Я всегда старалась быть хорошим человеком — так меня воспитали. Моя мама всегда говорила мне, что надо помогать людям. Особенно, когда кто-то нуждается в помощи. Тогда в тяжёлую для тебя минуту можно рассчитывать, что и тебе кто-то подставит плечо.
— Запомни, Эля, всегда относись к другим людям так, как ты хотела бы, чтобы относились к тебе. Надо быть честным человеком, тогда жить легче, — повторяла она мне при каждом удобном случае.
Прошли годы, и я пыталась жить по принципам, привитым мне в детстве. Конечно, всякое случалось, потому что, к сожалению, мир никогда не бывает черно-белым. Между этими двумя крайностями есть много оттенков. Но я никогда не жалела о том, что была честной и пыталась помогать ближним. Иногда они платили мне тем же, иногда — нет. Однако я верила, что благодаря хорошим людям мир становится хотя бы немного лучше. До того момента, о котором я хочу рассказать в этой истории.
***
Доброе сердце не уберегло меня от неудач в жизни. Я хотела иметь дом, любящего мужа и двух-трех детей. Таковы были мои мечты.
— Малыши приносят радость в дом. Дом без детей печален и пуст. Именно благодаря детям мы знаем, зачем живём, — сказала я Егору, моему будущему мужу, который тогда согласился со мной.
Я действительно любила его. Мне казалось, что мы смотрим на мир и жизнь одинаково. Я была убеждена, что вместе мы построим прекрасную, счастливую семью, в которой будет достаток и радость.
Я не мечтала об идеальных детях, у которых есть все таланты мира. Я знала, что жизнь — не идиллия, а взаимная любовь не означает, что мой муж всегда будет преданно смотреть мне в глаза и носить меня на руках. Я была готова к труду ради семьи и тяготам жизни.
Но мне хотелось иметь крепкий тыл. Я ожидала близости, взаимной поддержки, разделения повседневных проблем на двоих. Но не получилось . Жизнь не пощадила меня ни капли. Спустя три года брака, мой муж исчез, оставив меня с долгами и двухлетней Таней на руках. К счастью, на тот момент я уже работала — посменно в продуктовом супермаркете.
Работать на такой работе — нелегко. Тяжёлые поддоны для разгрузки, необходимость следить за сроками сдачи продукции, недовольные клиенты, начальник смены, который вычитал деньги из зарплаты за каждый убыток, покупатели, которые смотрели свысока на «обычного кассира», проверки и невозможность опоздать хотя бы на 5 минут или уйти на минуту раньше. Но я не жаловалась, потому что мне нужны были деньги. Я знала, что работаю для нас — для меня и моей дочери, у которой была только я.
Чтобы сводить концы с концами, по вечерам и в свободные дни я подрабатывала уборщицей — убирала в аптеке и ещё в нескольких бутиках нашего торгового комплекса. Мне приходилось оплачивать съёмную квартиру, коммуналку, садик, Интернет и телефоны, и счета продолжали расти. Я не могла позволить себе никаких излишеств. Однако я старалась, чтобы Танюшка хотя бы иногда получала новые игрушки, одежду, которая куплена не в секонд-хенде, книги с картинками или более качественные сладости. Это было нелегко, но я справлялась.
Затем, во всей этой жизненной неразберихе, я встретила Галину Юрьевну — пожилую соседку с нашей лестничной площадки. Мы познакомились, когда я впервые помогла ей донести сумки с покупками до двери. Я видела, как она время от времени останавливалась, таща тяжёлые сумки, с каким облегчением поставила их на лавочку у подъезда и сама присела отдохнуть перед подъёмом по лестнице — мы обе жили на третьем этаже в старом доме без лифта. Я не раздумывала — просто подошла и предложила помощь.
— Спасибо, деточка! Как хорошо, что в этом мире ещё есть добрые люди, — вздохнула она, а я улыбнулась в ответ.
— Человек стареет, — пожаловалась она. — Колени скрипят, спину ломит, руки болят. Одышка напала по дороге с рынка. А сумки тяжёлые — вот купила картошки, цветной капусты, молока — вроде немного, а сил совсем нет.
Я помогла просто из любезности, мне было достаточно радости в её глазах и облегчения в голосе. Но в тот момент я не знала одного: что «деточка» превратится в её личного опекуна. А затем — в человека, которого эта милая старушка будет обвинять перед властями.
