Управляющий рестораном " Эрмитаж " Люсьен Оливье с раннего утра прибывал в глубокой задумчивости.
Дело в том, что сегодня к обеду был заказан стол одним очень уважаемым человеком - купцом I гильдии Митрофаном Игнатьевичем Кафтановым.
Митрофан Игнатьевич, был постоянным клиентом ресторана. Помимо того что он щедро одаривал чаевыми официантов, половых, и прочую обслугу, он никогда не устраивал бешенных попоек с мордобоями и развратными дамами. Руки об скатерти и портьеры не вытирал, посуду не бил, циган с медведями не заказывал, и вообще, на всю Москву слыл человеком степенным и ведущим вполне трезвый образ жизни.
- Господин Оливье чем то озабочен? - спросил Люсьена его давний друг, знаменитый французский повар Дюге.
- У нас сегодня обедает Кафтанов. Отмечает покупку очередного пароходства. Хочется чем то удивить гостя. Что-то эдакое, необыкновенное на стол подать.
- Любое блюдо можно сделать необыкновенным, если подобрать к нему правильный соус - авторитетно заявил Дюге - Предлагаю подать " Майонез из дичи ", а к нему новый соус из прованского масла взбитого с ланспиком. Поверьте, этот соус в Москве ещё никто не пробовал - таинственно добавил он шёпотом.
Люсьен посмотрел на Дюге: - Я Вас прошу, не подведите. В долгу - не останусь.
Желая всячески угодить посетителям, Люсьен Оливье, а в недалёком прошлом уроженец Москвы Николай Осипович Оливье, став управляющим рестораном, вспомнил о своих французских корнях, и теперь пытался удивить москвичей новыми изысканными блюдами, выведывая и выискивая их рецепты у разных поваров. Он даже имя сменил для пущей убедительности публики, будучи уверенным в том, что к французу будут идти охотнее.
Через час он вернулся на кухню, и подойдя к колдующему Дюге, молча стал наблюдать за манипуляциями своего друга. Знаменитый повар старался изо всех сил.
Мясо жаренных куропаток он заботливо освободил от костей, и нарезав его небольшими аккуратными кусочками сложил колодцем посреди тарелки. Затем стал обкладывать его маринованной фасолью, чередуя её с каперсами и корнишонами, маринованной цветной капустой и на четвертинки разрезанными в крутую сваренными яйцами, добавив к этому оливки и тоненько нарезанные ломтики лимона. Для отображения речной тематики, он положил раковые шейки, а для намёка на развитие пароходства до морских просторов добавил креветок. Всё это великолепие он украсил листьями латука. Любовно осмотрев свой шедевр со всех сторон, в мясной колодец он положил несколько ложечек нового соуса, который готовил собственноручно в отдельной комнате.
" Майонез из дичи " подавали как холодную закуску в первую очередь. Сладко улыбаясь и любуясь красотой блюда, гости подняли рюмки, кто-то произнёс небольшой тост, выпили, крякнули, и принялись накалывать мясо на вилки и макать его в соус, поочерёдно подбирая каперсы, корнишоны и прочий гарнир.
- Как то это всё неудобно, право. Долго. Макаешь его туда-сюда... - сказал один из гостей, и порезав корнишоны на мелкие кусочки, отложив ломтики лимона на край тарелки, он разом перемешал весь гарнир с мясом и соусом. Затем поддев вилкой небольшую порцию осторожно попробовал новинку. Его брови тут же вскинулись от удивления.
- Однако господа... А соус то действительно хорош - улыбаясь осмотрел он присутствующих.
Люсьен Оливье, наблюдающий эту картину, замер, а обернувшись на Дюге, увидел печальную картину: великий повар, молча, опустив плечи уходил к себе в каморку.
" Варварская страна. Мы никогда не поднимемся до Европы. Там к этому месиву не притронется последний нищий " - сокрушённо подумал Оливье, и собрался было уйти, но в кухню вошёл официант:
- Господа просят повторить первое блюдо, и передать повару благодарность. Вот - он протянул Оливье сто рублёвую купюру.
Оливье взял деньги, с минуту их рассматривал, а затем, всё сообразив, тут же приказал поставить на шинковку продуктов самых проворных поварят; через 20 минут большой медный таз был заполнен до краёв. Подойдя к нему, Люсьен вывалил весь соус из горшочка, над которым в тайне колдовал Дюге, и приказал сервировать тарелки. Через несколько минут другой официант сообщил, что за его столиком так же просят новое блюдо. Затем заказы повторились и от других столов. Рубли посыпались как снег.
Когда таз опустел, Оливье отправился к себе и приказал позвать к нему Дюге.
Дюге явился в подавленном настроении, и с порога заявил что завтра же уезжает в Париж.
- Я прошу Вас задержаться недели на две, дорогой Дюге, дабы потом, по прибытии в Париж, Вы сразу смогли купить себе дом - спокойно ответил ему Оливье, и вылежал на стол 100 рублей. - Это Вам от Кафтанова.
Дюге от удивления раскрыл рот.
- Так иногда бывает мой друг. В конце концов Людовик ХV придумал луковый суп так же совершенно случайно - улыбаясь, и обняв друга сказал Оливье. - Вам теперь не придётся корпеть над каждой тарелкой. Качество перешло в количество не потеряв своего превосходства. Поздравляю Вас!
В следующие дни, от посетителей не было отбоя. Салат от Оливье стремилась попробовать вся Москва. Повара из других ресторанов подкупали официантов и половых, чтобы они выведали секрет соуса, перебирали кучи ингредиентов, но всё было тщетно. Как писал Гиляровский: " Всё было то, да не то ".
Дюге увёз свой секрет в Париж, а его произведение получило название
" Салат а ля рус ". Французы с удовольствием поедали его на приёмах, и смаковали историю о его создании.
