Мы с Богданом начали встречаться перед выпускными экзаменами. Мы учились в одном классе, но именно в конце школы между нами проскочила искра. После выпускных экзаменов мы решили поступать в колледж в одном городе — он на компьютерные науки, я на бухгалтерский учёт.
— После защиты магистерского диплома я несколько лет поработаю бухгалтером, наберусь опыта, заведу связи, а потом, может быть, смогу открыть свою бухгалтерскую контору... — так я планировала, и Богдан меня поддерживал.
У него тоже были амбициозные планы, и, в отличие от меня, ему удалось осуществить свои юношеские мечты. Мои же планы расстроила жизнь. В конце первого года обучения в колледже я забеременела. Мы этого не планировали. Конечно, мы думали, что в будущем заведём семью, дом, детей и собаку, но пока — нет. Мы хотели выучиться.
Мы оба только что поступили в колледж и снимали трёхкомнатную квартиру с ещё одной парой и моей подругой из группы. Пять человек на пятьдесят квадратных метров — это не так уж много даже по студенческим меркам. Мы неплохо ладили с соседями по квартире, но вряд ли мы смогли бы там жить с ребёнком.
Ни я, ни Богдан понятия не имели, что делать дальше. Двое студентов дневного отделения, не работающих — мы жили на деньги, которые получали от родителей. В моей семье было не так много денег. Мама и папа работали, но было ещё две младшие сестры. Поэтому я не могла рассчитывать на помощь мамы.
Богдана воспитывала только мать. Его отец умер несколько лет назад. Его мать также не смогла бы заботиться о внуке, потому что продолжала работать, чтобы прокормить себя и сына-студента.
Я старалась быть смелой, но в глубине души я боялась будущего — нам с Богданом приходилось рассчитывать только на себя.
Мы решили, что я возьму академический отпуск и буду заботиться о ребёнке , а Богдан переведётся на заочное отделение и постарается заработать достаточно, чтобы прокормить нас троих.
Нам удалось снять небольшую квартиру-студию, в которой и началась наша семейная жизнь. Мы скромно расписались в ЗАГСе, выпив по этому поводу пару бутылок шампанского с друзьями — не хотели тратить деньги на свадьбу. Впереди нас ждали роды и заботы о младенце, приходилось экономить.
Богдан устроился работать в курьерскую компанию. Его заработок зависел от маршрутов, поэтому он брал много заказов и возвращался домой поздно. А по вечерам его ждала ещё учеба на заочном.
С самого начала забота о маленьком Димке легла целиком на мои плечи. Год академотпуска пролетел как один миг, и мы договорились, что я пока не вернусь к учёбе — сын был слишком мал, чтобы отдавать его в ясли, няня была нам не по карману, бабушки работали.
— Димка ещё маленький, я не хочу, чтобы наш сын проводил весь день с чужими людьми. Как ты себе это представляешь? Ты не потянешь и дом, и учёбу, и ребёнка, — сказал мне Богдан. Он привык, что я дома, и наверное, не чувствовал себя в силах помогать мне с ребёнком и хозяйством — работа и учёба полностью поглощали его время и силы.
В конце концов, я сдалась и отложила учёбу на неопределённый срок.
***
Тем временем Богдан начал создавать свой собственный бизнес. Он разрабатывал индивидуальные мобильные приложения. Быстро выяснилось, что на его услуги был огромный спрос, поэтому он в конце концов уволился с постоянной работы в курьерской компании и начал работать на себя. Его компания медленно начала расти, но он по-прежнему не думал о том, чтобы дать мне закончить учёбу.
Я снова забеременела, и вскоре мы получили ещё и доченьку — Соню. С двумя детьми на руках я уже не думала о работе или учёбе. К тому же мой муж совсем не поощрял меня к этому.
— Зачем тебе куда-то идти, чтобы зарабатывать гроши? — сказал он с полной убеждённостью. — Дела в моём бизнесе идут всё лучше и лучше, так что нет смысла тебе работать. Будет лучше, если ты будешь заботиться о детях и доме.
И вот прошли годы, я была матерью и домохозяйкой, это забирало все мои силы. Богдан руководил успешной компанией в IT-отрасли, имел стабильную группу клиентов, расширил свою команду. Теперь у него было более тридцати сотрудников. Мы смогли позволить себе просторную квартиру в новом жилом комплексе, две машины и семейные поездки на отдых. Дети ходили в школу, занимались спортом, изучали языки. Богдан не скупился на их образование и хобби.
Я жила типичными заботами матери семейства — уборка, готовка, развозка подростков по кружкам и дополнительным занятиям и прочие бытовые дела... Я даже не заметила, что мы с Богданом уже давно начали отдаляться друг от друга.