***
С тех пор я регулярно помогала Галине Юрьевне. Мне казалось, что это нетрудно. Когда я ходила за покупками, то просто спрашивала, не нужно ли и ей чего-нибудь. Чаще всего она просила купить молока с хлебом или лекарства в аптеке.
Иногда она просила меня зайти на почту, купить газету в газетном киоске, обменять книги в библиотеке или купить лотерейный билет — в лотерею она играла с азартом. Мне казалось, что это мелочи. Они не отнимали у меня много времени, и благодаря мне моей пожилой больной соседке было легче.
Поэтому, когда я услышала, что Галине Юрьевне предстоит операция на бедре, моей первой мыслью было: «Кто поможет ей после возвращения из больницы?» Ведь спускаться и подниматься на третий этаж ей было нелегко и без операции.
Соседка жила одна, детей у неё не было. Сестра умерла, лучшая подруга отвернулась, а ближайшие родственники якобы жили в Германии.
— Элечка, я действительно не хочу быть тебе обузой. Ты и так много для меня делаешь, — сказала она, собираясь в стационар.
— Ой, да что вы! Это всего на несколько дней, максимум на две недели. Конечно, я вас не оставлю. Помогу, чем смогу, — улыбнулась я.
Я тогда и понятия не имела, что моя двухнедельная помощь продлится два месяца. Пока она лежала в больнице, я проведывала её каждое утро, между тем, как отводила Таню в детский сад и бежала на работу.
Она вернулась домой через неделю с ногой в бинтах, с трудом вставала с постели и передвигалась по квартире. Поэтому я готовила ей суп, ходила за продуктами, меняла ей повязки, помогала убираться. А также бегала в аптеку за лекарствами, развешивала белье, поливала цветы в доме и на балконе и водила её собаку Рафика гулять.
— Ты как дочь, которой у меня никогда не было, — сказала она с волнением, и на глазах у неё блеснули слёзы.
И я улыбнулась ей в ответ. Мне, конечно, было нелегко, но я просто чувствовала себя нужной. Рядом со мной человек нуждался в помощи, разве могла я остаться равнодушной? Просто меня так всегда учили. Я ничего не ждала взамен.
***
Но со временем благодарность Галины Юрьевны начала угасать. Вместо «ты не могла бы?» я стала слышать «принеси», «сделай», «убери».
— Эля, сегодня приготовь мне борщ, потому что мне надоели супы, вчерашний вообще был слишком пресным. А этой своей девчонке... не позволяй ей бегать по лестничной клетке, потому что она шумит.
У меня не было времени заняться своим хозяйством, не говоря уже об отдыхе. Я готовила супы для Галины Юрьевны, потому что их готовить было быстрее, чем борщ. В конце концов, у меня была работа в магазине, дополнительная уборка, ребёнок, собственная квартира, которую тоже надо было содержать в порядке.
Таня оставалась в детском саду дольше всех детей. К счастью, клиенты, у которых я убиралась, разрешали мне брать её с собой, и вместо детской площадки моя дочь играла пустыми коробочками в аптеке, пока я мыла полы, или сидя на стуле в бутике одежды, пересчитывала жёлтые и зелёные футболки на вешалках, пока я убиралась в торговом зале.
Когда я однажды сказала Галине Юрьевне, что моя дочь заболела, поэтому я не смогу прийти помочь, мне нужно остаться с Таней дома, я услышала:
— Так кто же мне даст лекарство? Кто приготовит обед? Мне что, страдать из-за того, что у твоего ребёнка простуда? Сейчас мамаши слишком носятся со своими детьми. Любая инфекция — и тут же устраивают переполох с беготнёй по врачам.
Я онемела. Я решила, что должна дистанцироваться от своей пожилой соседки. Уж слишком она привыкла к моему присутствию, забывая, что у меня есть и другие интересы и обязанности в этой жизни, кроме помощи ей. Я должна была это сделать — для себя, для Тани.
Не то чтобы я совсем решила не помогать ей, но решила ограничить общение. Вместо ежедневных визитов — через день. Вместо двух блюд на обед — каша или лапша быстрого приготовления. Я думала, она обидится, может, начнёт высказывать претензии или упрёки... но нет. Галина Юрьевна только мило улыбнулась. Но это была только видимость.
***
Однажды произошло событие, которое окончательно расставило все точки над «и». Я возвращалась из детского сада с Таней, мы собирались приготовить вареники — её любимые, с вишнями. Как только я вошла в квартиру, я услышала звонок в дверь.
