Когда я откинула одеяло, я почувствовала какой-то запах. Не мой. Не его. Что-то пудровое, сладкое, насыщенное. Как духи, оставшиеся на подушке. В одно мгновение всё вернулось — наши холодные разговоры, его постоянные вечера в спортзале, его равнодушные взгляды, словно он смотрел сквозь меня...
Когда неделю назад меня отправили в командировку, я даже обрадовалась. Мне надо было побыть вдали от дома, чтобы перевести дух и переосмыслить свой брак. Мне нужна была эта передышка — от рутины, от холодности между нами, от вечно отстранённого взгляда Виктора.
Я вернулась из командировки, где за семь дней успела соскучиться за мужем, я была полна надежды, что время вдали друг от друга позволит нам больше ценить нашу семью.
Я вошла, открыв дверь ключом, бросила чемодан в коридоре, сняла туфли и вдохнула запах нашего дома...
Одного вдоха было достаточно. Потому что я сразу почувствовала этот запах. Чужой. Женственный. Незнакомый.
Я прошла в гостиную, Виктор сидел на диване, как всегда, уткнувшись в телефон.
— Привет, — сказала я.
— Привет, ты вернулась, — то ли сказал, то ли спросил он с дивана, даже не отрывая взгляда от телефона.
— Да, я здесь, — ответила я, снимая жакет и чувствуя странную пустоту в желудке .
Я надеялась, что он подойдёт, обнимет меня. Может, спросит, как дела. Вместо этого я услышала звуки TikTok, какой-то смех на экране смартфона. Я повесила жакет в шкаф и прошла на кухню, где на столе стояла пустая кофейная чашка — не моя. Я знала нашу посуду — эта была не нашей. Чужой.
— Здесь кто-нибудь был? — небрежно спросила я, стараясь говорить равнодушно.
— А, вчера Игорь заглянул, — ответил муж, не задумываясь. — Попили кофе, поболтали, и он ушёл.
Я не ответила. На столе лежал волос. Длинный, светлый. Мои волосы были тёмными. И короткими.
Я прошла в ванную, приняла душ и, вытираясь полотенцем, снова почувствовала этот сладкий запах. Я с отвращением бросила полотенце на пол, достала из шкафа чистое и бросила взгляд в сток — там тоже лежали несколько светлых волос...
Да, не надо быть шерлоком Холмсом... Мужчины не обращают внимания на такие вещи.
Я пошла в спальню, откинула одеяло, и этот запах буквально ударил мне в нос — что-то пудровое, сладкое, насыщенное. Как духи, оставшиеся на подушке. В одно мгновение всё вернулось — наши холодные разговоры, его постоянные «походы в спортзал» в выходной, наше молчание вечерами...
Я сняла простыни и бросила их в корзину для белья. Затем подошла к зеркалу и посмотрела себе в глаза.
— Что дальше, глупая обманутая женщина? — сказала я себе вслух.
Я пошла в гостиную и села напротив него.
— Сколько времени это продолжается? — тихо спросила я.
Он неспешно поднял голову и, нахмурившись, посмотрел на меня.
— Что? — изобразил он удивление.
— Предательство. Сколько оно длится? И почему ты не догадался хотя бы сменить простыни?
Он помолчал. А потом сделал то, что я никогда не забуду: пожал плечами.
— Зачем?
— Чтобы я не слышала этого жуткого запаха...
Похоже, такая мысль не приходила ему в голову.
— Не преувеличивай, это всего лишь запах.
Но я знала, что это ее запах.
***
Я не могла заснуть. Я ворочалась в постели, ярость смешивалась с беспомощностью. Этот проклятый запах преследовал меня, каждый вздох напоминал мне о неверности Виктора и о той женщине, что была здесь в моё отсутствие. Я не знала её имени, не видела её лица, но чувствовала, будто она здесь, рядом со мной. Будто она всё ещё лежала на моей стороне кровати, смеялась надо мной, оставляя после себя этот проклятый запах.
