Советский МиГ-25 — «Фоксбэт» для НАТО, «феникс» для арабских союзников — ворвался в небо Ближнего Востока в начале 1970-х как хищник с другой планеты. Разрабатывавшийся в середине 1960-х в ОКБ Микояна под обозначением Е-155Р, этот тяжёлый двухдвигательный перехватчик поражал своими характеристиками: потолок более 23 км, скорость на форсаже свыше Маха 3.2 (почти 3400 км/ч), радиус боевого действия до 1200 км. Его появление над Синаем в 1971–1972 годах стало холодным душем для израильских пилотов на F-4E Phantom II и Mirage III: даже на максимальной форсаже они не могли дотянуться до высоты и скорости «двадцать пятого». Но за этой картиной гиперскорости и высот скрывались компромиссы — короткое время пребывания на боевых режимах из-за перегрева двигателей Р15Б-300, ограниченный боекомплект и зависимость от наземного управления. Именно поэтому, несмотря на свою внушительную внешность, МиГ-25 так и не стал символом победы в ближневосточных конфликтах: он оставался скорее олицетворением вызова, чем реальной угрозой.
Изначально МиГ-25 проектировался для перехвата стратегических бомбардировщиков вроде североамериканского B-70 Valkyrie, но в условиях ближневосточного конфликта он обрел неожиданную роль — воздушного шпиона. В 1971–1972 годах разведывательные версии МиГ-25Р и МиГ-25РБ, оснащённые камерами и аппаратурой радиотехнической разведки, регулярно пересекали воздушное пространство над Синаем, фотографируя позиции израильских ЗРК HAWK, ПВО, аэродромов и войсковых соединений. Израильские Phantom II и Mirage III оказывались бессильны: ракеты AIM-7E Sparrow и HAWK не доставали даже до следов конденсации на высоте более 22 км. Одна из таких атак, 16 мая 1972 года, закончилась неудачей для израильтян — выпущенный AIM-7E потерял цель и упал на египетскую территорию, откуда его обломки были оперативно вывезены советскими военными для изучения. Таким образом, МиГ-25 не только демонстрировал недосягаемость, но и способствовал информационному превосходству СССР в регионе.
Психологический эффект МиГ-25 на Запад оказался не менее разрушительным, чем его сверхзвуковой рывок над Синаем. Когда в 1967 году на авиашоу в Домодедово НАТОвские аналитики увидели блестящий стальной корпус «Фоксбэта», многие решили, что перед ними — машина из титана, сверхманевренная и технологически недосягаемая. На самом деле МиГ-25 был сконструирован из жаропрочных сталей, с минимальной площадью использования титана, а его двигатели Р-15Б-300 буквально "выедали" себя на скоростях свыше М 2,8, после чего ресурс требовал восстановления. Примитивная авионика и отсутствие современных радаров не мешали машине создавать иллюзию неуязвимости. Именно благодаря этому в 1969 году ВВС США ускорили проект F-15 Eagle, пересмотрев концепцию американского истребителя завоевания господства в воздухе: вместо акцента на маневренность они сделали ставку на мощь двигателя, дальность и вооружение. Таким образом, МиГ-25 стал катализатором гонки вооружений, несмотря на свои конструктивные ограничения.
В ходе войны Судного дня в октябре 1973 года МиГ-25РБ вновь появились в ближневосточном небе, на этот раз как инструмент давления и демонстрации силы. Советские машины прорывались на сверхзвуковых скоростях прямо над Тель-Авивом, фиксируя позиции израильской армии и центры управления. Задача была проста: заставить Израиль задуматься о цене наступления на Суэцкий канал. Однако исход конфликта решали уже не самолёты, а дипломатия: резолюции ООН и угрозы экономических санкций со стороны США вынудили Израиль пойти на компромисс. Несмотря на свою грозную репутацию, МиГ-25РБ оставались узко специализированными разведчиками, неспособными участвовать в маневренном бою. Однако пройдет еще десятилетие, прежде чем израильские F-15 смогут атаковать «Фоксбэты», используя тактику засад на снижении и при наборе высоты.
13 февраля 1981 года небо над Ливаном стало ареной первого боевого поражения МиГ-25П: израильский F-15, используя грамотную тактику, сбил сирийский перехватчик, застигнутый на этапе набора высоты. К этому времени пилоты НАТО и Израиля детально изучили схемы полетов «Фоксбэтов», выявили их слабые места, использовали моменты, когда высотное преимущество теряло значение. К 1982 году Израиль модернизировал комплексы ПВО MIM-23 HAWK, подняв их потолок перехвата до 24 километров, что позволило успешно работать даже против МиГ-25Р на крейсерской высоте в 21 километр. Роль «Фоксбэта» как оружия психологического давления таяла на фоне новых средств электронной войны и интегрированных тактических схем НАТО, которые нивелировали эффект скоростных прорывов.
Тем не менее, неоспоримое технологическое отставание МиГ-25 в ряде аспектов вскрылось слишком рано. Хотя разведывательные МиГ-25Р оставались неуязвимыми для большинства ПВО арабо-израильских войн начала 1970-х годов, к началу 1980-х ситуация кардинально изменилась. Израильтяне, столкнувшись с угрозой, модернизировали свои системы ПВО, увеличив потолок ЗРК HAWK до 24 км, и разработали тактику совместных перехватов с F-15 Eagle. Так, в 1981 году израильский F-15 сбил сирийский МиГ-25П над Ливаном, используя преимущество высоты на этапе набора. Впрочем, это была лишь одна из потерь. В 1982 году израильские комплексы HAWK в связке с F-15 уничтожили еще один МиГ-25Р, поймав его на высоте 21 км. Это наглядно показало, что стальной гигант оказался уязвимым перед современными системами наведения и тактическими связками ПВО и авиации.
МиГ-25 так и не стал героем воздушных сражений, но его появление изменило ход событий на Ближнем Востоке и переформатировало баланс сил в регионе. Его дерзкие полёты вынудили Израиль перестроить ПВО, активировать резервы и пересмотреть тактику применения авиации. Foxbat стал вызовом, который переломил ход арабо-израильского конфликта, заставив Тель-Авив и НАТО срочно инвестировать в новые технологии и пересматривать стратегию. Не вступая в бой, он разрушил иллюзию неуязвимости и продемонстрировал, что господство в воздухе может быть поставлено под сомнение одним прорывом. И пусть в небе над Синаем МиГ-25 остался тенью, эта тень оказалась куда длиннее, чем сам самолёт, – напоминанием о том, как одна машина может заставить задуматься весь мир, даже не открывая огонь.
