Теперь так и было: виделись редко.
На завод Сергей уходил затемно. А возвращался домой обычно далеко за полночь.
Наташа не спала…
Прислушивалась, как он тихо – старался не шуметь, чтоб её не разбудить… – умывался, потом проходил в комнату, ложился на диван…
И… тоже не спал.
А ей отчего-то хотелось плакать…
Жалела его?..
Вставать-то до зореньки… а он не спит.
А ещё хотелось подняться, ужин собрать ему… Полотенечко чистое подать.
Недавно она так и сделала.
С полотенцем в руках остановилась за его спиною.
Вспыхнула: Сергей был в одних брюках – без рубахи, без майки…
Оглянулся на её шаги… Тоже покраснел – оттого, что был без рубахи… а Наташа смотрела на него.
А в тёмно-карих глазах – удивление.
Будто совсем не ожидал, что жена встретит его… выйдет к нему с чистым полотенцем.
И в этом удивлении неловко и виновато сказал:
-Ты… иди спать. Не надо тебе вставать... среди ночи.
-Я… ужин тебе подать…
От её горькой растерянности у Сергея сжалось сердце.
Но он повторил:
- Ты ложись. Я сам найду – не маленький.
А потом…
Так и лежали оба – притихшие, без сна…
Она – в их супружеской постели…
Он – на диване.
Как-то вернулся пораньше.
По-мальчишески затаил дыхание: такая неподдельная радость плеснулась в Наташиных глазах…
А она металась от плиты к столу. Уже и места не было, а на столе появлялись всё новые миски.
Сергей усмехнулся:
- Когда ж успела наготовить-то… На ползавода хватит.
У Натальи вырвалось:
- Ждала тебя… Вот… борщ у меня… вареники ещё. Ждала, чтоб ты пораньше вернулся.
И до слёз застыдилась своего признания…
Сергей рассказывал ей про завод, про паровоз, на котором он будет помощником машиниста…
А Наташа подняла глаза, в какой-то горестной догадке вздохнула:
- Грустишь по Маше... по Марье Пантелеевне…
Сергей не удивился. Сказал просто:
- С Марьей Пантелеевною мы недавно встретились. Я рад за неё: она счастлива. А мы с тобою говорили, – помнишь? Прошлое – потому и прошлое, что прошло.
О студенте Диме Копылове Сергей никогда не напоминал Наташе.
Всё вспомнилось в один из зимних вечеров, – когда Наташа возвращалась после вечерней службы… А студент приехал к родителям на каникулы.
Наташа лишь успела подумать: у студентов каникулы нынче… – как окликнул её знакомый голос.
Дима догнал её:
- Наташа! Как я рад!
Наташа не замедлила шаги… Молча пожала плечами.
- Я много думал… Думал, как мы встретимся с тобою… Наташа!.. Прости меня, – что так вышло… за мой внезапный отъезд прости. Отец и мать настояли… строго настояли, чтоб я раньше уехал.
- Ты хорошо и правильно сделал, что уехал: отца и мать надобно слушаться, – серьёзно похвалила Диму Наташа.
Но Дима расслышал её насмешку…
- До сих пор обижаешься, значит?
-Обижаюсь? На что же? – Наташа искоса взглянула на Диму.
- Нуу… Что я раньше уехал… а ты… ждала меня.
- Я уж и не помню… когда и куда ты уехал.
-Наташа!.. Мать с отцом… Родители мои не желают наших встреч. Но я… но мы… можем… Не всё ж позволенья спрашивать: мы и сами уж взрослые.
Наташа, наконец, остановилась. Отряхнула снежинки с Диминой студенческой фуражки. Назидательно заметила:
- С желанием родителей надо считаться. Они о твоём счастье пекутся. И им вовсе не придутся по душе твои свидания с замужнею женщиной.
Дима оторопел:
- С… замужнею?.. О чём ты, Наташа?
- О том, что ты сильно огорчишь мать и отца: тебе надлежит старательно учиться, а не о замужних женщинах думать.
-Ты…
-Мне идти надо.
-Ты же… Ты же не хотела выходить замуж!
- Потом захотела.
-А… а если бы я не уехал?
- Если бы ты не уехал?.. Я бы всё равно вышла замуж за Сергея.
