масленицу в Москве грандиозный маскарад, который назвала «Торжествующая Минерва». Размах карнавала был столь велик, что о нем упомянул в своих мемуарах и посол Англии в России лорд Гаррис.
Три дня по городу по приказу Ее Величества разгуливали артисты и шуты в различных масках, изображавшие различные пороки — казнокрадство, взяточничество и чиновничью волокиту.
Распорядителем-организатором карнавала был известный актер той эпохи Федор Волков, который во время этих гуляний простудился и умер через некоторое время от осложнений болезни.
Карнавалы, устраиваемые русскими по случаю масленицы, описывали и другие иностранцы, чей визит пришелся на праздничную неделю. Так, немецкий путешественник Георг Шлейссингер, находившийся в российском государстве с 1684 по 1686 год, рассказывал в одной из своих книг: «В это время пекут пирожки, калачи и тому подобное в масле и на яйцах, зазывают к себе гостей и упиваются медом, пивом и водкой до упаду и бесчувственности». По своей темпераментности, замечает Шлейссингер, московиты, пожалуй, сродни итальянцам: «Масленица напоминает мне итальянский карнавал, который в то же время и почти таким же образом отправляется».
Русский этнограф и путешественник Сергей Максимов, оставивший много заметок о жизни Российской империи в XIX веке, описывал и другие, не столь безобидные традиции, связанные с Масленицей. В частности, он описывает характерные для многих губерний того времени кулачные бои по случаю праздника, которые проходили как в городах, так и в деревнях. Велись они по принципу команды (или «стенка на стенку»), число участников боев было оговорено заранее. Проводились они в последний день праздничной недели, перед поджиганием чучела. «В последний день Масленицы происходит ужасный бой. На базарную площадь еще с утра собираются все крестьяне, от мала до велика. Сначала дерутся ребятишки (не моложе 10 лет), потом женихи и, наконец, мужики. Дерутся, большею частью, стеной и «по мордам», как выражаются крестьяне, причем после часового, упорного боя, бывает передышка», — писал Максимов.
По видимому, традиция устраивать бои в последний день Сырной недели уходит вглубь веков, так как упоминания об этом есть и в дневниках других, более ранних очевидцев праздника. Например, их описывает англичанин Самуэл Коллинз, который с 1659 по 1666 годы служил личным врачом царя Алексея Михайловича.
«После этого праздника по Москве тянулись скорбные подводы с бездыханными телами жертв лихого разгула. Одни напивались до смерти, другие во хмелю падали в сугробы и замерзали, третьи гибли в кулачных боях, любимой масленичной забаве.
Человек двести или триста провезены были таким образом в продолжение поста», — вспоминал Коллинз.
В некоторых регионах, как утверждал Максимов, традиционные потасовки были заменены на более замысловатую игру, которая называлась по-простому — «мяч». «Состоит эта игра в следующем: в последний день Масленицы парни и семейные мужики из нескольких окольных деревень сходятся куда-нибудь на ровное место (чаще всего на реку), разделяются на две толпы, человек в тридцать каждая, и назначают места, до которых следует гнать мяч (обыкновенно сражающиеся становятся против средины деревни, причем одна партия должна гнать мяч вниз по реке, другая вверх). Когда мяч брошен, все кидаются к нему и начинают пинать ногами, стараясь загнать в свою сторону», — описывает это соревнование этнограф.
По его словам, иногда игра протекала спокойно, однако порой превращалась в беспощадную драку, которая для некоторых участников побоища могла закончиться серьезным увечьем. «Победители пользуются общим почетом, а парень, ловко унесший мяч, положительно становится героем дня, с которым всякая девушка считает за честь посидеть на вечорках. Некоторым объяснением азарта служит и водка, которую на пари выставляют местные богачи, угощая потом победителей», — отмечает Максимов.
Как пишут различные исследователи, чучело для последующего сжигания, как правило, заготавливали заранее. Обычно этой гигантской куклой занимались деревенские парни и девушки. Они покупали вскладчину женский наряд и набивали его соломой, после чего прикрепляли к нему сосновую или еловую ветку, разукрашенную разноцветными лентами и платками.
До пятничного дня Сырной недели кукла хранилась в сарае, и лишь потом ее ставили в сани, которые тащили три парня, и в таком виде катали по деревне. Рядом с чучелом, как правило, сидела какая-нибудь красивая девушка, а за санями следовала крупная масленичная процессия. Это шествие сопровождалось песней, которую обычно запевала девушка в санях, а остальные участники действа подхватывали ее разными голосами. На следующий день, в субботу, чучело Масленицы возила уже лошадь, и процессия состояла только из девушек и молодых женщин. Считалось, что если их шествие будет очень пышным и праздничным, летом будет обильный урожай льна.
Сожжение чучела Масленицы также сопровождалось песнями. А поскольку на следующий день уже начинался Великий пост, в костер швыряли все остатки масленичного пиршества: блины, яйца и лепешки.
Обильная трапеза и разнузданное, а порой и опасное веселье по случаю Масленицы настолько прочно укоренились в сознании жителей России, что над ними уже в конце XIX века иронизировал великий русский писатель Антон Чехов в своем фельетоне «Масленичные правила дисциплины». «Если тебе ведением или неведением друзья твои или враги наставят фонарь, то не ходи в городскую управу и не предлагай там услуг в качестве уличного фонаря, а ложись спать и проспись», — писал он. В последней строке фельетона говорилось следующее: «Не все коту масленица, придет и великий пост. Если ты кот, то имей это в виду».
