Целый день в гимназии Наташа ни с кем не разговаривала.
Если подружки обращались к ней, она тут же опускала глаза в учебник, прикрывала ладонями уши, – делала вид, что повторяет урок… ничего и никого не слышит.
Несколько раз встречала вопросительный взгляд классной дамы…
А после уроков поспешно убежала домой: даже с гимназистом Копыловым нынче не хотелось увидеться. И хорошо, что Дима сегодня задержался в гимназии.
Дома маманюшка встревожилась. Непостижимо: как она всегда знает о Наташином настроении?..
И сейчас – приложила ладонь к её лбу:
- Здорова ли?
Наташа постаралась бодро улыбнуться:
-Всё хорошо.
- Двойку получила на уроке? Или замечание от учителя?
- Нет, мамаюшка. Замечаний я не получала… И к доске меня сегодня не вызывали.
- С подружками поссорилась?
-Нуу… Вера Киреева… расхвасталась новыми туфлями… А они ей совсем не идут.
Про Веру Кирееву - Наташа припомнила разговор девочек на перемене: надо же хоть что-то ответить маме… Не расскажешь же ей… о том, что на днях отец ждал у гимназии классную даму… и о том, как он помог ей сесть в экипаж, как взял её за руку… о том, что они вместе уехали…
Маманюшка не должна об этом узнать.
А Дарья Петровна незаметно вздохнула: дочушка, дочушка... Какая же ты ещё девчонка… Можно ли так грустить из-за нелепой ссоры с подругою…
Что ж… Выйдет замуж, повзрослеет, – когда хозяйкой в доме станет да заботы появятся.
Обняла дочушку:
- К выпускному балу в гимназии отец купит тебе туфли, – какие ты захочешь.
Наташа перевела дыхание: пусть уж лучше маманюшка думает, что ей хочется новые туфли… – чем узнает про Александру Захаровну.
А на следующий день Александра Захаровна велела гимназистке Демидовой остаться в классе после уроков…
Наташа смотрела в окно. Александра Захаровна полистала классный журнал:
- Если ты собираешься в педагогический класс, тебе надо исправить четвёрку по русскому языку.
Наташа нехотя повернулась от окна, вызывающе усмехнулась:
-Может, я больше не собираюсь в педагогический класс! Может, я не хочу становиться учительницей… или – классной дамою… чтоб быть старою девой. Может, я выйду замуж, – нынешнею осенью!
В глазах классной дамы мелькнуло какое-то горькое удивление…
-Выйдешь замуж?.. Что ж, – я говорила тебе: отца надобно послушаться… и быть ему благодарною за заботу.
- Выйду замуж! – в каком-то упорстве повторила Наташа. – Чтоб не искать… женихов – среди тех, у кого есть жёны… и дочки.
Александра Захаровна вспыхнула: значит… Наташа видела, как… Алексей Родионович встречал её у гимназии…
И… разве найти слова, чтоб объяснить…
Да и что объяснять-то, – девчонке-гимназистке…
Что она, классная дама, днём и ночью думает о её отце… что хотела увидеться с ним, что непозволительно согласилась на поездку в Журавлиную балку…
Закрыла журнал, велела гимназистке:
- Ступай домой. Готовься к урокам. Помни: скоро экзамены.
А Наташа, вместо того, чтоб отправиться домой, пошла к реке. Уселась прямо на траву, у самой воды…
Вспоминала, как ещё недавно ей хотелось называть Александру Захаровну своею подругой…
Да они и были подругами. Наташа чувствовала, что классной даме тоже нравится, когда они вдвоём подолгу разговаривают в опустевшем после уроков классе.
А потом Наташа собиралась домой, и Александра Захаровна выходила проводить её… И они ещё во дворе гимназии разговаривали.
А теперь…
Наташа горько и безутешно расплакалась: как же могло случиться такое…
И не услышала ни шелеста травы, ни шагов…
Подняла голову на знакомый голос:
- Наталья Алексеевна?..
Ну… вот хоть бросайся в воду с шаткого бревенчатого мостика!.. Как же он некстати появился на берегу!
Сергей Александрович присел рядом, встревоженно всмотрелся в заплаканные глаза. Участливо спросил:
- Что за горюшко таких слёз стоит?.. Расскажите, – может, я помогу вам?
Наташа лишь сейчас заметила: форменное платье приподнялось… и колени видны.