- А… если бы мы с тобою уехали… тогда?
- Никуда бы я с тобою не уехала.
-Как же… так, Наташа?
- Просто. Ты правильно сказал: мы взрослые. Я не гимназистка. И ты не гимназист… который столь ловко и метко бросал бутоны роз на подоконник.
- Ты же помнишь всё, Наташа!
- Увидела тебя – припомнилось.
-И что ж… – мы не увидимся более?
- Нет.
Наташа заторопилась домой.
И больше не оглянулась.
Хорошо, что Сергей ещё не вернулся с завода…
Он бы понял… обо всём догадался бы…
А тревожить его не хотелось.
И… пусть будет так: прошлое – потому и прошлое… что прошло.
Хорошо, что Сергей ещё не вернулся…
В вечерней тёмной сини колыхались снежинки на тополиных ветках.
Наташа стояла у окна.
Прислушивалась к сердечку.
Верила… и не верила, что… прошло и стало прошлым.
Легко было – вот так насмешливо и небрежно – бросить Диме:
- Я уж и не помню…
Можно ли не помнить девчоночье счастье, – когда на подоконник упал полураспустившийся розовый бутон…
Можно ли не помнить тех минут, когда в тополиной аллее или за углом женской гимназии ждал её гимназист Дима Копылов…
И вдруг подумалось: как жаль… Как жаль, что это… не Сергей бросал ей на подоконник гимназического класса бутоны розы… Не Сергей встречал её после уроков… Не Сергей писал ей записки – о том, что она самая красивая…
И… как жаль, что сбылось его обещание: мы нечасто будем видеться…
Снежинки убаюкивали… Наташа присела, опустила голову на подоконник.
Сквозь полудрему счастливо поняла: Сергей вернулся…
Вошёл он неслышно – как всегда, чтоб не разбудить её.
А поняла по свежести снежинок – волосы его пахли снежинками… и запах этот смешивался с чем-то тревожным – железно-паровозным.
Над плечами своими почувствовала его руки.
От счастья словно и не дышала.
А руки его не опустились ей на плечи.
Лишь усталый голос… негромкие слова:
- Что ж не спишь, Наталья? Метель такая нынче…
Наташа поднялась:
- Я пирожков напекла – с яблоками, с капустою…
Сергей улыбнулся:
- Целый день хотелось пирожков – чтоб с яблоками и с капустою.
А за ужином сказал:
- Хочешь паровоз увидеть? Он уже почти готов. Весною выйдет за заводские ворота, и… – С беспокойством всмотрелся в её глаза: – Что ты, Наташа?
Как же он понял, что Наташино сердце похолодело…
Выйдет за заводские ворота, и…
И уедет Сергей.
Мы сможем видеться нечасто…
Он так хотел успокоить её перед свадьбой - тем, что его, нелюбого, не так и часто будет она видеть…
Наташа улыбнулась через силу… Покачала головою, по-девчоночьи призналась:
- Я страх как боюсь их… паровозов ваших. Большущие, чёрные… пыхтят.
- Ты же со мною будешь!
Паровозы большущие и чёрные… И пыхтят.
Но таким счастьем отозвались в сердце его слова:
- Ты же со мною будешь!..
И снова…
Не спали оба.
Он – на диване… Она – в холодной белизне… их супружеской постели…
А в исходе зимы…
В комоде с приданным… среди новых простыней с прошивками и расшитых льняных полотенец Наташа заметила тетрадку…
Удивлённо свела брови: её гимназическая тетрадь – с упражнениями по грамматике…
Может, маманюшка положила, – чтоб не забывала дочушка детство…
Медленно перелистала тетрадь.
Несколько листов остались чистыми.
И Наташа – жена, хозяйка… – написала письмо.
Как влюблённая в мальчишку гимназистка…
Написала письмо Сергею.
Краснела от стыда… и от счастья…
А слова сами ложились на тетрадный листок…
Только… Можно ли решиться, чтоб Сергей прочитал это письмо…
Стыдно-то как…
Ни за что.
Спрятать тетрадку подальше… чтоб не увидел он.
А поднялась до зорюшки.
Прислушалась к дыханию Сергея…
Письмо положила в карман его рабочей куртки.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 15 Часть 16
Навигация по каналу «Полевые цветы»