После развода Борис добровольно перевёл на мой счёт небольшую сумму в качестве компенсации за наше совместное имущество. Судя по всему, это была половина наших сбережений. Я поверила ему на слово. В какой-то момент я подумывала подать на него в суд, но меня отпугнули судебные издержки.
Весь мой мир рухнул в одно мгновение, хотя ничто не предвещало катастрофы. Я до сих пор задаюсь вопросом: почему это случилось со мной? Чем я это заслужила?
Растерянность, разбитость, отчаяние — вот что я чувствовала той такой тяжёлой для меня осенью. Словно я стояла на замёрзшем пруду, а лёд вокруг трещал. Сначала появилась одна, казалось бы, безобидная трещина. Затем вторая, третья — и всё начало рушиться. Спасения не было.
***
Я всегда считала свой брак очень удачным. У нас была любовь и уважение. Чего ещё желать? После свадьбы мы с Борисом переехали в старый, но ухоженный загородный дом его родителей. Мы планировали снимать жильё, но, честно говоря, это не имело особого смысла. Просторный дом свёкров легко вмещал обе наши семьи, а когда через несколько лет мы разделили участок и построили отдельный вход в нашу часть дома, стало поистине идеально.
После первого декрета, когда дочке исполнилось три года, я на какое-то время вышла на работу. Вторая беременность разрушила мои карьерные планы. Мне пришлось снова взять отпуск, а это, как известно, не нравится работодателям. Я продолжала числиться в фирме, как и положено по закону, до конца декретного отпуска, а потом меня сократили.
Я не слишком переживала, ведь моим двум маленьким детям нужна была материнская забота. Поэтому я оставалась дома с ними, хоть и не знала, что это затянется надолго. Бремя содержания семьи легло на плечи Бориса , который справлялся с этой задачей всё лучше и лучше.
Он бросил работу в офисе и присоединился к семейному бизнесу. Его отец долгое время держал небольшую автомастерскую, которая располагалась на первом этаже семейного дома с выходом на улицу. Наш вход в дом был с другой стороны, мы занимали второй этаж, часть двора и сад.
Со временем отцу Бориса стало трудно вести дела в мастерской, поэтому он с радостью позволил сыну взять бизнес в свои руки. Борис, вместо того, чтобы самому чинить машины, основательно расширил мастерскую и приобрёл множество новых клиентов. Теперь на него работали несколько слесарей, а ещё он устроил автомойку чуть дальше по улице, поэтому денег у нас было достаточно. Мы с мужем и его родственниками пришли к единому мнению, что мне нет смысла искать работу.
— Женщина должна быть домохозяйкой, растить детей и уделять время мужу, а не бегать по городу с высунутым языком, пытаясь заработать копейку, — философски заметила моя свекровь, вызвав наш смех. — А что, скажете не так?
И свёкор добавил своё слово:
— Жёны и матери уходят из дома на весь день, а вечером возвращаются измученные, и сил у них нет ни на что. А потом удивляются, что мужчина нашёл другую. Ту, у которой есть на него время. И детей им не жалко! Раньше женщины занимались домом, видели в этом своё призвание, поэтому и дома были — полной чашей, с традициями и уважением к родителям. А сейчас что? Мир перевернулся!
В общем, так я и осталась дома. И не скажу, что сидела сложа руки. Дети, дом из нескольких комнат с большой кухней, двор, сад, грядки, цветники, заготовки — всё было на мне.
Я приложила немало усилий, чтобы мы жили счастливо, чтобы все в доме были довольны. Поскольку муж работал рядом с домом, всего лишь на нижнем этаже, то обедал он всегда дома, а иногда и с сотрудниками вместе. Закупить продукты, приготовить обед из нескольких блюд и даже красиво накрыть на стол, чтобы не стыдно было перед людьми — это всегда было на мне. И, конечно, я думала о правильном и своевременном питании детей.
Я заботилась о том, чтобы у детей были свои комнаты, чтобы в комнатах было всё необходимое для учебы и развития, чтобы гостиная была уютной для вечернего отдыха мужа, чтобы наша спальня была тихой и красивой.