***
Пока однажды не «взорвалась бомба», которая полностью изменила мою прежде стабильную жизнь. Это случилось, когда наши дети уже были студентами. Однажды ко мне пришла одна из работниц моего мужа и рассказала, что у него роман на стороне.
— Вся компания знает, что Богдан Александрович встречается с Полиной. Это его новая помощница, молодая блондинка, только что окончившая колледж. Мы все удивлялись, почему он вообще её нанял, ведь очевидно, что специалист из неё никакой, — выдала она на одном дыхании, глядя на меня с сочувствием.
Не знаю, чем она руководствовалась — может, сводила какие-то счёты, но так или иначе, мне всё стало известно.
Конечно, я потребовала объяснений, и мой муж во всём признался. Он сказал, что хочет развода, потому что намерен устроить свою жизнь со своей новой возлюбленной.
— Ты сама видишь, что у нас почти не осталось ничего общего. Мы просто живём вместе, и всё. Наши чувства давно перегорели, — сказал он, как будто это было обыденным делом, а не концом брака, который длился двадцать лет.
Если бы он раскаялся, попросил прощения, я думаю, я бы его простила, но ему не нужен был наш брак. Только во время бракоразводного процесса я узнала, почему. Его Полина была беременна. Она шла по коридору, едва прикрыв выпирающий живот каким-то слишком коротким топом.
«Неужели у этой девчонки совсем нет стыда?» — с горечью подумала я, но она оказалась в выигрышном положении.
Развод и раздел имущества состоялся.
Мне пришлось съехать из нашей квартиры. Хотя я получила половину её стоимости и смогла купить небольшую квартиру в панельном многоквартирном доме, на большее богатство я рассчитывать не могла. Наши дети были уже совершеннолетними и учились в другом городе. А Богдан готовился стать отцом в третий раз.
Оказалось, что мой муж уже давно готовился к разводу. Компания юридически принадлежала его двоюродному брату. Как и участок земли за городом, автомобили и другое движимое имущество.
Думаю, я могла бы бороться за что-то в суде, но я не стала этого делать. Я хотела как можно скорее оказаться как можно дальше от бывшего мужа.
— Ох, Виктория, Виктория. Ты всегда была слишком гордой и порядочной. Ты столько лет посвятила ему, ты заботилась о доме и детях, чтобы он мог учиться, а потом добиваться успеха на работе. А теперь ты останешься ни с чем? Ты хочешь отдать всё той девчонке, которая его заарканила? Ты знаешь, что эта девчонка рассчитывает на его деньги? — моя сестра Лида пыталась убедить меня бороться за половину всего имущества и возмещение морального ущерба.
— Мне не нужны его деньги. Дети выросли, учатся в других городах, живут вдали от дома. Богдан обязательно будет помогать им, для меня это самое важное. Я купила эту квартиру. Найду работу и буду независимой, — ответила я.
— Ты поступаешь неправильно, сестра, но это твоё решение. Я не могу заставить тебя что-то делать, но подумай об этом. На твоём месте я бы боролась за свою долю имущества, — закончила наш разговор сестра.
Но я ничего больше не хотела, кроме как оказаться подальше от своей рухнувшей семейной жизни. Я согласилась на развод на условиях мужа и покинула нашу просторную квартиру, куда тот час же переехала его любовница.
***
А я пыталась устроиться на новом месте, собрать себя в кучу и как-то начать свою новую жизнь. Реальность быстро показала мне, что пора снимать розовые очки. Без профессии, только с аттестатом о среднем образовании, без опыта работы и в сорок лет у меня не было шансов получить хорошее место. Мои резюме обычно оставались без ответа. Наконец, одна женщина сказала мне правду во время собеседования.
— Я вас прекрасно понимаю. Мне самой сорок четыре, и я вижу, что сейчас все делают ставку на молодёжь . Я бы с удовольствием вас взяла, но прекрасно знаю, что директор всё равно не подпишет ваше заявление. Он выберет на должность администратора студентку или какую-нибудь девушку, которая только что закончила вуз. Ну, так сегодня устроен мир, и с этим надо смириться.
— И что же мне делать? — я была так расстроена, что готова была расплакаться перед этой посочувствовавшей мне женщиной.
— Может, вам стоит поискать что-нибудь в магазинах? Там всегда текучка, так что они меньше обращают внимание на возраст и профессиональный опыт, — она ободряюще улыбнулась мне, и я решила воспользоваться её советом.
***
И именно благодаря этому совету я нашла свою нынешнюю работу в овощном магазинчике в моем микрорайоне, неподалёку от своего жилья. Я работаю посменно — с семи утра до часу или с часу до восьми вечера. Не буду врать, что это лёгкая работа, потому что это не так. Приходится таскать ящики, сетки с овощами и паки с водой, которую мы также предлагаем. Овощи и фрукты — это деликатный товар, поэтому часто приходится мыть их или перебирать — всегда есть чем заняться.
Клиенты разные. С некоторыми я уже познакомилась, и они очень милые, другие смотрят на меня с превосходством. Однако я рада, что справляюсь, зарабатываю сама и независима.
Единственная трещина в этой истории — мои дети. Я действительно думала, что воспитала их лучше. Для них я просто продавщица, которая работает за гроши и позорит их. Недавно моя дочь сказала мне это прямо в лицо.
— Знаешь, мама, я хотела бы познакомить своего парня с родителями. Но пожалуй, познакомлю его только с папой. Его родители — стоматологи, и мне стыдно... Как я могу сказать своим будущим родственникам, что моя мать торгует картофелем? У папы, по крайней мере, есть бизнес, он имеет хорошие связи и пользуется уважением. А ты? Что ты сделала с собой? У папиной Полины связей больше, чем у тебя! Это какой-то позор! — моя любимая Соня была действительно беспощадной.
Мне было больно это слушать. Я не стала объяснять ей, что потратила жизнь не на карьеру, а на заботу о ней и её брате, и что если бы наш папа не хитрил, то сейчас я владела бы половиной его бизнеса... Не думаю, что она поняла бы. К тому же я считаю, что никакая работа не постыдна, и жизнь может сложиться по-разному. Я утешала себя тем, что когда она повзрослеет, она обязательно поймёт...
***
Прошло несколько месяцев. Слова Сони засели глубоко в моей голове. Не потому, что она была права, а потому что так говорила моя дочь. Я родила её, нянчила, кормила, не спала ночами, водила в кружки, собирала на выпускной, утирала её слёзы, когда у неё болел живот или разбитое сердце. А теперь — я для неё «позор».
Я ходила на работу как автомат. Молча взвешивала картошку, мыла ящики, протирала полки. После смены шла домой, включала фильм или доставала из шкафа книгу. Они были моим единственным утешением. В книгах не судят, не сравнивают с любовницами, не спрашивают: «Что ты сделала с собой?». Только в книги можно погрузиться с головой, почувствовав себя кем-то другим.
Однажды я открыла ноутбук и начала записывать свои мысли, которые постепенно оформились в сюжет. Я начала писать в стол. Сначала робко, короткими абзацами. Потом — не в силах остановиться. Я писала по ночам, в перерывах между сменами, даже стоя за кассой — обдумывала судьбы своих героев.
Это увлекло меня. Я писала о женщинах. О тех, кто начинал всё с нуля. Кого бросали, забывали, не уважали. Но они выживали. Переживали. Поднимались. И не потому, что были гениальны или красивы — а потому, что были живыми, настоящими.
Одну из историй я выложила на сайт самиздата. Под псевдонимом. Просто чтобы попробовать. Через неделю — случилась первая покупка. Через месяц у меня уже были десятки продаж. Через год — издательство предложило мне выпустить книгу с моими рассказами на бумаге.
Меня приглашали на подкасты, в книжные клубы, просили дать интервью. Но я отказывалась от видеосвязи. Я не хотела, чтобы меня знали. Мой псевдоним был звучным, но это было не моё имя. Фотографий в сети тоже не было. Я отвечала на письма читателей анонимно, с уважением, но держалась в тени.
Однажды Лида, листая телефон у меня на кухне, хмыкнула:
— Ты знаешь, что Виктория Лешко — самая читаемая авторша года? Твои книги читают тысячи людей! Ты хоть представляешь, сколько людей мечтают написать хотя бы одну такую книгу?
Я кивнула, не поднимая глаз от чашки:
— Представляю.
— Почему ты не скажешь детям?
Я долго молчала, потом сжала ладони на коленях и ответила:
— Потому что они не должны любить меня за это. Мама — это не успех. Мама — это любовь. Если однажды они захотят увидеть во мне человека, а не только престиж, — я буду рядом. А пока… я просто работаю в магазине и пишу книги по ночам.
***
Прошло ещё два года. Одну из моих книг издали за рубежом. Я подписала контракт на экранизацию своей повести с одной довольно успешной киностудией. У меня появились деньги! Но я по-прежнему жила одна, работала в том же магазине — не потому что нуждалась, а потому что мне нравилось здороваться с людьми, узнавать постоянных покупателей, знать, кто любит твёрдые яблоки, а кто мягкие груши.
Соня появилась на моём пороге неожиданно. В руках — букет ромашек, на лице — растерянность.
— Мама, — сказала она, — это ты написала «Женщину без имени»? Мне тётя Лида сказала... Потрясающая книга! Я так горжусь тобой!
Я улыбнулась. А потом крепко обняла свою дочь.
Читайте ещё истории из жизни: