Полгода как ее нет с нами. Мы почти привыкли. Нам почти не больно. Память уже даёт картинки прежнего счастья, а не последних дней боли и отчаяния.
Она была очень скромным человеком, невероятно скромным.
Только в одном деле считала себя непревзойденным мастером.
Она пекла пироги. Огромные. С мужскую ладонь. С капустой и с яблоками. Не признавала других размеров и других начинок. Любила пробовать пироги других хозяек и обязательно потом говорила, что в них не так. Идеально умела только она сама.
Когда я была ребенком, это было дело всего воскресного дня. Долгое и неспешное. Утром мама ставила тесто в высокой кастрюле. На подъем и расстойку уходило полдня. Потом пекла 5 противней.
И получалось огромное количество вкуснейших пирогов. Потом мы угощали всех, кто попадался рядом и ели сами "до потери пульса".
Дочь свою, мастерству этому она учить не хотела. Не знаю, почему.
Когда я пыталась записать рецепт, она говорила: "Смотри, учись, у меня всё на глаз, секретов нету".
Я садилась и смотрела, но больше подьедала тесто. Руками ничего трогать мне не разрешалось, потому быстро становилось скучно и я сливалась.
А, нет, мама давала мне кусочек готового теста, я его катала, лепила, как хотела. Потом его пекли и всегда выходил клеклый некрасивый пирожок.
Может оттого она была уверена, что толку от меня в пирогах не выйдет?
Потом, уже взрослой, я часто пекла сама и всегда давала их пробовать своему слабеющему критику. Оценка была самая честная, всегда было что-то не так.
Я сердилась, а зря. Право на это у нее точно было. В юности мама училась на пекаря. В 51 году шестнадцатилетней голодной девочкой уехала из деревни в Москву. Училище помогло выжить в городе в первые годы. Потом работала на хлебозаводе и училась заочно. Правда, потом ушла в другую профессию, но мастерство не потеряла.
Я не достигла совершенства, но пеку. По-разному выходит. Случается даже вкусно.
Подруга спросила рецепт, ответила ей почти, как Ольга Николаевна.
Но как-то это неправильно. Все ж таки я у нее насмотрелась.
Мама делала так:
В теплом молоке размешивала дрожжи и чайную ложку сахара, просеивала муку. Вмешивала её до мягкого теста, которое ещё липло к рукам. Ставила в теплое место на час-полтора. Потом добавляла сливочное масло, ещё сахар, соль, муку. Долго-долго месила. Тесто начинало слушаться и больше не прилипало. Дальше снова в тепло на подъем, через час обминка, ещё через час вторая. После второго часа мама выкладывала тесто на стол и делила на кусочки. Разделывала всегда на растительном масле, не на муке. Каждый шарик в руках вертела особым образом. Так не умею, сколько ни пробовала.
Дальше закладывала начинку и клала пироги на противень. Потом на второй. Сначала с капустой, потом с яблоками. Пока шла возня с наполнением, первые поднимались и даже слегка слипались боками.
Пока пеклись эти, успевали подняться следующие.
Если оставалось тесто, мама делала ватрушки с сахаром. Горячие они самые-самые вкусные и ароматные.
Как-то так. Никаких секретов.
Пожалуй, был секрет. Ольга Николаевна пекла свои пироги без спешки и суеты.