— У тебя прямо талант! — хвалил меня Борис, восхищаясь каждым преображением старых комнат. — Никогда бы не подумал, что наш старый дом может выглядеть так. Как из каталога по дизайну интерьера!
Конечно, его похвалы воодушевляли меня. Большинство изменений в доме произошли благодаря мне. Я сама выбирала мебель, красила стены, шила шторы и чехлы для мебели — муж купил мне хорошую швейную машинку и оверлок. С их помощью я не только украшала интерьер дома, но и шила некоторую одежду. У моей дочери было самое красивое платье на выпускном вечере, которое я пошила ей сама.
А украшение дома вообще стало моей страстью. Кашпо с цветами на окнах и балконах, вышитые скатерти, уютная кухня с вазами сухоцветов, двор с цветниками, где буяли краски с ранней весны до поздней осени — не было ничего, что я не могла бы сделать.
А семейные праздники? Благодаря мне они проходили весело, сытно, красиво. Никто не оставался без внимания и без подарка — наши дети росли в атмосфере традиций и любви к родителям и бабушке с дедом.
Всё это требовало от меня много сил, воодушевления и фантазии. Я справлялась... Но, может быть, поэтому я не заметила, как Борис отдаляется от меня?
***
Нам стало почти не о чём говорить друг с другом, в отличие от того, как было раньше. Да и страсть в нашей спальне поутихла. Что ж, после 20 лет брака казалось естественным, что эмоциональный накал спадёт, оставив лишь привязанность, дружбу и тёплые чувства. Но мне казалось, что именно это и гарантирует длительные и крепкие отношения.
Напротив, я с нежностью смотрела, как Борис засыпает с книгой по вечерам после рабочего дня. Мы всё чаще оставались дома одни, у детей были свои дела, свои друзья, они постепенно покидали родительское гнездо. Но я без тревоги думала о нашем будущем, где мы, постаревшие, будем жить вдвоём — Борис и я — и будем счастливы в нашем безопасном доме, который я так любила.
Я проигнорировала первый звоночек, который должен был меня насторожить... А может, просто не хотела его замечать. У Бориса всё больше и больше дел появлялось вне дома. До этого мы всегда были вместе: он внизу, в мастерской, я наверху. Я знала, что могу просто позвать его, если спущусь по лестнице. Я настолько привыкла к постоянному присутствию мужа, что его поездки стали для меня мучением. А у него вдруг появились поездки — для закупки материалов, как он говорил.
Но я, конечно, ничего ему не говорила, потому что — каково бы это было? Нельзя оставить взрослую женщину одну даже на день-другой? Я знала, что это нелепо. И всё же, теперь я понимаю, моя интуиция не подводила меня, когда мне это не нравилось. Что-то было не так, хотя я не могла объяснить, что именно.
Но мне не пришлось долго ждать объяснения. Вскоре я начала замечать новые признаки. Борис изменился. Он больше не был моим прежним мужем, человеком, которого я знала и любила. Он стал раздражительным, и больше всего раздражала его я — каждым жестом и словом. Он злился на меня и старался избегать меня как можно чаще. Наши тихие вечера вместе превратились в далёкое воспоминание.
Я была не единственной, кто заметил перемены. Дети тоже это видели.
— Что это с папой? — спросила меня как-то Юлька, которая приехала на каникулы из-за границы, где училась уже второй год. — Он ведёт себя как-то странно.
— Может, у него кто-то есть? — насмешливо высказался Антон, и я посмотрела на него с укоризной.
— Разве можно так шутить об отце, сын? — упрекнула его я, но в душе я понимала, что эта шутка прозвучала почти как правда. Несколько дней спустя Борис развеял наши сомнения.
У него действительно кто-то был. Он влюбился, в чём признался мне с обескураживающей честностью. Он хотел развода.
Сначала я не могла понять, о чём он говорит. Я была в шоке! Я не понимала. Мой любящий муж заявлял, что между нами всё кончено? Разве такое вообще возможно? После всех этих лет сказать женщине, с которой делил жизнь, что она тебе больше не нужна? Все наши общие моменты, наши чувства, наши воспоминания — всю нашу семейную историю, которую я бережно хранила в альбомах с фотографиями, в десятках видео — теперь её в мусорку? Вот так просто?
А потом я устроила настоящую истерику. Я кричала, плакала и говорила ему ужасные вещи. Мне хотелось причинить ему боль, заставить его чувствовать себя так же плохо, как и я. Но Борис вёл себя с абсолютным спокойствием.
И я поняла главное — ему нет дела до моей боли.
У него на уме было только одно — новая любовь. Он готов был пожертвовать нашим браком ради неё. Через несколько дней я потеряла надежду, поняв, что ничего не изменится. Он не передумает. Я слишком хорошо знала Бориса. Он уже принял решение. Всё будет так, как он задумал, рано или поздно. Тогда я и не подозревала, что потеряла не только мужа и друга, но и дом.
***
За все годы брака я не заботилась о своих интересах. Я считала всё нашим общим, и мне никогда не приходило в голову, что место, которое я называла домом, место, о котором я так много лет заботилась, где я растила детей и с которым у меня было связано столько прекрасных воспоминаний — оно никогда по-настоящему не принадлежало мне.
— Дом принадлежит моим родителям, и после их смерти я унаследую его. Это не наша совместная собственность, поэтому у тебя нет на него никаких прав, — твёрдо заявил Борис.
Я поняла, что после развода мне придётся съехать, если я не хочу жить с новой женой бывшего мужа. Я обратилась к юристу. И услышанное меня просто потрясло.
Мне практически ничего не полагалось!
Может быть, только половина наших сбережений, которых было не так и много, ведь почти всё заработанное мужем вкладывалось в бизнес. Дом и мастерская принадлежали моему свёкру, и, по иронии судьбы, нам с Борисом почти нечего было делить. После 20 лет жизни и работы на семью я осталась нищей — без работы, без денег и без крыши над головой. Решение Бориса развестись со мной разрушило мою жизнь.
— Невероятно! Как можно после стольких лет брака выбросить жену, как мусор?! — возмущалась моя подруга, которая была рядом со мной в эти трудные времена. — Если бы ты столько лет прожила просто в чужом доме, тебя бы так легко не выгнали. А из вашего супружеского дома — пожалуйста! Это просто скандал! Столько лет потрачено впустую! 20 лет назад ты могла бы купить квартиру в кредит, и уже давно бы выплатила долг! И у тебя было бы где жить, — добавила она с болью за меня.
— Прожив в браке столько лет, ты не приобретаешь никаких прав. Ты готовишь, убираешь, ведёшь хозяйство, рожаешь детей, воспитываешь их — и всё равно остаёшься никем! Твоя судьба зависит от того, любит ли тебя муж! И это в наше время! Закон не защищает женщин!
Она была права. Женщина, жертвующая собой ради семьи, зависит от мужа. Как и сто лет назад. Кажется, что многое изменилось, но это не так. Однако, как говорится, все мы сильны задним умом... Как ни парадоксально, её гнев успокоил мой.
Я перестала плакать, возмущаться и предаваться горю. Я собралась с духом и стала обдумывать те варианты, которые мне были доступны в моей ситуации.
В лучшем случае я могла рассчитывать на скромную материальную помощь от Бориса, да и то не уверена. Адвокат объяснил мне, что в глазах суда я была человеком, способным обеспечить себя самостоятельно. В конце концов, женщины за сорок работают.
И никто не берёт во внимание, насколько сложно найти работу человеку с двадцатилетним перерывом в стаже…
Я просматривала объявления о вакансиях. Боже мой, как много всего изменилось! У вебмастеров и IT-специалистов был выбор.
Я же, как специалист, утратила свою квалификацию. По сути, я была человеком без профессии. Я могла бы заниматься чем-то простым, но даже для работы продавцом требовался двухлетний опыт и умение работать на кассе. Я была бы в совершенной растерянности, если бы не моя подруга. Она пришла, усадила меня за швейную машинку и велела сшить стёганый чехол для дивана.
