Что ж, реклама казино и прошедший вчера праздник спасли мое душевное здоровье, посему с новыми силами поведу к концу сие печальное повествование. И остановились мы на одной из самых ярких сцен в фильме. "Яркий" - это именно то слово, которое ей подходит больше всего.
Даже слишком яркий, как наркотический бред. Это сцена в варьете, точнее в театре и выглядит она примерно так.
Помимо Клоуна из Пилы на сцене бегает нарисованный кот и Азиз-кебаб, тоже наряженный в черного клоуна. Несчастному актеру психоделический фрик пихает какое-то распоряжение от «самого Вождя!», в распоряжении сказано, что Воланд будет выступать с сеансом черной магии. С какого-то перепугу актер, вместо того, чтобы сбежать со сцены от этого безумия, начинает в соответствии с романом объяснять зрителям, что никакой черной магии не существует… Потом все-таки объявляет Воланда, Аугуст Диль в дурацком костюме сидит на какой-то дурацкой колонне и тоже начинает читать реплики Воланда из романа.
Азиз-кебаб с завязанными глазами расстреливает из стащенных у Маски автоматов огромный шар, который превращается в дождь из денег…
Большинство обзорщиков от этой сцены писают кипятком в восторге, а я сидела в недоумении. Вроде бы все идет по канону, - Бенгальский встревает, кот отрывает ему голову, потом нахлобучивает обратно, потом начинается магазин.
И вот тут я могу не то чтобы похвалить, но по крайней мере сказать, что идею с магазином дамских нарядов нововедениями испортить не удалось. Сама идея волшебной примерочной, эффектного появления обновленной дамы затем на постаменте в свете софитов, - она, да, яркая. Не скажу, что оригинальная, потому что сделана в духе «Иллюзия обмана», но такой формат представления для фильма действительно более зрелищный, чем просто переодевающиеся за ширмой дамы.
Так что же не так? Традиционно для этого фильма, - дьявол в деталях.
Начнем с главного отличия, - романе люди пришли на «сеанс черной магии», то есть проще говоря именно что посмотреть на фокусы. Когда фокусы начались не сразу, это их обескуражило даже. Вначале, поэтому Воланд распорядился свите что-нибудь простенькое показать. А еще от скептических зрителей не раз звучали реплики о «подсадных утках» среди публики, когда Фагот оглашал то или иное. Никто никого не пугал, маг и его свита выглядели странновато, но не более, а фокус с оторванной головой эксцентричен, но почему бы нет. Повторюсь, люди пришли развлечься, увидеть что-нибудь этакое. Только жажда халявы потом отключила рассудок, да и то не у всех. Тот же Аркадий Апполонович Семпеляров, конечно, развратник, но он-то не поддался туману и точно знал, что просто так червонцы и платья не раздают.
Что в фильме? В фильме Муся в своих фантазиях на тему сеанса черной магии переплюнул Стивена Кинга. Какой-то странный мужик на постаменте, сумасшедший клоун, Азиз с пулеметами, актрисы визжат и разбегаются, актеру отрывают голову… А публика сидит и смотрит, будто так и надо? А потом еще и сами на сцену идут? У них у всех инстинкт самосохранения напрочь отключился? Особенно у Бенгальского. В романе Бенгальский – конферансье, вести представление – его обязанность. В фильме же Бенгальский артист, который не может не знать, что спектакль уже пошел не по сценарию и на сцену ворвались какие-то фрики… Так почему он не сбежал вместе с девицами? Вот банально, зачем ему стоять на сцене дальше и чего-то там говорить? Почему он не стал ломиться за кулисы с воплями, что тут такое творится, как сделал бы любой нормальный человек к таком случае?
Кстати, если в романе голову Бенгальскому приставили тютелька в тютельку, еще и фрак почистил Бегемот, то в фильме ее нахлобучили задом на перед и так и выпнули со сцены. А теперь вспоминаем, что это фантазия Муси. То есть вот такой треш у него в голове? Ну-ну.
Достойным завершением этой фантазии Муси следует безобразная свалка. Опять же, в чем разница с романом? В том, что ее не было. Да, женщины на сцене хватали вещи уже без примерки и без разбору, но никого не затаптывали, а мужчин там и вовсе не участвовало, кроме одного. (об этом позже). В фильме же зрители обоего пола готовы затоптать друг друга за сумочку. Черная пятница в Америке, понимаем, гражданин Локшин.
Ну и вот это:
«Заявление заботливого мужа было встречено хохотом, Фагот проорал, что верит, как самому себе, и без паспорта, и вручил гражданину две пары шелковых чулок, кот от себя добавил футлярчик с помадой.»
В фильме – бедолагу мужика тоже переодевают в женское платье…
И вот этот апофеоз пошлой, вторичной, откровенно трешовой и бессмысленной чернухи – подается как что-то интеллектуальное? Как глубока проникла деградация. У меня не хватает слов, чтобы объяснить, почему это не художественный прием, и даже не безвкусица. Иногда банан это просто банан, а дерьмо это просто дерьмо.
Это вот оно противопоставляется молодому социалистическому искусству? Ну такие ассоциации.
И за черной пятницей из пустого зала со снисходительным презрением наблюдает Муся. Да, это его воображение, но в который раз задаюсь вопросом, - а что нужно иметь в голове, чтобы были такие фантазии?
Тот, кто это написал в сценарии и снял, - они реально не понимают, что они показали на самом деле? Там, где Булгаков тонко высмеивал не самые положительные черты человеческого характера, ибо в варьете были реальные москвичи, реальное «разоблачение» их пороков, игра на тщеславии или страсти к дармовщине…
У Локшина – есть один упоротый мажор. И этот мажор обижен на зрителя потому, что хотел показать ему свою высокохудожественную пьесу, а те пошли смотреть на поющих комсомолок. Поэтому в его голове этот зритель, - который, между прочим, не имеет никакого отношения к отмене его спектакля, - это вот такая серая, тупая, алчная быдло-толпа. Это не зритель такой на самом деле, это Мусино уязвленное эго так их видит. Акценты в композиции расставлены именно так.
Что ж, очень самокритично получилось.
Между тем, глумление продолжается. Песня, которую потом цитирует резидент заканчивается «у нас все есть, и что надеть, и что поесть». Очень смешно. Обхохочешься. Особенно учитывая, что совсем недавно в 1932-33г люди действительно умирали от голода. Или учитывая, из каких руин поднималась молодая страна, пытаясь вытянуть техническую революцию, помимо социалистической, и как подавляющее большинство народонаселения жило до революции. У того же Булгакова достаточно об этом написано.
Да и над чем смеется господин немецкий резидент? В Германии, что ли, все благополучно? Или в США Великой депрессии не было?
«Мисс Кэролайн, видно, было невдомёк, что её ученики — мальчишки в рваных рубашках и девчонки в платьях из мешковины — все, кто, едва научившись ходить, уже собирают хлопок и задают корм свиньям, не очень восприимчивы к изящной словесности.» Убить пересмешника. Харпер Ли.
Ладно, оставим… На спектакле была и Марго, - Муся и резидент любуются ею издали.
Видимо, по это причине Муся считает необходимым закатить пошлый и пьяный скандал. Когда Марго приходит к нему на следующий день в полдень, Муся уже на стакане.
Разумеется, пьет он шампанское, а напевает из Фауста: «Сатана здесь правит бал, люди гибнут за металл…» Только вот в Фаусте речь идет об угожденье богу злата, а Муся заставляет вспомнить на этот раз Гайдая.
Иронично, что сама Марго спрашивает у Муси:
- А вы зачем ходили на такое?
- Для вдохновения.
Видели мы это вдохновение, поэтому продолжение диалога не удивляет:
- А это тоже для вдохновения? – Марго кивает на бокал.
- Зато я целую главу написал, - парирует Муся.
И вот это Мастер? Или вот это отсылки к образу самого Булгакова? Одобрятели этого фильма, к вам вопрос. Вы не чувствуете разницы между просмаковать бокал вина и тем, чтобы работать по синьке?
Тем временем Марго выводит пьяного Мусю проветриться и сразу почему-то на аэродром. Где лежа в травке пересказывает ему своими словами тоскливый сон Маргариты из романа. Муся продолжает красненьким, а мимо проходит домработница Наташа с подружкой.
Однако если эта сцена выглядит хотя бы адекватной, - ну вышла мадам с любовником на пикник, а ее случайно застукала там мимопроходящая домработница, то следующая…
Лежат наши любовники вдвоем в постели, и Марго Мусе вещает, что каждый раз, когда она к нему идет, то боится, что придет однажды, а его нет. *рукалицо*
Вот к чему это? Толи дамочка боится, что любовник сбежит, толи, что это у нее самой все это время галлюцинации. Да что угодно это может быть, кроме того, что Мусю злые дяди в погонах уведут. Потому что ничегошеньки к этому не подводит, нету в воздухе угрозы.
Не говоря уж о том, что Мастер Булгакова болен, а Маргарита вне себя от страха за него, что он может что-то сделать с собой. Но вместе с тем проявляет определенное благородство:
– Вот как приходится платить за ложь, – говорила она, – и больше я не хочу лгать. Я осталась бы у тебя и сейчас, но мне не хочется это делать таким образом. Я не хочу, чтобы у него навсегда осталось в памяти, что я убежала от него ночью. Он не сделал мне никогда никакого зла. Его вызвали внезапно, у них на заводе пожар. Но он вернется скоро. Я объяснюсь с ним завтра утром, скажу, что люблю другого, и навсегда вернусь к тебе. Ответь мне, ты, может быть, не хочешь этого?
– Бедная моя, бедная, – сказал я ей, – я не допущу, чтобы ты это сделала. Со мною будет нехорошо, и я не хочу, чтобы ты погибала вместе со мной.
– Только эта причина? – спросила она и приблизила свои глаза к моим.
– Только эта.
Она страшно оживилась, припала ко мне, обвивая мою шею, и сказала:
– Я погибаю вместе с тобою. Утром я буду у тебя.
Что ж, Марго в фильме тоже не откажешь в честности, она тоже принимает решение уйти от мужа, но... в ней нет той жертвенности, что в романе! Булгаковская Маргарита отказывается от всего, уходит в никуда, к тяжело больному человеку. Маргоша уходит от одного упакованного чиновника, к чуть менее упакованному литератору, при этом не просто уходит, а уже билеты на самолет купила. Билеты на самолет у вас как со спонтанностью сочетаются?
Муся между тем продолжает пить. Это вот это вот трагедия опального гения?
Локшин и Ко хоть осознают, как слова «последнее, что я помню…» по-разному звучат от человека, которого преследуют панические атаки, и от человека, который не расстается со стаканом в кадре?
Пардон муа, но у большинства из нас случались в жизни моменты, когда «последнее, что я помню – как отравился печенькой». Да, в такие моменты и правда бывает плохо, охренеть как плохо, например, тянет пообщаться с фарфоровым пони. Некоторые творят какую-то дичь. Но алкогольный делирий это не то, что вызывает сочувствие. У нас таких «мастеров» настойкой боярышника травится, никаких стравинских не хватает. Так что итог закономерен.
Фраза Мастера в романе «я чувствую, что со мной что-то не так» была словами человека, который осознает, что сходит с ума. Та же фраза в исполнении Муси – заставляет вспомнить мем «да что, черт побери, с тобой не так»!
Кстати, параллельно с Маргошей, Муся читает свой опус немецкому резиденту. Даже спрашивает у него, мол, а как вы думаете, чтобы Воланд сделал дальше. Ну тот и отвечает, дескать, я бы представил, что Воланд устроил праздник «в эту ночь».
В к а к у ю ночь?! Если вы про реальность Муси – так ничего вообще не случилось. Если вы про роман Линди-в-ватнике, который якобы и есть роман «Мастер и Маргарита», так про разгром квартиры Латунского он писал уже в дурдоме, а этот эпизод предшествует балу у Сатаны…
Не говоря уж о том, что бал у Сатаны имел место в Страстную пятницу, а в Москве Муси – осень.
Ну и некоторые литературоведы склонны отождествлять бал у Сатаны в романе с приемом у американского посла, на котором Булгаков побывал в 1929 м году… Короче, и тут все мимо, поскольку резидент зазывает Мусю всего лишь на квартиру к Лиходееву.
Видимо, именно этот сомнительный квартирник и лихо хряпнутая стопка водки, должна сподвигнуть Мусю на соответствующие главы его книги. Тем более, фразочки так и сыплются, - и Гелла ваша настоящая вампирка, и правила на балу у Лиходеева не действуют, и Берлиоза «с нами» давно нет.
Последнее натужно выдается толстым намеком на тонкие обстоятельства, а на квартирник является и критик Латунский. Тут же кто-то уже казино устроил… И при этом Муся – н а н е м е ц к о м, - вещает резиденту, что тут наркомов больше, чем в Кремлевской стене.
Ребята, вы с головой совсем не дружите? Наркомы это министры. Либо у вас советская верхушка за счет остального народа жировала, либо вот это стремное сборище у кого-то на хате.
Латунский подходит к Мусе, руку даже протягивает, и в этом моменте антисоветчики опять облажались. Ну допустим Латунский – гад и приспособленец, так такой латунский никогда и ни за что не стал бы ручкаться с опальным! У вас только что Лиходеев дал понять, что никакого редактора Берлиоза "вроде как" и не было никогда, а вот с самим автором скандальной пьесы здороваться мы будем, так да? Идиоты.
После Латунского Муся накатил еще стопочку и пошел повышать градус дальше. На стриптиз попал. Вот я не знаю, кто может всерьез считать, что серьезные люди развлекаются подобным образом? Ну что за убожество? Вот если бы с десяток голых комсомолок-гимнасток скакало перед политбюро за богато накрытым столом канкан и становилось в позу звезды – вот это еще как-то было бы интересно.
А все – уныло, пошло, скачки по столам, Орлову всуе поминают и показывают на нее пародию. Очень злую пародию, поскольку это все тот же Верник, который играет Жоржа Бенгальского, теперь наряженного в женское платье и грим.
Я не люблю Любовь Орлову, и можно посмеяться, над тем, как она играла молоденьких девушек в сороковник. Но это издевательство уже за гранью. Нужно быть редкостной мразью, чтобы так плясать на костях. Эх, Верник-Верник, а вечеринка-то у Ивлеевой, оказывается, всего лишь детский утренник. Термин «политическая проститутка» приобретает новое звучание.
Тем более, что затем следует сцена попросту глупая и несуразная, из категории «развесистая клюква». Муся и резидент пересекаются с Майгелем в исполнении Гуськова, - вот это актер, так актер, каким боком его в эту наркоманскую фантасмагорию занесло, представить не могу. Но мне нравится тот, кого он играет здесь и как он играет. Он внушительный, сдержанный, без тени развязности, у него единственного в этом фильме получаются намеки, интонации, взгляды. Он единственный не карикатурен. Такая свежая струя естественности от старой школы.
Да, он играет вовсе не Майгеля Булгакова, зато он играет великолепно. Наконец-таки можно увидеть не, простите уж, ебло, кривляние или вообще пародию на комикс.
Итак, на этом, простихоспади, фуршете Майгель пересекается с Мусей и резидентом. И пьяный Муся, нахлобучивая очередную стопку, характеризует резиденту Майгеля как настоящего барона, которому по слухам якобы предложили сделку или 3 года на соловках или… При этом якобы интеллигент Муся ведет себя хуже трамвайного хама, - он, представляя одного человека другому, обращается лишь к резиденту, тыкая рукой в сторону Майгеля и разговаривая на немецком.
Выбирайте, что вам больше нравится. Муся хам однозначно. Но он еще и самоубийца, раз дразнит гусей? Или он просто дебил, который почему-то уверен, что русский барон может не знать немецкого. Больше того, барон, который и нынче работает с иностранцами? Как по мне, так Муся в кадре собрал комбо.
Очень приятно было когда на весь этот пассаж, персонаж Гуськова просто сказал: Abend.
Но Мусю это не смутило. Он продолжил информировать, что Майгель (почему-то) отвечает за вербовку агентов в творческой среде. Да-да, страшная гебня, которая после того как и Муся вскочил на стол выглядит вообще единственным адекватным человеком за весь фильм.
А Муся и правда вскочил на стол, составив нехилую конкуренцию Вернику в платье. И провозгласил тост за коммунизм, построенный в отдельно взятой квартире. Резиденту было смешно, Мусе было смешно, - а в чем шутка, где слово «лопата»… а кто его знает.
Видимо, чтобы это понять, зрителю тоже предлагается вначале употребить свыше двух литров (точное количество следствием не установлено) крепких алкогольных напитков в произвольном порядке.
И я, конечно, понимаю, что смотрит на это все в кадре персонаж подозрительно похожий на Берию, но граждане, если кто-то думает, что за такие пьяные выходки его прямо в 2024 году без всяких коммуняк не уволят нафиг из приличной конторы – то вы очень наивная ромашка.
К тому же, есть один немаловажный момент, - Муся у нас не «девственник». Зрителю показывают, что он всю эту кухню отлично знает и рассказывает периодически, кто там и как. А следовательно не раз на таких сходках бывал. У него даже морда лица не пламенного обличителя, а пресыщенного кутилы-лицемера, - это вот они пошлость и разгул, а не я. Это ж не я воображал в театре парижские шмотки вместо комсомолок, это ж не я продаю книги ради шампанского – быдло и лицемеры не я, а вот эти… а я выше.
Это ж надо изобразить такого поганого человечишко, на фоне которого все остальные кажутся лучше.