А он… бесстыдник, смотрит…
Сердито одёрнула подол, гибко поднялась:
- Никакое не горюшко! В глаз… соринка… должно быть, соринка в глаз попала. Уже всё прошло. И мне надобно идти домой.
Сергей Александрович тоже поднялся:
- Я провожу вас.
- Я сама дорогу знаю! Вы, кажется, говорили, что у вас есть невеста… Насколько я помню, – Марья Пантелеевна. Красивое имя. Вот и провожайте её. А за мною не ходите.
Сергей Александрович невесело улыбнулся:
- Что ж ты… крапива-то такая, – колючая да жгучая.
- Какая есть. И другою не буду. Я уже сказала, что не гожусь вам в невесты.
-Наташа!.. Мой отец… и твой батюшка, Алексей Родионович, иначе считают. Они уж назначили день сватовства: сразу после твоего выпускного бала в гимназии.
-Так женитесь до этого дня на вашей Марье Пантелеевне! Ещё есть время. Впрочем, это ваше дело. Я не выйду за вас замуж.
Наташа торопливо пошла прочь, а Сергей Александрович смотрел ей вслед.
Мать вчера покачала головою:
- Не противься воле отца. Он непреклонен в своём решении. И с Демидовым они обо всём сговорились: и о свадьбе, и о том, чтоб поставлять черепицу и кирпич с завода Демидова на строительство новой шахты за Журавлиной балкою. Там же собираются и дома строить – для горного инженера и управляющего рудником.
- Весьма похвально. Только к чему здесь моя женитьба на Наталье Алексеевне?
- К тому,что отец и Алексей Родионович рассудили: дела лучше по-родственному решать. А чем тебе плоха Наташа Демидова? Собою хороша, воспитана в строгости, матерью приучена к домашним делам. Какую тебе жену надобно?
- Кто ж говорит: всем хороша Наталья Алексеевна. Да только другая мне люба.
-Другая люба?.. Подумай: стоит ли твоя любовь батюшкиного гнева. Любовь рассеется туманом… и не заметишь. А жизнь своим чередом пойдёт. И какая же будет жизнь у тебя… с твоею любою, ежели ни у тебя, ни у неё ничего не будет за душою? Думаешь, – неизвестно мне, про кого ты говоришь?.. Была б она разумною девицею, – смекнула бы: не дело – без родительского согласия в семью-то входить. А отец так и сказал: не женишься на Наталье Алексеевне, – он всё своё добро монастырю отпишет… да сиротскому приюту.
- Что ж, – дело богоугодное. Я, маманя, и сам – с руками и с ногами. И никогда не рассчитывал на добро, батюшкою нажитое.
… Отец просматривал какие-то документы: у него много дел по заводу…
И словно не расслышал, что маманюшка к ужину позвала.
В глазах маминых грусть колышется – степною сизою полынью…
А Наташа взглянула через отцовское плечо… Затаила дыхание: батюшка письмо читает… А написано письмо знакомым почерком: красивым, чётким и строгим.
Девчонки у них в седьмом классе удивляются: надо же!.. Даже почерк у Александры Захаровны совершенно особенный!..
Как хотелось Наташе думать, что… всё случайно вышло… Случайно встретились отец и Александра Захаровна. Могло же быть такое… что классная дама куда-то торопилась, и отец подвёз её…
Порою до слёз хотелось подойти к Александре Захаровне, попросить прощения за свои неучтивые… такие резкие слова – про старую деву…
Выходит, – не случайно… И они с отцом переписываются, назначают друг другу свидания… Словно она – не строгая классная дама, а гимназистка. И отец – не хозяин черепичного завода, а – влюблённый мальчишка-гимназист.
Наверное, маманюшке он писем не писал…
… Казалось, – экзамены будут длиться целую вечность…
А они проходили незаметно, и уже близились к концу.
Даже письменный русский миновал – с бессонною ночью перед ним.
Может, не такими и страшными были экзамены, может, потому и проходили незаметно, что главною – секретной… – заботой гимназисток были не оценки по алгебре и русскому языку, а подготовка к выпускному балу… Больше всего волнений было на репетициях танцев, когда в зал приходили гимназисты выпускного класса мужской гимназии.
Препротивная Вера Киреева вознамерилась танцевать с гимназистом Димой Копыловым.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Навигация по каналу «Полевые цветы»