— Здравствуйте. Вы — Элина К.? — спросила женщина средних лет, показывая удостоверение личности. — Я из отдела опеки и попечительства, управление по делам семьи. Я хотела бы поговорить о вашей дочери.
Я замерла.
— Что случилось?
— К нам поступил сигнал. Соседи жалуются, что ребёнок часто остаётся один, что из вашей квартиры слышны крики, что девочка бегает по лестничной клетке, шумит. Что за ней не ухаживают должным образом.
У меня сердце упало. Я думала, что упаду в обморок.
— Извините... что? Кто это сказал?!
— Мы не разглашаем наши источники информации. Таковы наши правила. Но я уверена, вы понимаете, что мы должны проверять каждый сигнал, — бесстрастно продекламировала она.
Но я уже всё поняла. Мне нужно было только выглянуть на лестничную клетку: дверь Галины Юрьевны была слегка приоткрыта...
Проверка длилась две недели. Они проверяли, есть ли у Тани вся необходимая одежда, не голодна ли она, не избита ли, не заброшена ли. Получает ли она надлежащий уход каждый день. Не бегает ли она сама по себе. Достаточно ли развита для своего возраста. Они опрашивали соседей, врачей в детской поликлинике, воспитателя в детском саду. А вы знаете, какие люди — каждый добавит что-нибудь, чтобы сделать ситуацию интереснее.
— Ну, Элина иногда поздно приходит с работы. И тащит куда-то малышку по вечерам, — сказала соседка снизу. — И я слышала, как девочка однажды плакала, может быть, ей чего-то не хватало?
Моя голова раскалывалась от этих проверок. Мне приходилось доказывать, что иногда даже самые благополучные дети плачут, и что если у ребенка в 6 лет нет компьютера — это ещё не катастрофа. Наконец, сотрудница опеки закрыла папку.
— У вас всё хорошо. Но, пожалуйста, будьте осторожны с соседями. Люди разные, они не всегда такие, какими кажутся нам, — сказала она мне, когда мы прощались.
Я больше ничего не спрашивала. Не было смысла. Одного взгляда на дверь напротив было достаточно, чтобы понять, откуда дул ветер. В конце концов, я прекрасно знала, кто пожаловался на меня с первого визита инспектора.
И больше я никогда не навещала Галину Юрьевну. Хотя я знала, что она всё ещё хромает, и что даже не может сама завязать шнурки на ботинках. А однажды она даже попросила меня о помощи, написав мне записку, которую положила в мой почтовый ящик. Но я только ответила — тоже написав записку: «Пожалуйста, обратитесь в собес. У них есть специальные социальные работники, которые помогают в бытовых вопросах пожилым людям и инвалидам. Они обязательно вам помогут».
Я была очень зла на неё. Но, думаю, больше всего я была разочарована. Потому что всегда верила, что добро возвращается. Что если помогать от всего сердца, люди это оценят и будут благодарны. Но этого не произошло.
Зато вся эта история показала мне кое-что ещё — что помогать нужно мудро. И надо уметь устанавливать здоровые границы. А ещё лучше — не лезть в чужие дела.
Прошёл год. Моя Танюшка пошла в первый класс, а я получила повышение на работе до начальника смены. Я стала зарабатывать больше, поэтому отказалась от уборки в бутиках, оставив в качестве подработки только аптеку.
Зато теперь я больше общаюсь с собственным ребёнком. Мы готовим домашние вареники не только по субботам. Сейчас сезон вишни, и мы готовим наши любимые вареники с вишней едва ли не каждый день. Иногда меня так и тянет угостить ими свою одинокую пожилую соседку, но я буквально «бью себя по рукам».
Вместо того я приглашаю на кофе соседку сверху — молодую маму с сыном — ровесником Танюши. Дети играют, а мы болтаем о всяких пустяках, но я не слишком вникаю в её дела и не распространяюсь о своих проблемах.
А как же Галина Юрьевна? Я иногда вижу её через кухонное окно. Она сидит на скамейке перед подъездом. Без Рафика, потому что он тоже уже ушёл. Или вижу, как она тащит тяжёлые сумки с покупками, время от времени останавливаясь отдохнуть. Видно, что она одинока и потеряна. Жалеет ли она о чем-нибудь?
Может быть. Но у меня в душе больше нет места для сочувствия к ней. У меня есть дочь. У меня есть я сама. Я усвоила один важный урок: помогай другим, но разумно. И никогда не за счёт интересов собственной жизни.
Читайте ещё рассказы из жизни: