Продолжение сырной истории.
В начале 90-х маминого дяди Ислам-абыя неожиданно не стало.
Ушел в расцвете сил еще до приезда скорой, врачи констатировали инфаркт.
Шок, боль, быстрые по татарским обычаям похороны, нас, детей, не взяли проститься, оставили у близкой соседки тети Розы.
Тетя Роза, зубной техник и добрейшая душа, на протяжении долгих лет была моей маме как сестра.
Несколько лет она по утрам совершенно безвозмездно отводила меня в сад за компанию с двумя дочками, потому что родителям-инженерам надо было ехать на работу ни свет ни заря после бессонных ночей с моим братиком.
Этот красивый щекастый активный ребенок иногда среди ночи внезапно начинал задыхаться, нормальных лекарств и врачей не было, спасались барсучьим жиром и примитивными паровыми ингаляциями на травах.
До самой его школы мама спала очень чутко, боясь пропустить приступ ларинготрахеита.
Детсад брат больше прогуливал, чем посещал и тут нас выручала старенькая нянечка с соседней улицы, которая за невеликие деньги и покупку продуктов приходила в нашу квартиру ранним утром, и сидела с братом до вечера.
Она рассказывала малышу старые сказки и мастерила затейливые поделки из сложенных тетрадных листов в клеточку: кукольную гармошку, шкатулочку с закрывающейся крышкой и свистульки, которые издавали птичьи звуки.
Я не знала настоящего имени нашей Арины Родионовны, мы дома называли ее Ванькина бабушка.
На наше счастье родной внук Ванечка был румян, белокур и фантастически здоров, потому ходил в образовательные заведения аккуратно по расписанию.
Ларенготрахеит у брата также внезапно закончился, как и начался.
Теперь мама ежедневно бежала на работу, закидывая брата в сад, находящийся в другом конце поселка, а я так и осталась утренним подкидышем в соседской семье до самой школы.
И не говорите мне, что где 2, там и 3, если вас зовут Святая Тереза (зачеркнуто) тетя Роза, вам 35 лет и необходимо ежеутренне доставить сонных девочек в сад суровой уральской зимой.
Трое пупсов в толстых шубках уже не никак не помещались в одни санки и тете Розе приходилось тянуть по веревочке в каждой руке, и свои рабочие сумки на длинных ремнях крест-накрест через грудь.
Для меня анекдоты с переворачиванием ребенка в снег, пока папа бежит вперед с пустыми санками, не байки, а суровая правда моего детства.
Не подумайте пожалуйста, что мои родители ленились, избегали обязанностей, прикидывались валенками и использовали добрых окружающих и в хвост и в гриву.
Мама-папа в ответ брали соседских детей и племянников в гости и на прогулки, привозили колготки, сапоги и спортивный инвентарь из частых командировок, такая была жизнь, в одиночку не сдюжить, только в тесной связке с родными и друзьями.
Дядина жена Назия-апа осталась одна, но мужнину племянницу (мою маму) на произвол судьбы не бросила.
Из холеной обеспеченной царицы с гордой посадкой головы, невиданными для советского времени гардеробными комнатами и обтянутыми шелком спальнями - жены успешного дяди, которую я честно говоря побаивалась, она превратилась в заботливую тетушку для всех нас.
Волгу водить не могла, потому приезжала к нам на двух автобусах с пересадками, по 1,5 часа в один конец с сумкой драгоценной еды и радушно принимала нас в гостях в большом осиротевшем доме с мантами, беляшами, лагманом и прочими дорогими моему детскому сердцу угощениями.
Когда в магазинах и на рынках появилось вдоволь яств, дети выросли, а тетя сдала в силу возраста, уже моя мама регулярно как на работу ездила к Назие-апе, возила лекарства, помогала по хозяйству и они вместе вспоминали тетину счастливую семейную жизнь добрым словом.
Случилась перестройка, а с ней пришли кооператоры, которые быстро открыли множество круглосуточных коммерческих магазинов (комков), работающих не только по выходным рыночных ларьков и подвальных студий видеопроката.
К нам хлынули потоки турецкой жвачки, похожих на пластилин шоколадок, цветных порошков Юпи и невиданных прежде иностранных сигарет.
В нашей семье никто не курил, поэтому мы сконцентрировалась на вредных сладостях и просмотре ужастиков про Чаки в компании друзей.
Чуть позже предприниматели наладили собственное производство и логистику для скоропортящихся продуктов.
В новых магазинах и старых универсамах появились крабовые палочки, копченая колбаса, замороженные "домашние" пельмени, а главное для меня, сыр адыгейский, сулугуни и копченая косичка.
Адыгейский я не любила, он напоминал мне полезные творожные сырки, а вот сулугуни и косичка - навсегда поселились в моем сердце.
Кстати сейчас во Франции, плотная итальянская моцарелла в брусочках, предназначенная для пиццы, утоляет мою ностальгию по вкусу и консистенции сулугуни.
В 1994 я закончила школу и поступила в Авиационный университет, а значит переехала из поселка Приютово в Уфу.
Чего только там не продавали в центральном универмаге рядом с авиационным или в ТЦ Башкирии.
Перво-наперво я купила себе слитный немецкой купальник из ярко-синей лайкры и черные сияющие лосины на университетскую физкультуру.
В университете был целый выбор специальностей и вчерашняя балерина я конечно пошла на модную гимнастику -аэробику.
В продуктовом отделе Уфимского ЦУМа продавалась целая прорва импортных сыров, мой любимый умеренно желтого цвета с большими дырками назывался "морским" и сочетал в себе умеренную остроту и плотность.
Как всем студентам, денег категорически не хватало, несмотря на функционирующий в те годы бесплатный городской транспорт, поэтому мы ходили в модных лосинах, но сыр Морской так и оставался в витрине.
В университете я проучилась лишь год, а потом ушла на заочное, и начала работать.
Пыталась продавать рекламу на радио (безуспешно), групповые заграничные путевки в Европу в сипайловских школах (с тем же результатом) пока наконец Таня, близкая подруга моей уфимской двоюродной сестры Эльмиры, не посоветовала мне сходить на собеседование к своим соседям по Кировской базе.
Татьяна, девушка уже с высшим образованием, занимала гордую должность менеджера в фирме, занимающейся оптовыми поставками шоколада Нестле и расположенной в одном из кабинетов здания администрации рынка.
В соседней комнате, гордо называемой офисом, сидела команда колбасников Вовы и Леши, которые 20-тонными фурами привозили и продавали в Уфе коробки с импортным сливочным маслом, копченые свиные лопатки, рыбные деликатесы и сыры из Голландии, Франции и Германии.
Таня вручила меня в руки Леши, который сидел в пятиметровом фанерном кабинете без потолка, сооруженном посреди большого офиса.
"Татьяна тебе рекомендовала, ага, красивая она баба, скоро вернусь, а ты пока посчитай", - вымолвил суровый Леша, которому на тот момент было 29 (мы чуть позже все отмечали его юбилей), высыпал на стол пачки купюры из туго набитого плотного черного пластикового пакета и ушел, плотно закрыв за собой дверь.
Трясясь от ужаса и придумывая способы, как я буду покрывать недостачу, если меня в ней обвинят, я пересчитала деньги, аккуратно сложила купюры лицевыми сторонами и трижды перетянула каждую пачку резинкой, и таким неожиданным способом успешно прошла конкурс на позицию.
"Авиационный говоришь? На компьютере печатать умеешь? Приходи завтра к 9, наша опытный бухгалтер тебе все объяснит".
Опытному бухгалтеру из Риги с мужем и ребенком было аж 25 и она оказалась не по возрасту мудрой, спокойной наставницей.
Моя позиция пафосно называлась "менеджер по сертификации", я бы назвала ее "офисный разнорабочий".
Тут посчитать деньги, там сбегать на склад отнести бумаги, принести образцы, на рынке купить кофе и сладостей в офис, после чаепития помыть посуду в туалете холодной водой.
Формально я отвечала за сертификаты, писала письма и запросы на английском языке и иногда ездила с коллегами в городской Центр Сертификации и Метрологии, чтобы поставить там печати.
Однако основной моей деятельностью было копирование документов для покупателей, так чтобы 8 сертификатов на самые популярные позиции сыр эдам шар, гауда, маасдам, плавленный сырный ломтик в круглой коробочке сливочный, он же с ветчиной и такой же с перцем и с травами, помещались на обоих сторонах листе А4, и при этом следить за сроком годности каждого сертификата.
На другом листе размещался сыр с плесенью дор блю, творожный крем в ванночке, крабовые палочки множества сортов и пресервы из мидий.
Отдельно лист для владельцев сельских магазинчиков: там окорочка в 20 кг коробках, майонезы и соусы Hellmanпs, Heinz, сгущенка Карламанская 5% и 8.5% жирности и напоминающая вареную сгущенку жидкая ириска Мишка, над которой второй владелец Вова шутил о том, из чего же сделана эта сладость, неужели из молока медведицы.
Позиций в прайсе было более 200, так что без дела я не сидела.
Товар хранился на современном складе на территории той же базы, а в офисе была гигантская витрина-холодильник, с образцами для демонстрации покупателям.
Не прозрачные ломтики и треугольные клинышки, а полновесные 2-4-8 кг блоки и круги сыра, связки колбас и упаковки картофельных салатов с майонезом, сливочных йогуртов и творожков с клубникой.
Как только позиция из партии заканчивалась, мы молодым прожорливым коллективом в 20 человек во главе с собственниками предприятия "съедали витрину", а я несла со склада образец со свежим сроком годности из следующей поставки.
"Угловатых не держим", - гордо заявлял Леша, когда клиенты замечали, что за год работы мои татарские запавшие было в студенчестве щёки и бедра налились пуще прежнего.
Помимо рыночной зарплаты, завтраков-обедов-ужинов из витрины и чего еще бог на рынке послал, нам регулярно выдавали бесплатные коробки окорочков и целые палеты творожков и йогуртов, срок годности которых подходил к концу.
Я как-будто очутилась в Елисейском магазине, о котором раньше лишь читала в книгах, и имела ценную возможность не только набрать вес, но и воспитать сырный вкус под руководством опытных едоков.
В это время папа остался на несколько месяцев без работы, на одну зарплату родители с братом-старшеклассников жили трудно, поэтому я отправляла эти щедрые продовольственные бонусы от Леши и Вовы в Приютово.
Мама считала, что мне здорово повезло с работодателем, и тут я с ней абсолютно согласна.
На фото я с соседскими дочками Алией и Гузелью, узнаете меня?
