Наташа уже не слышала весёлых слов гимназиста Димы Копылова.
Стучало сердечко: маманюшку за руку отец никогда так не брал…
Перебила Диму:
- Мне уж домой пора.
Дима захлопал глазами:
- Мы ж только встретились!
Наташа нахмурилась:
- Всё равно пора… Уроков много задано на завтра.
Дима растерянно смотрел ей вслед… Наташа не оглянулась.
… Александра Захаровна мягко освободила свою ладонь.
А он сказал лишь слово:
- Саша…
От его негромкого голоса, в котором слышалось сдержанное волнение, прикрыла глаза.
Мысли – пронзительными молниями: это же… нельзя… У него жена… И девчушечка эта славная, гимназистка Наташа Демидова, – его дочь.
-Саша!.. Александра Захаровна! Хотите, в Журавлиную балку поедем? Там нынче дикие яблони цветут.
Она видела, как хочется ему, чтоб она согласилась…
Почему-то тяжело было дышать… И горло сжимали слёзы…
Какой хороший он…
Какой красивый… и сильный.
Только сила его была… очень бережной: словно он и дыхание сдерживал, когда говорил с нею… когда за руку её взял.
Саша невольно вспомнила питерского студента Костю Кудряшова… бессовестно-настойчивую силу его вспомнила… Незаметно содрогнулась, – будто вновь почувствовала девичью боль, что случилась до времени…
А в их последнюю встречу – случайную, мимолётную… – Костя поспешно, словно в каком-то облегчении, вздохнул:
- Тётушка недовольна, что мы с тобою видимся.
Видимся?..
-И велела мне собираться, – с тем, чтоб уже завтра я отправился к матери.
Костя уехал – так легко и беззаботно, словно и вправду они с ним просто виделись…
Сейчас, чтоб скрыть неожиданные… и ненужные слёзы, Александра Захаровна улыбнулась:
- Цветут… дикие яблони… Должно быть, очень красиво нынче в Журавлиной балке.
Алексей Родионович отпустил извозчика Антипа, сам тронул лошадей…
Стройные дикие яблоньки – в бело-розовом цвету… Невестами в подвенечных платьях разбежались по склонам Журавлиной балки.
Алексей Родионович коснулся Сашиных волос – снял яблоневый лепесток… Она подняла глаза… а он нашёл её губы.
Александра уклонилась. Снова сдерживала слёзы:
- Это… нельзя.
-Нельзя, – горько согласился Алексей Родионович. – Простите… Сам себя не помню.
- Наверное, нам лучше вернуться в город…
-Я все эти дни думал о вас.
- И я… о вас думала, – призналась Саша. Только… не надо нам с вами думать друг о друге.
- Почему вы… не замужем?
Саша медленно пошла по едва приметной тропинке… Он шёл рядом.
И от этого было несказанно… неповторимо хорошо.
Она взглянула на него исподлобья… Грустновато усмехнулась:
- Почему?.. Должно быть… Оттого, что рано позволила… любить себя.
Он понял. Свёл брови – красивые и сильные тёмные крылья… Будто жалел её – за раннюю боль…
- А вы… любили его?
Саша медленно покачала головою…
- Я не знала, как это… Наверное, хотела… любить. Только любовь оказалась горше полыни. – Голос её стал жёстким… и таким же горьким, как дыхание полыни: – И я не хочу выходить замуж. И никогда не выйду. Нам пора возвращаться. – Серые омуты её глаз темнели от слёз… а она улыбнулась: – Спасибо… за дикие яблони.
Алексей Захарович взял её руку, поднёс к губам:
-Вам спасибо… – за то, что напомнили: пора… возвращаться.
… Сердюков просматривал документы на поставки угля в Мариупольский порт. Сергей положил на стол новые расчёты:
- Это – по доставке на Севастопольский флот. С «Восточнолуганской» можно отгружать уголь.
Александр Михайлович поднял глаза на сына, усмехнулся:
- А утверждал, что тебе не по нраву купеческие заботы. Справился-то лучше меня. Вот и бери на себя угольные дела. Лавки для тебя – мелковато. Что ещё хотел сказать тебе… Мать говорит, – ты так и не съездил к Демидовым?
- Зачем мне к ним ездить?
Сердюков полистал документы, – чтоб сдержаться.
- Зачем?.. Как положено: засвидетельствовать своё почтение – Алексею Родионовичу и Дарье Петровне. Невесту проведать.
- Какая же из неё невеста, батюшка. Наташа… Наталья Алексеевна – гимназистка.
-И что ж, что гимназистка. Пока сватовство да свадьба, – уж не будет гимназисткою.
-Я говорил с Натальей Алексеевной.
- Про что ты с нею говорил?
- Не люб я ей.
Александр Михайлович побагровел:
- Нашёл о чём с девчонкою говорить!.. Велит ей отец, – будешь люб. А у нас с Алексеем Родионовичем – уговор.
-Лишь у нас с Натальей Алексеевной уговора не вышло, – скрыл усмешку Сергей.
Сердюков поднялся из-за стола, отбросил стул. Загремел:
- Не знаю, думаешь, – отчего не вышло у тебя с нею уговора?.. Оттого, что с Марьею встречаешься! Видно, – мать недаром волнуется: либо чем опоила тебя девка эта?
- Глупости, отец.
- Глупости?.. Так чего страдаешь по ней? Никак, в подмастерье к Пантелею Кузьмину, в бочарную мастерскую, собрался?.. Предостойное занятие! Предостойное родство, нечего сказать!
- Тебе бы хотелось, чтоб я был подмастерьем у Демидова на кирпичном заводе?
- Не смей дерзить отцу! Одинаково ли: бочарная мастерская и – кирпичный завод!
-Может, и не одинаково. Только ж я женюсь не на мастерской, а на девице, что люба мне.
-Это дело решёное: ты женишься на Наталье Алексеевне Демидовой!
- Да коли она не хочет идти за меня?
- Кто про её хотенье спрашивает!
Сергей вышел из конторы, устало провёл рукою по лбу: может, прав отец… Надо съездить к Демидовым… Засвидетельствовать… что там, – почтение… а попутно поговорить с Алексеем Родионовичем: может, он окажется не столь упрямым, как отец.
И с Машенькою увидеться надобно: сердцем извелась она, когда узнала, что батюшка намерен женить его на дочери Демидова…
Горестно покачала головою Марья Пантелеевна… Вскинула глаза:
-Против воли твоих родителей не будет нам счастья. Прав батюшка твой: какая я тебе невеста…
- Такая, что люба ты мне, Маша, – нахмурился Сергей.
-Что ж… Не судьба, видно, чтоб я была тебе люба…
Сергей решился. В неясном смущении провёл ладонью по лбу:
- Маша!.. Коли узнают… мои родители, – согласятся, никуда не денутся.
- О чём же они узнают?
- Если… если случится у нас с тобою, – сбивчиво объяснил Сергей, – то не позволит отец… не позволит, чтоб я оставил тебя – обесчещенною…
Марья Пантелеевна вспыхнула:
-Что ж ты говоришь-то, Сергей!.. Можно ли: грех-то какой! До венца…
- Бывает и такое, Маша… Ежели по-другому нельзя.
- Нет, Серёжа.
-Тогда сами обвенчаемся… Без их позволенья. Годами мы с тобою уж оба вышли: обвенчает батюшка. В посёлок уедем… подальше. В Криничном у меня друг живёт – в Торговой школе вместе учились. Там и обвенчаемся. А потом скажем отцу и матери.
-Хочется счастья… чтоб ничем не затуманено было.
-Маша!..
- А вдруг потом… Вдруг ты и сам пожалеешь когда-то… Упрекать меня станешь. Не торопись, Сергей. И меня не торопи. Ты ж сам хотел увидеться с Демидовым. Вот и поезжай к нему, поговори… А там и видно будет.
… Батюшка и так особо весёлым никогда не бывал… А нынче – ровно туча. Обедать не стал – растревожил маманюшку…
Наташа сидела над учебником по алгебре.
Только нынче никак не решались примеры на возвышение многочленов в третью степень, и не извлекались кубические корни из числа…
Вместо этого Наташа размышляла: неужто бывает такое… Ежели жена есть, – такая, как маманюшка, самая красивая… и… дочка есть, – может ли такое быть… может ли быть такое, чтоб отцу понравилась Александра Захаровна?
И… как завтра смотреть ей в глаза?
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Навигация по каналу «Полевые цветы»