Стихи

Ненавижу холод, а какому-то сверхразуму приспичило проветрить на ночь. Нужно будет напомнить дежурному, что не май месяц и, к сожалению, давно уже не август. Зябко поёжившись, я захлопнул дверь. Связка ключей выскользнула из усталой руки и громко звякнула о старый паркет. Гулкое эхо прокатилось по пустому коридору и затерялось где-то на лестнице. Не знаю почему, но выругался я шёпотом, словно боясь потревожить кого-то — обычная привычка не шуметь в поздний час, а может древний инстинкт, предостерегающий от нарушения ночной тишины...

— Все! Я больше не могу! — Полина швырнула подушку в стену. — Третий час ночи! Третий! Сверху грохотала музыка. Басы били по потолку, заставляя дрожать люстру. Чьи-то пьяные голоса орали песни, топот ног сливался в дикий танец. Федор сел на кровати, потер глаза. Четвертая ночь подряд. Завтра важная презентация, а он не спал нормально всю неделю. — Пойду поговорю, — устало сказал он. — Не ходи! В прошлый раз тебя чуть не побили! Но Федор уже натягивал спортивные штаны. Поднялся на этаж выше, позвонил в дверь...

Глава 1 Весенний вечер медленно опускался на Москву. Анна задумчиво смотрела в окно своей уютной квартиры на одиннадцатом этаже. Тридцатилетняя женщина с каштановыми волосами до плеч и умными карими глазами работала литературным редактором в крупном издательстве. Ее муж, Сергей, преподавал историю в университете. Они были вместе уже пять лет. Квартира — ее гордость и достижение. Анна купила ее еще до знакомства с Сергеем, взяв ипотеку и работая на двух работах. Когда они поженились, Сергей переехал к ней, и Анна не возражала...

Шелест полиэтилена заполнил прихожую. Пакеты с картошкой, макаронами и докторской колбасой опустились на пол, и капитан Горчакова, наконец, выдохнула. — Варя, ты не забыла забрать мои аромасвечи? — промурчала с кухни Алла Борисовна. — Ой, мам, сил уже никаких, — капитан Горчакова растягивала на плечиках снятый китель, — Сегодня ДТП оформляли. Девочка побежала за кошкой и попала под колеса. До больницы не довезли. — Страсти-то какие! — вскликнула встревоженная пенсионерка, — Водитель виноват? — Кошка! — ухмыльнулась Варвара, — Девочка посреди дороги сидела, водитель ее видеть не мог...

1937 год Звуки мелодии, наигрываемые на гитаре, заполнили округу. И слышен был мелодичный голос Агафьи, которая перебирала струны, играя на музыкальном инструменте. " Василёк полевой, к солнышку тянется, Ласково траву трепещет ветер, Теплый солнца луч цветок касается, Озаряя сад мой на рассвете..." - Чего, Агафья, опять песенки сочиняешь? - Зина улыбалась, глядя на соседку через забор. - Пытаюсь, но не выходит ничего, - грустно улыбнулась Агафья. - Чего не выходит-то? Славно всё получается, слова вон какие красивые...

Всем доброе яркое утро! Так и хочется сказать: "В Барнеаполе солнечно. Открывайте двери и встречайте красивую осень!" И правда - везде красота и какая-то утомленность начинается=разливается: деревья и в городе и за городом по-особому раскрашиваются во все осенние цвета. Да, прямо сей момент и раскрашиваются. Для импрессионистов - самый сезон! А мы в городе. На сердце сейчас у меня легко и немного грустно, но хотя бы не тревожно и то хорошо. С утра позвонила сестра Тома с нового номера (она в городе) и мы немного пошутили про незнакомые номера и наш страх перед новыми жизненными реалиями...

Спасибо незнакомым мне людям, которые однажды стали моими друзьями и сказали мне: «Пиши!» - Саше, Полине и «Арану». – Мам, а почему мы с тобой живём совсем одни? – А разве нам с тобой плохо вдвоём? – Нет, но… у всех есть папы, бабушки и… и… все другие, а у нас – нет. – Так получилось, малыш, – тихо отвечает она и обнимает мальчика, пряча глаза. – Они ушли и потерялись, да? – подумав, снова спрашивает он. И женщина эхом отзывается: – Да, ушли и потерялись. Мальчик недолго молчит и наконец произносит: – Мама, а ты никогда не уйдёшь? – Эй! Что за странные вопросы? – она заглядывает в лицо сыну...

1940 год. Всё чаще, когда село погружалось в темноту, двенадцатилетняя Арина, засыпая, слышала голос. Тихий, ласковый, как шелест листьев у окна. Этот голос пел колыбельную с огромной нежностью. Но она никогда такого напева не слышала и слова той песни никто в их доме не знал. Мать Евдокия пела другие - про пшеницу и реку, про лето и осень. А этот нежный голос напевал про лунный свет. "Спи, дитя мое, не бойся темноты, Лунный свет охраняет твои сны..." Арина просыпалась с улыбкой, словно кто-то действительно обнимал её во сне и оберегал...

Это началось с шелеста. Тихий, едва уловимый звук, будто кто-то осторожно проводит пальцами по штукатурке за стеной. Спальня. Глухая стена, выходящая не наружу, а в коридор. Сначала я думал – мыши. Старый дом, чего уж. Но звук был… слишком осмысленным. Не хаотичное царапанье, а медленное, методичное движение. Вверх. Вниз. Пауза. Снова вверх. Я прижимал ухо к холодной стене, затаив дыхание. Шелест продолжался. Каждую ночь, ровно в три. Как по будильнику. Вызвал дезинфекторов. Они нашли пару мышиных гнезд на чердаке, потравили...

Разрешите вас… - он замолчал, протянув ей руку, … - пригласить, - добавил парень. - Разрешаю. – Она подала ему свою руку. - Что-то я вас раньше здесь не видел… Надрывно звучала медленная песня. - А вы всех танцующих знаете? – спросила она, глядя в сторону. Вообще, глаза у него выразительные, но стеснялась смотреть в лицо незнакомцу. - Нет, не всех. Просто раньше вас не встречал здесь. - Значит, не заметили. - Такого не может быть, вас бы я точно заметил. Она улыбнулась в ответ. - Саша, - произнес он...

Выражение "Пусть земля тебе будет пухом" – это традиционное выражение соболезнований об умершем человеке, своего рода эпитафия, выражающая надежду на то, что загробная жизнь усопшего будет легкой и безмятежной. А дословно, фраза означает пожелание, чтобы земля, покрывающая тело в могиле, была легкой, как пух, не обременяла, а дарила покой и умиротворение, так думают кто говорит эту фразу.. Истоки этого выражения уходят корнями в древние верования и представления о загробной жизни. В различных культурах...