— Это будет подарок моим родителям, — объяснила она. — Они видели такой на твоих фото из вашей гостиной, мама давно мечтала о таком. Я решила заказать его у тебя. Это поможет тебе занять себя и заработать немного денег. Это очень воодушевляет, вот увидишь!
Она заставила меня работать, и я действительно почувствовала себя лучше. Оказывается, я была способной хоть на что-то.
Я не питала никаких иллюзий, что в будущем смогу много зарабатывать на жизнь шитьём, но это было хотя бы начало. Я собралась с духом. Я всё ещё переживала из-за мужа и потери всего своего имущества, но решила не сдаваться так просто. Я собиралась бороться за себя.
После развода Борис добровольно перевёл на мой счёт небольшую сумму в качестве компенсации за наше совместное имущество. Судя по всему, это была половина наших сбережений . Я поверила ему на слово. На мгновение я подумывала подать на него в суд, но судебные издержки меня отпугнули. Я решила быть гордой. Пусть подавится своими деньгами! Я и без него обойдусь!
Через несколько дней после развода я сняла скромную, недорогую комнату у пожилой женщины. Борис не говорил мне срочно покидать дом, который я когда-то считала своим, но я знала, что он с нетерпением ждёт, когда в него вселится его новая женщина. Я собрала вещи — их было совсем немного — и встала на пороге, оглянувшись на свой бывший дом и на всю свою бывшую жизнь.
Никто со мной не попрощался. Мои свёкры не выходили из своей части дома, а дети в сентябре уехали на учёбу за границу. Юля училась по программе обмена в Копенгагене, а Антон только поступил в Софийский университет. Ну, что же, так было даже лучше.
Мне пришлось столкнуться с новыми испытаниями в одиночку. Я не хотела полагаться на детей — у них была своя жизнь. Я вышла во двор, посмотрела в последний раз на сад, который так много лет взращивала. Мои розы! Я почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Я быстро вытерла глаза тыльной стороной ладони. Я не буду плакать! Мне здесь больше ничего не принадлежит. Теперь это всё чужое. Пора позаботиться о себе. Я должна справиться!
***
Прошло почти семь лет.
Жизнь шла своим чередом. В моём шкафу больше не висели красивые домашние халаты, вечерние платья «на случай праздника» и не пылились туфли на шпильках. Теперь я носила добротные джинсы и удобные ботинки, а моим главным имуществом были швейная машинка и оверлок. Я шила.
Всё-таки нельзя сказать, что судьба была слишком зла ко мне —теперь я жила на окраине в маленькой однокомнатной квартире, унаследованной от тёти. Это жильё досталось мне совсем неожиданно — у тёти не было детей, и, как оказалось, именно меня она вписала в завещание. Это было моё первое в жизни собственное жильё.
Работа тоже нашлась. Скромная должность швеи в ремонтной мастерской при ателье — я проводила там всего несколько часов в неделю, большую часть работы выполняя на дому. Я вшивала молнии, пришивала пуговицы, обмётывала петли, укорачивала штаны и платья, суживала юбки в талии — для меня это было не сложно. И я была благодарна судьбе за это. За возможность чувствовать себя полезной. За то, что в конце месяца на карту падала вполне приличная сумма. И главное, что это было заработанное мной, а не полученное в виде подачки или «добровольной компенсации».
Я больше не боялась одиночества. Я научилась покупать продукты на одного человека, а не на семью, а ещё — пить кофе по утрам в тишине и даже наслаждаться этим. Я научилась выдыхать. Вдох — ты справляешься. Выдох — ты свободна.
Дети. Юля защитила диплом в Дании, уже работает в компании, о которой я даже и не мечтала. Антон — программист в Болгарии, переехал на Солнечный Берег, обзавёлся девушкой, зовёт в гости — считает Черноморское побережье лучшим курортом. Мы созваниваемся по воскресеньям. Мои дети вполне счастливы. И я — понемногу — тоже.
***
Он пришёл в октябре. Поздним вечером. Когда в воздухе уже пахло морозом, а я пекла яблочный пирог — в тот год были в продаже шикарные яблоки, и я затеяла пирог просто так, чтобы согреть квартиру.