Наконец, я встала. Пошла в ванную и посмотрелась в зеркало. Волосы были растрёпаны, глаза опухшие — у меня был вид женщины, чей мир начал рушиться. Я уехала на неделю, надеясь, что он соскучится, что, может быть, ещё что-то можно спасти. А что вышло? Вышло, что я дала ему время привести её сюда. К нам домой. В мою постель.
Я вернулась в спальню. Виктор безмятежно спал. Я взяла своё одеяло и подушку и ушла на диван в гостиной, и только там смогла наконец заснуть...
***
На следующий день утром я обыскала корзину для белья. Там была блузка. Красная. Не моя. И трусики. Тоже не мои. Мне хотелось кричать, но голос застрял в горле. Тело словно оцепенело и не позволяло мне проявить ни единой эмоции, словно мне нужно было сначала убедить себя, что это не сон.
Я вошла в кухню, где Виктор спокойно пил кофе с бутербродом, листая ленту новостей в смартфоне, как будто ничего не произошло.
— Здесь была женщина, — прямо сказала я.
— Вера, ты снова за своё? — ответил он с набитым ртом, даже не глядя на меня. — Что за подозрительность? Тебе опять что-то показалось...
Я бросила на стол блузку и трусы.
— Это мне тоже показалось?
И тогда он впервые взглянул на меня с беспокойством. Но лишь на мгновение.
— Вероятно, это Вовкиной жены. Они заходили ко мне в начале недели. Может, она это бросила здесь, не знаю. Перестань делать из мухи слона.
У меня было такое чувство, будто сейчас меня разорвёт на части. Я не знала, что сказать — у него на всё были готовы отговорки. Но я знала ПРАВДУ!
Я повернулась и вышла из дома. В тапочках. К счастью, было тепло, но я чувствовала себя голой. Я пошла в парк через дорогу, села на скамейку и достала из кармана халата телефон. Кому позвонить? Маме? Нет! Наталье? Альбине? Мне нужно было услышать чей-то голос, который не говорил бы: «Не преувеличивай», «Это просто запах», «Это Вовкина жена». Альбина ответила первой.
— Что случилось? — спросила она, почувствовав панику в моем голосе.
— Виктор мне изменил, — прошептала я. — В нашей постели. Он даже простыни не поменял. Блузка той женщины валялась в нашем грязном белье.
Наступила тишина. Долгая.
— Ты уверена? Может быть... может быть, это...
— Аля, нет. Не в этот раз. Я знаю, я это чувствую. Я знаю, что видела. Даже волосы в ванне были не моими. Она там купалась. Может быть, она спала в моей пижаме. Может быть, она пила из моей чашки. А он....
— Что он?
— Он мне солгал. Просто, глядя в глаза.
Альбина вздохнула.
— Иди домой, прими душ и не паникуй. Если не хочешь оставаться там одна, я приеду.
Я вернулась. В пустую квартиру — Виктор куда-то ушёл, хотя было воскресенье. Может быть, он ушёл к ней...
Чужой запах всё ещё стоял в воздухе. Но это было не самое худшее. Хуже всего было то, что было внутри меня — запах унижения, который я чувствовала повсюду: на своих руках, в волосах, на лице...
Когда он вернулся, было уже темно. Я сидела в гостиной, не включая свет, смотрела в окно, словно вот-вот должно было что-то произойти. Будто вот-вот должно было свершиться чудо и повернуть время вспять...
Виктор вошёл, бросил ключи на комод и посмотрел на меня сверху вниз.
— Почему ты сидишь в темноте?
— Тебя жду, — спокойно ответила я. — Я хочу поговорить.
Он вздохнул, словно я сказала ему вынести мусор. Сел напротив меня, невозмутимо держа телефон в руке.
— Ну хорошо, говори.
— Я хочу, чтобы ты был честен. Я не прошу многого, но хотя бы это. Я хочу знать, это была одна случайная ночь или что-то большее?
Он пролистал что-то на экране и только через мгновение посмотрел мне в глаза.
— Какая разница?
Это было, словно удар в сердце. Ни возмущения, ни отрицания, ни объяснений — лишь циничное: «Какая разница?»
— Потому что если это была всего одна ночь, я ещё смогу обманывать себя, считая это случайностью. Если же больше… значит, меня для тебя больше нет. Потому что наша жизнь — это сплошное притворство, театр, в котором ты отвёл мне непонятную роль.
Он пожал плечами.
— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Что я влюбился? Нет. Дело не в этом. Просто мне было хорошо. По крайней мере, никто не контролировал меня и не выносил мне мозг.
— Прости, что у меня хватило наглости ожидать от тебя верности, — тихо сказала я. — За то, что я поверила, что достаточно хороша для преданности. Видимо, это не так...
— Дело не в тебе, — ответил он. — Дело во мне.
И тогда я поняла, что именно это ранило меня больше всего. Даже не само предательство, а его равнодушие.
Больше у меня не осталось никаких иллюзий. Я встала и пошла в спальню. Легла, укрылась одеялом с головой, и даже не слышала, как хлопнула входная дверь...
***
Я проснулась до рассвета. Меня разбудила тишина, слишком глубокая, чтобы быть спокойной. Я лежала так какое-то время с открытыми глазами, глядя в потолок, пытаясь понять, почему я не плачу. Мне следовало бы. Но я не могла. Кажется, я уже выплакала внутри себя всё, что было. Или, может быть, я выгорела.
Я поднялась, собрала сумку — немного одежды, туалетные принадлежности, книгу, которую всегда хотела прочитать, но у меня не было времени. Я оставила записку на кухне, хотя сама не знаю, зачем. Он всё равно не поймёт.
«Мне нужно оказаться где-то, где не пахнет ею. И тобой. Не звони».
Я позвонила Наташе.
— Можно мне приехать на несколько дней?
Она не задавала вопросов. Она всегда была такой — знала, когда слова только мешают.
— Дверь открыта, холодильник полон, свободная кровать имеется. Просто будь осторожна на дороге.
Я вышла из квартиры, закрыв дверь, как будто отсекая всю свою прошлую жизнь. Наши планы, наши воспоминания, нашу повседневную рутину. Его смех, который я когда-то любила. Его объятия, которые давали мне чувство безопасности — всё.
По дороге к Наталье я остановилась на заправке. Зашла в туалет, посмотрела в зеркало. На меня смотрела красивая 30-летняя женщина. Бледная, измученная, но всё же...
Я улыбнулась. Может быть, потому что наконец-то приняла решение. Может быть, потому что наконец сделала что-то для себя.
В тот день, впервые за долгое время, я не чувствовала себя жертвой. Я не чувствовала себя никем. Я просто жила. И я знала, что вернусь домой. Но не к нему.
***
Прошло два месяца. Я сняла маленькую квартиру. В шкафу висели только мои вещи. В кровати — только моя подушка и тишина, которая меня больше не пугала.
Он не пытался меня найти. По крайней мере, не всерьёз. Пришло два сообщения: «Где ты?» и «Ты совсем не вернёшься?» Я не ответила. Возможно, это было самое сложное — не объяснять, не пытаться ещё раз поговорить. Оставить его с его пустотой. С его простынями, которые он, наверное, наконец-то заменил. Или не заменил.
Иногда воспоминания всё ещё возвращаются. Завтраки в постели вместе, когда мы оба были (или притворялись?) счастливыми. Его рука на моей спине. Как когда-то, давным-давно, он мог заставить меня смеяться. Но это всего лишь образы. Как из фильма, который больше не трогает, потому что знаешь финал.
Однажды в отделе парфюмерии я учуяла этот запах у полок с флаконами. Тот самый, который я чувствовала тогда в нашей постели. И знаете, что я сделала? Ничего. Я не остановилась, не запаниковала. Я просто прошла мимо. Потому что для меня это больше не пахло предательством. Это пахло концом.
А конец — это ещё и свобода. Что же, если иногда она пахнет пудровыми духами?
Читайте ещё истории из жизни: