Он появился в нашем доме почти полтора года назад. Однажды весенним утром я открыла дверь в комнату своей восьмилетней дочери и замерла на месте. На её кровати лежал кот. Рыжий, с нежными коричневатыми полосками.
Когда я вошла, он на мгновение поднял голову, посмотрел на меня большими зелёными глазами, а затем как ни в чем не бывало снова принялся вылизывать лапки. Маруся с восторгом наблюдала за ним. Странность ситуации заключалась в том, что у нас никогда не было кота.
— Откуда взялся этот красавец? — удивилась я.
— Не знаю, когда я проснулась, он уже был здесь, — радостно ответила дочь.
— Наверно, влез через открытое окно, — улыбнулась я и отдёрнула занавески — действительно, окно было слегка приоткрыто.
— Но как он сюда забрался? Это же пятый этаж, — удивилась дочка, а затем медленно начала вылезать из кровати. — Мамочка, раз он сюда пришёл, пусть он будет нашим, посмотри, какой он красивый! Назовём его Филимоном, — попросила она.
Я согласилась не раздумывая. Мой муж тоже не возражал. Мы оба разрешили бы ей что угодно, лишь бы она была счастлива. Наша дочь, несмотря на свой юный возраст, знала, что такое страдание... Она два года терпела сильные боли в коленях. Стоило ей немного пройтись, и колени распухали, как воздушные шары. Иногда она не могла согнуть ноги. Можно представить, как они болели...
Это не давало Марусе нормально жить, спокойно спать. Она не могла, как другие дети, бегать и прыгать, ходить в походы с классом... Да многого она была лишена из-за этой болезни.
Мы с ней обошли, наверное, всех известных врачей. Они только разводили руками. Они не могли найти причину болезни. Выписывали обезболивающие и отправляли домой. Поэтому я пичкала её таблетками, делала компрессы, натирала ножки всякими «чудодейственными» мазями от разных биоэнерготерапевтов.
Ничего не помогало. Мы с мужем были в отчаянии. Я смотрела на грустное, страдающее личико дочери и ничего не могла сделать. А этот кот заставил её снова улыбнуться. Впервые за несколько месяцев. Конечно, я с радостью оставила его у нас.
Филимон быстро освоился на новом месте. Он был идеальным котом. Милым, спокойным. Он не царапал обивку мебели, не грыз цветы, не вешался на занавески, не воровал еду со стола. Он даже не бегал к лотку, который мы ему приобрели. Он запрыгивал на унитаз, грациозно садился и справлял нужду, не пачкая сиденье. Он вёл себя так, будто не хотел доставлять нам никаких проблем. Достаточно было один раз сказать ему не делать чего-то, и... он этого больше не делал!
Мы не могли запретить ему делать только одно: спать с Марусей. Или, скорее, лежать у неё на ногах. Стоило только нашей дочери лечь в кровать или вытянуться на диване в гостиной, и он тут же появлялся рядом. Он осторожно запрыгивал к ней на колени, сворачивался в клубок и засыпал.
Меня это ужасно раздражало. Кот был тяжёлым и, должно быть, причинял Марусе боль. Однако все попытки согнать его на пол заканчивались неудачей. Всякий раз, когда я подходила к нему и протягивала руку, Филимон менялся до неузнаваемости. Из ласкового милого котика он превращался в «тигра» — злобно сверкал глазами, топорщил шерсть на спине, выпускал когти и предупреждающе шипел.
— Мама, оставь его в покое, пусть лежит себе. Мне не больно, — говорила Маруся, поглаживая его блестящую шерстку.
И кот сразу успокаивался.
— Ладно, пусть лежит, но если будет больно, столкни его, — наконец сдавалась я.
Но сама всё думала, почему он так упрямится насчёт этого своего желания лежать у дочери на коленях. Ну мог бы лечь немного выше — какая ему разница? Нет ведь! Ложится именно там, где я не хотела бы его видеть! Я поняла это только через несколько месяцев…
Однажды Маруся пошла со своим классом на экскурсию в музей. Вообще-то, она была освобождена от всех внеклассных мероприятий — по состоянию здоровья. Я не хотела её отпускать, боялась, что это будет слишком большой нагрузкой на её ноги, ведь кроме хождения по залам музея, дети должны были посетить ещё развлечения в парке, но она так просила отпустить её, что я сдалась. Ведь наша дочь была почти лишена общения с друзьями и обычных детских развлечений.
Когда она вернулась, я сразу отправила её в постель и приготовила обезболивающее.
— Ложись, я дам тебе таблетку, у тебя, наверное, очень болят ноги, — обеспокоенно сказала я.
— Знаешь, мам, это странно, но они болят совсем чуть-чуть. А я ведь ходила целый день... — сказала она, снимая джинсы.
Удивлённая, я посмотрела на её колени. Они должны были прилично опухнуть к этому времени. А они выглядели почти нормальными. Я не могла понять, как это возможно. И тут рядом с кроватью появился Филимон. Он подождал, пока Маруся ляжет, и, как обычно, запрыгнул ей на колени. А потом начал переводить взгляд с нее на меня. Как будто хотел, чтобы я что-то поняла.