Я услышала звонок и даже не сразу сообразила, что звонят в дверь — у меня давно не было неожиданных гостей. На пороге стоял Борис.
Постаревший, в каком-то нелепом пиджаке, с седыми висками. Он держал в руке бумажный пакет из супермаркета. В пакете — бутылка вина и два пластиковых стаканчика. И взгляд, в котором сквозило что-то знакомое. Сожаление? Или воспоминания?
— Привет… — сказал он. — Ты не подумай… Я не с претензиями. Просто… Можно я зайду?
Я помолчала секунду. Потом кивнула. Просто из вежливости. При виде человека, которого я любила много лет, кому родила детей, в моей душе ничего не шевельнулось, кроме, может быть, какой-то доли любопытства. Я больше не боялась того, что он может сказать.
Мы прошли на кухню. Он сел на край стула, как гость в гостинице. Замялся, сгорбив плечи, озираясь по сторонам.
— У тебя… уютно, — выдавил он. — Пахнет пирогом… как раньше.
Я молчала.
— Я хотел поговорить. Если ты не против. Только — без крика. Без обвинений. Просто скажу — а ты решишь, что делать.
Я кивнула.
— Только давай выпьем немного...
Он ловко открыл бутылку, налил вино в свои стаканчики и отпил несколько глотков. Я видела, что ему надо — он волновался. Я не притронулась к вину.
Он начал говорить. Сначала осторожно, будто не зная, с чего начать. Потом всё быстрее.
Оказалось, его родители несколько лет назад умерли почти одновременно. Мать — после инсульта, отец — спустя полгода, будто за ней. Молодая жена, ради которой он разрушил наш брак, связалась с каким-то фитнес-инструктором, пока он ухаживал за отцом. Подала на развод и успела отсудить у него половину дома.
Теперь Борис жил в родительской части, а через стену — его бывшая «любовь всей жизни» с новым мужем. Громкая музыка, скандалы, запахи чужой еды. Он был один. Совсем. Друзья исчезли. Работы стало меньше — пока он возился с родителями, больницами, похоронами, клиенты ушли. Теперь он снова сам ремонтировал машины...
— Я всё потерял, — тихо сказал он. — И главное — семью, тебя. Простишь меня?
Я смотрела на него. На его руки, когда-то такие уверенные, теперь — с подрагивающими пальцами. На лицо, которое я когда-то знала наизусть, а теперь едва узнавала.
— Зачем ты пришёл, Борис?
Он опустил глаза.
— Я подумал… Может, мы могли бы начать сначала. Я многое понял. Ты была настоящая. Ты всегда держала наш дом. Держала меня. На тебе всё держалось... Без тебя дом словно умер. А я... Я тогда просто сошёл с ума.
Я встала и подошла к плите. Вынула пирог, поставила его на подставку, прикрыла полотенцем. Потом обернулась.
— Борис, ты прав. Ты действительно всё потерял. Но это случилось не сейчас, а тогда, когда выбрал свою новую любовь, а не семью. Сейчас — это просто последствия.
Он молчал. Он и так знал. Он всё понимал.
— Я простила тебя, у меня нет зла в душе, нет обиды — всё прошло. Но назад — назад пути нет.
— Я понял, — сказал он и встал. — Можешь не провожать.
Он дошёл до двери. Взялся за ручку, замер.
— Спасибо, что выслушала.
Я молча кивнула.
Он вышел. Я закрыла дверь. Повернула ключ. Подошла к окну. Его спина мелькнула в свете уличного фонаря и скрылась в темноте вечерней улицы.
Я взяла начатую бутылку с вином и стаканчики, которые он принёс, вылила в раковину и смыла водой. Бросила пустую тару в ведро, затем разрезала пирог, налила себе чай и, укутавшись в плед, села у окна. Осень. Тишина. Ветер за окном и тепло МОЕЙ маленькой уютной кухни.
Мне не было его жаль. Мне было спокойно.
Я выжила. Выстояла. И теперь у меня — другая жизнь.
И ему не было места в этой жизни.
Читайте ещё истории из жизни: