Купила детям толстенького цыпленка-гриль в бушери (мясной лавке) и пока разделывала, вспомнила, о том, как я люблю татарскую деревенскую фаршированную курицу тутырган-таук.
Обе мои бабушки жили в одной деревне Горново Чишминского района на соседних улицах и имели большие хозяйства с коровой, телятами, овцами, курами, богатым огородом и целым картофельным полем, на котором росли также гигантские тыквы для вкусных семечек детям и прокорма скотины зимой.
Эти рябенькие курицы и наглый черный петух с переливающимся радугой хвостом - мой символ детства, чуть раньше были и утки и белые гуси, но их я уже не застала, тяжело было моим бабушкам водить их с выводком ежедневно на реку.
Наше утро начиналось со сбора яиц в курятнике и между штабелей строганых досок под навесом дедушкиной мастерской.
Я помню, как упрямая наседка сделала тайную кладку и высидела и вывела во двор свой тайный выводок, крошечных желтых и одного черного цыпленка, слишком поздно выведенных, чтобы успели повзрослеть до зимы.
Я помню, как выкармливали пшенной кашей и желтками в теплом загоне в кухне под лампой купленных ранней весной на мясо цыплят-бройлеров, как переселяли их в просторную клетку без дна, и как на лужайке оставались аккуратные, с трудом зарастающие лысые прямоугольные прогалы от мест стоянки клетки с вечно-голодными цыплятами.
Помню как из трогательных пушистых клубочков неожиданно вылуплялись наглые крикливые вездесущие птичьи подростки, похожие на динозавров с красной тощей шеей.
Как они отращивали серьезные перья, набирали вес и солидность, округлялись для того, чтобы попасть в зимний суп.
На большие выходные в сенокос, на заготовку веников или дров приезжали бабушкины дети: мои родители, дяди и тети, все с 2-3 детьми, в эти дни на прокорм большой семьи забивали сразу несколько кур-несушек.
Помню как меня со словами "большая уже, невеста" посадили выщипывать перья из еще теплой несушки на пороге летней кухни.
Моя мама увидела меня за этим занятием, всплеснула руками и спасла меня от испытания на взрослость, дав другое поручение и быстро ловко выщипав и свою и мою курицу.
Выпотрошенные промытые куриные тушки наполнялись густой смесью из домашних яйц и и еще теплого, только из сепаратора, каймака - сладкой деревенской сметаны, представляющей собой густые сливки.
Если жирный, цвета слоновой кости каймак оставить в холодильнике хотя бы на полдня, он становится густой, как масло, и является лучшей основой настоящего деревенского башкирского пирожного.
Ломоть домашнего каравая, выпеченного в дровяной печи бабушкой на самодельной закваске из шишек хмеля, растущего за баней.
Сверху щедрую подушку каймака и финальное сверкающее как рубин в солнечном свете сырое черносмородиновое варенье с хрустящими на зубах розовыми крупинками сахара.
Именно это варенье, богатое вкусом и витаминами, хранящееся только в холоде, каждый год запасалось в огромных количествах, и до сих пор баночка такого варенья моментально возвращает меня в деревенское детство, а если еще с каймаком, весь день не нужен после такого бутерброда ни завтрак, ни обед и ни ужин.
Пока каймак еще теплый и свежий, его можно взбить с яйцами, солью и залить внутрь курицы, туда же поместить еще не снесенные, но уже сформированные внутри курицы мал-мала-меньше яйца и зашить суровой ниткой.
Курица варится, пропитывает весь дом вкусами и ароматами счастья, и потом еще горячая подается щедрыми ломтями вместе с получившимся внутри нее нежным желтым омлетом.
В получившийся, еще кипящий, покрытый золотыми кружочками жира бульон насыпаем замешанную только из муки и деревенских яйц свежую, только раскатанную и нарезанную длинными тонкими нитками лапшу тукмащ.
Лапша моментально вскипает, теперь можно выключить газ и закрыть крышкой.
Через 5 минут каждому члену семьи: и взрослому мужчине, и старику, и ребенку наливают этого чудесного горячего супа и предлагают добавить по вкусу кислого катыка, выдержанного в холодильнике в трехлитровой стеклянной банке, и мелко-нарубленной зелени: тонкие стрелки лука, укроп и петрушка.
Именно этот суп считается в нашей семье лучшим средством от всех болезней, от простуды и бронхитов, до малокровия и меланхолии.
Берутся в руки деревянные лаковые, любимые бабушками и внуками или новомодные городские железные ложки и в следующие несколько минут слышен только стук ложек по дну тарелки и шум разгрызаемых куриных костей.
Невозможно в июльский полдень съесть такой суп и не взмокнуть мгновенно, для утирания вспотевших лбов и жирных подбородков заранее приготовлены большие полотняные платочки с тонкой каймой и сложенные уголком салфетки.
Уже потом, когда курица съедена, большие тарелки убраны и разлит по чашкам крепкий красноватый черный чай для мужчин без молока и густого карамельного цвета с доброй третью густого домашнего молока для женщин и детей.
Каждая чашечка стоит на блюдце, не фасону ради, а чтобы не разливался чай и удобно было передавать через стол.
Хозяйки дорезают в горку ноздреватых больших, как будто дышащих ломтей хлеба, взамен тех, что исчезли с супом.
Подаются вазочки с каймаком, клубничным, земляничным җиләк, смородиновым и вишневым вареньями, домашним медом жидким и в сотах, кусковым сахаром и карамельками из деревенского магазина, начинаются долгие взрослые разговоры, а нам, детям, можно незаметно улизнуть по своим делам.
А что вы вспоминаете из детства, когда готовите?
#бабушка #каникулы #деревня #детство #франция
