Твой/мой сын 16
Григорий с интересом рассматривал город, из которого много лет назад бежал от Киры. Он старался никогда не вспоминать те неприятные моменты. И никогда не давал оценку своим действиям.
Будучи человеком совсем не глупым и сохранявшим совесть, он давно уже поставил оценку своим поступкам. Только вот произнести громко и внятно, что он подлец, сил не хватало.
Наоборот, все эти годы он даже хвалил себя, что смог не раздумывая, решительно отставить бесплодную жену и уйти к родному сыну. Так сказать, променял благополучную спокойную жизнь на неизвестность. Возможно, он мог потом и пожалеть об этом, но Юля оказалась хорошей женой, и Григорий быстро забыл о прежней жизни.
Юля тоже не вспоминала. Зачем ворошить то, где поступки выглядели, мягко говоря, неблаговидно. И только проблемы с Артемкой заставили как – то повиниться перед судьбой. Больше не для раскаяния, а чтобы выпросить у злодейки прежние светлые дни.
Разве ж они могли представить, что их ждет впереди? Какой сюрприз придется пережить, и как бы ни было больно, принять его и с головой погрузиться в омут.
Город встречал нахмуренными домами и низкими тяжелыми тучами. Кира с мужем сразу же отправились в больницу, а Григорий с семьей – в гостиницу. Договорились быть на связи. Кира должна была согласовать время по сдаче анализов и хлопотать переправить Степу в московскую клинику. Но больше всего она соскучилась по сыну, и готова была лететь к нему на крыльях, чтобы никогда не разлучаться.
Степан ждал родителей с нетерпением. Привыкший к подвижному образу жизни, он с трудом переносил свое бессилие и слабость. Совсем не понимал, что произошло, что в один миг все изменилось и он из сильного, подающего надежды, спортсмена, превратился в престарелого немощного старичка. Степан очень хотел верить маме, которая говорила ему, что он поправится. Но сил оставалось все меньше, да и мама с папой не появлялись.
Степка очень обрадовался родителям и дал им твердое обещание никогда не падать духом.
На другой день Юля с Гришей рвались к Степану. Однако, доктор не только не разделил с ними их рвения, но категорически запретил волновать подростка.
- Свои семейные перипетии оставьте у себя. Могу разрешить только встречу с донором, и то не как с родственником, а как с человеком, чья кровь совпала для проведения операции.
Кира передала Юле фотографии, с которых смотрел на неё веселый рыжеволосый мальчишка, начиная с младенческого возраста и заканчивая его грустным взглядом сегодняшнего дня.
Юля вглядывалась в незнакомые черты и понимала, что это ее сын. Прислушивалась к своему сердцу и ощущала в нем трепет. И боль. Которая не проходила и которую рождало понимание, что уже ничего не изменить и не вернуть назад. Юля видела Киру, которая переживала, страдала и готова была отдать все, что бы спасти своего мальчика. Степка был ее сыном. Один, тяжело больной, ребенок двух женщин.
Кире удалось быстро решить вопрос о переводе Степана в столичную клинику. Скоро выяснился и вопрос с донором.
Родная сестра Надежда идеально подходила для спасения брата.
Девушка Степке понравилась. Ему даже было неудобно лежать перед такой милой барышней больным и хилым. Конечно, он и представить не мог, что их связывают родственные узы. «Мне обязательно нужно поправиться,» - поставил перед собой задачу Степан. Он очень хотел продемонстрировать этой Дюймовочке свои спортивные результаты.
Они сидели в приёмном покое этой московской больницы вчетвером: Юлька, Гриша, Виктор и Надя. Кира была со Степаном в палате.
У всех взрослых вся надежда была на Надежду. Сегодня ее должны были госпитализировать, чтобы в самом ближайшем будущем провести операцию.
Девочку позвали. Она с серьёзным лицом, как взрослая, пожала руку Виктору, расцеловала папу и маму, да и пошла-полетела своей скользящей, как у балерины, походкой по больничному коридору в сопровождении медсестры. Юлька только до боли вцепилась в руку мужа и стала горячо шептать слова приличествующей случаю молитвы.
Виктор разглядывал ладонь, которую только что пожала эта маленькая девочка с большим сердцем. Он, как ни крути, был лицом меньше всего заинтересованным в том, что происходило сейчас на его глазах. Родной кровью Стёпка был именно для Юли и Гриши. Но глядя на уходящую по больничному коридору Надю, единокровную и единоутробную сестру бледного до синевы Стёпки, лежащего сейчас под капельницами, Виктор понял, что милосерднее и мудрее всех оказалась именно она.
И что бы они все не решили в дальнейшем, после выздоровления парня (а он был убеждён, что теперь-то Стёпка выкарабкается!) – именно маленькая хрупкая Надюшка, с таким же пламенем волос на голове, как у брата, станет между двумя семьями нерушимым связующим звеном.
Далее.
