В детстве я думала, что свобода - это пойти в магазин и купить на 25 рублей (честно заработанных от продажи ведра яблок) "Турбо", "Лав из" и "Сникерс". Правда, на последний никогда не хватало. Приходилось на сдачу брать жвачку, к которой впридачу прилагались фишки с интересными дамами в белых купальниках. При контакте с водой купальник исчезал, и можно было любоваться голой грудью 3-го, а если повезёт - 5-го размера. В общем, вкус свободы был на языке и имел приятный молочный оттенок.
В юности изучать чужую грудь было не так интересно, но потребность в 3-ем размере осталась. Впрочем, как и в "Сникерсе": особым шармом считалось заесть им какой-нибудь дрянной дынный коктейль сразу после дискотеки. Вкус свободы сначала был горьким, разбавленным ароматизаторами, а потом приторным. В конце обязательно нужно было перебить его ментоловым "Орбитом", чтобы свобода отдавала свежестью. К сожалению, "Турбо" к тому времени уже не могла спасти от ни от обоняния мамы, ни от обаяния папы, который был уверен, что его дочь вырастет или дегустатором, или алкоголиком. Кстати, в это же время я узнала, что лав, на самом деле, из, когда Дима держит тебя за руку, и не важно, какого размера у тебя грудь.
В университетские годы настоящей свободой считалось купить на всю стипендию какие-нибудь духи "Еscada" с миксом из дыни и свежести, гречу, тушенку, а на остаток - "Хрустальную", которая щедро была разбавлена соком "Добрый" в большой кастрюле в пропорции строго 1:5. Потом читать "Так говорил Заратустра". На дегустатора я так не поступила. Затем наступил кризис, то ли экономический, то ли экзистенциальный, и в кастрюле всё чаще появлялся борщ. Мама давала варенье из яблок. Папа после праздников жевал "Орбит". Но, если что, я этого не говорила.
Сейчас у моей свободы вкус то ли курицы, то ли рыбы. Кислорода, что сжат в одном маленьком боинге, который может отправиться в любую точку мира. Можно менять города. Или вкусы. Правда, главное остаётся неизменным: лав из - это когда раскрыты все фишки, и не имеет значения, что в кастрюле, а он в любую погоду может сходить за "Сникерсом".
В общем, опять в голове борщ, на столе - Бродский. А надо бы наоборот.