— Ты хочешь сказать, что это твоих... лап дело? — я погладила его. Кот громко мяукнул. Я не понимаю кошачьего языка, но готова поклясться, это прозвучало как «да»!
***
В тот день я не могла дождаться возвращения мужа. Как только он пришёл с работы, я потащила его на кухню и всё ему рассказала. Сначала он скептически улыбнулся, а потом вдруг посерьёзнел.
— Моя бабушка как-то говорила, что кошки — странные животные. Бог наделил некоторых из них особыми способностями — они могут оттягивать от людей даже очень серьёзные болезни. Тогда я подумал, что она говорит чепуху, но сегодня... Думаю, может, в этом что-то есть? — сказал он, как будто немного смутившись.
— В этом точно что-то есть. Вот тебе доказательства! Маруся! — радостно ответила я.
Через несколько дней мы с дочерью пошли к врачу на осмотр. Нам было любопытно, что он скажет об этом внезапном улучшении. Врач был очень удивлён.
— Смотри-ка, наши дела пошли на поправку? Трудно поверить. Но факт налицо. Я же вам только обезболивающее выписал... — задумчиво покачал он головой.
— Точно! Это всё из-за кота! — воскликнула и рассказала ему, как Филимон уже несколько месяцев спит на коленях у нашей дочери.
— Вы действительно верите в эту чушь? Это просто суеверие! — вздохнул врач. — Ребёнок растёт, организм, наверное, сам справился с болезнью.
— Может, это и суеверие, однако вы ничем не могли ей помочь! — сердито ответила я.
Вернувшись из поликлиники, мы решили, что никому не будем рассказывать о способностях Филимона. Мы не хотели выставлять себя на посмешище.
***
Дни шли. Маруся чувствовала себя всё лучше и лучше. Ей больше не нужно было принимать обезболивающие. Она начала выходить на улицу, играть с другими детьми. Она снова стала весёлой и улыбчивой восьмилетней девочкой, которая любит бегать, прыгать и ходить на прогулки. Вскоре мы почти забыли о том, что почти два года наша дочь страдала от боли в коленях.
Филимон, конечно, был нашим любимцем. Мы баловали его, гладили, кормили самыми вкусными кусочками.
Мы были рады, что он живёт у нас, и надеялись, что он будет с нами ещё много лет. Ведь мы были ему так обязаны! Но однажды он исчез. Ровно через год после того, как он появился в нашей квартире.
Как обычно, вечером он лёг у ног Маруси, а когда она проснулась утром, его уже не было. Мы все очень расстроились, но, конечно, больше всех переживала наша дочь:
— Это я виновата! — сокрушалась она, время от времени подбегая к окну. — Зачем я открыла раму? Но он же никогда раньше не убегал... Что же теперь будет?
Мы искали его везде. В подвалах, в соседних домах, в приюте для животных. Мы обращались к дворникам соседних дворов, к владельцам магазинов поблизости. Фотография Филимона появилась в Интернете и на каждом столбе в нашем районе. Но ничего не помогло. Филимон не нашёлся.
— Наверное, он умер! Я никогда себе этого не прощу, — плакала Маруся.
Она очень скучала по своему котику, и я не знала, как её утешить.
Но случилось вот что.
Примерно через месяц мы ехали к моей маме в другой конец города. Маруся сидела сзади, я — за рулём.
Я остановила машину на светофоре, глядя на людей, переходящих дорогу. Среди них была женщина, толкающая перед собой инвалидную коляску. В ней сидел мальчик на вид лет шести, держа на коленях... кота. Рыжего с нежными коричневатыми полосками. Они перешли дорогу прямо перед моим капотом.
— О боже, это Филимон! — закричала я, а Маруся подпрыгнула и прижалась носом к стеклу.
— Это он! Он жив! — обрадовалась она.
Я тут же съехала на обочину. Я хотела выйти, догнать ту женщину, объяснить ей, что это наш кот, что мы очень по нему скучаем, но вдруг Маруся схватила меня за руку.
— Не надо, мама, — сказала она.
— Почему? Разве ты не хочешь вернуть Филимона домой? — спросила я, удивлённая такой реакцией.
— Конечно, я хотела бы, я очень по нему скучаю... Но послушай, мама, этот мальчик, наверно, очень болен, раз мама везёт его в инвалидной коляске... Ему нужна помощь Филимона. А мне больше не нужна, — ответила она.
Я была тронута. Моя дочь не только наконец выздоровела, но и стала более зрелой и сочувствующей другим людям. Я была рада за неё, а также за Филимона, который жив и здоров.
А что касается котов, то Филимон был не последним животным в нашем доме. Вскоре у нас появился котёнок. Моя дочь нашла его возле мусорки. Он был еле живой. Мы отвезли его к ветеринару, покормили, старательно выхаживали. Сейчас он уже чувствует себя отлично.
Он начинает показывать свой истинный характер. Когда я наблюдаю, как он энергично дерёт обивку наших старых кресел и царапает обои своими когтями, я думаю, что у него тоже есть своя миссия в нашем доме. Он хочет показать нам, что, пожалуй, пора затеять в квартире ремонт…
Читайте ещё истории из жизни: