Стихи

- Не туда мы едем, не туда, в такую погоду немудрено заплутать. Иван Еремеевич с тревогой смотрел по сторонам, хотя уже в паре метров ничего не видно. - Так вот же дорога, вот она, я стою на ней. – Алексей выпрыгнул из саней и встал впереди лошади, чувствуя, что стоит на той самой дороге, что ведет в деревеньку, где живет престарелая сестра Ивана Еремеевича, родня значит им. - Верно, эта дорога. Но не туда ведет, поторопились мы, свернули рано. – Дед кричал сквозь порывы ветра, поземка вздыбилась, бросалась колючим снегом, лицо пощипывало...

— Вот она, — один из спецназовцев прокричал всему поисковому отряду, и они следом вошли внутрь ангара. — Нет!!! — последнее, что им довелось от нее услышать, — к ее крику добавился яркий свет, он шел от нее самой, девушка сидела на коленях посреди помещения, и этот яркий свет стер их с лица земли. *** — Итак, что мы имеем, — собравшиеся в штабе слушали доклад начальника, — по итогу экспедиции была потеряна связь со всей группой, последнее, что мы услышали, был крик о помощи. В результате поисковых...

Ранним утром Варвара вышла из дома, шел снег, не густой, но снежинки летели крупные и тихо падали. Звезд на небе видно не было, пасмурно, только где-то вдалеке пыталась проблескивать луна, но не очень-то у нее получалось, да и все равно уже наступал рассвет. К обеду выглянуло солнышко над селом. День прошел, как и все предыдущие, к вечеру Варвара возвращалась домой, а по небу поползли серые тучи, подул сильный ветер. - Что и откуда взялось, ведь тихо было, - думала Варвара, она не дошла еще до дома, когда разыгралась пурга, да такая, что ничего не видно впереди...

Глубокой ночью Марина лежала в постели, прислушиваясь к двум звукам: неровному стуку собственного сердца и мерному поскрипыванию компьютерного кресла из-за стены. Десять лет. Десять лет этого убаюкивающего, усыпляющего душу дуэта. Она повернулась и в свете луны увидела на тумбочке горсть разноцветных таблеток. Напоминание о ее больном сердце и о том дне, когда все окончательно треснуло. Три месяца назад их собака, лабрадор Бася, лежала на полу, тяжело и прерывисто дыша. Марина, сама бледная и дрожащая после очередного приступа, набрала номер Дениса: – Ден, Басе очень плохо...

На третий день Найда не выдержала. Хозяин почему-то не появлялся, живот прилип к спине от голода, к тому же стало необыкновенно холодно и с неба полетели какие-то белые хлопья. Найда не знала ещё, что такое снег, и сначала жадно ловила их пастью, но сытости они не прибавили, а только стало ещё холоднее внутри. И тогда она завыла. Завыла горько и протяжно, на что и способна только исстрадавшаяся собачья душа. По всей видимости, в предках Найды когда-то значились доберманы. От них достались ей висячие уши и короткий негреющий мех...

Марьяна вела машину почти автоматически, словно руки сами помнили дорогу, а мысли уплыли куда-то далеко, туда, где не было ни руля, ни шума улицы, ни даже собственных вздохов. Она выехала из садика, Тимофей позади негромко напевал какую-то песенку, ковыряя носком ботинка ремень автокресла, и все казалось таким обычным, таким привычным… пока не случилось то, что заставило её сердце провалиться вниз, будто в ледяную яму. На перекрёстке загорелся красный. Она притормозила. Всё правильно. Всё, как всегда...

Пожилой настройщик, что лепетал о невозможности настроить такой рояль в домашних условия, что у него и так отличное звучание. - Уходите! – закричала Элиза и закашлялась. Нянечка бросилась к ней, дала лекарство и воду. Едва кашель прошёл, девушка вновь закричала: - Мне найдут настройщика или нет? *** Привезли другого, тоже пожилого. Тот едва взглянув на рояль произнёс: - Такой рояль можно настроить только в лабораторных условиях специальным оборудованием. Я не возьмусь. - Уходите! – вновь закричала девушка...

— Какая красота! — с чувством произнёс Алекс, когда они были уже на подлёте. — Красиво, ага. — подтвердила Оливия. На всякий случай она сидела рядом, в кресле второго пилота, но ее помощь пока не требовалась. — Ну а Сатурна ты что, не видел? — Видел, конечно. Но это другое. Тут облака, это обитаемая планета с кольцами. Ну, возможно, обитаемая. — Ну да. Такого я тоже никогда раньше не видала. Планета с кольцами понемногу приближалась. — Надо как-то выйти на орбиту, чтобы не лететь сквозь кольцо. — задумчиво произнёс Алекс...

1937 год Звуки мелодии, наигрываемые на гитаре, заполнили округу. И слышен был мелодичный голос Агафьи, которая перебирала струны, играя на музыкальном инструменте. " Василёк полевой, к солнышку тянется, Ласково траву трепещет ветер, Теплый солнца луч цветок касается, Озаряя сад мой на рассвете..." - Чего, Агафья, опять песенки сочиняешь? - Зина улыбалась, глядя на соседку через забор. - Пытаюсь, но не выходит ничего, - грустно улыбнулась Агафья. - Чего не выходит-то? Славно всё получается, слова вон какие красивые...

В одном небольшом городе жил умный и красивый мальчик. Звали его Сергей. Только сердце у него было злое и холодное как лед. В классе он считался лидером и забиякой, ибо язык его был остер как кинжал. Всем одноклассникам он придумывал обидные прозвища. Если маленький — Кнопка, если толстый, значит Жирный. И фамилию обязательно переиначит. Если Козловский — в Козла, если Ведерников — в Ведро. Свое словесное хулиганство он называл игрой в псевдонимы. Но не приведи Господи иметь какой-либо физический недостаток (косоглазие или заикание) — тут уже совсем не жди пощады...

Я рассказывала древнюю притчу про китайского императора, который все вспоминал похлебку. Похлебку, которую мама в детстве ему варила. И ничто не могло сравниться вкусом с той похлебкой. Никакие дивные яства, заморские деликатесы, кулинарные шедевры придворных поваров... Скучал, значит, по похлебке. Но дел много у императора! И, наконец, этот правитель отправился в дальний путь, в места своего детства. Чтобы насладиться самой вкусной похлебкой... Император с многочисленной свитой преодолел далекий путь за несколько недель...