Довелось мне поработать на старом паровом ледоколе. Звался он «Волынец». Его историю я уже описал в другой статье.
А теперь о своей истории на нём.
В своём роде знаменитое сооружение. Построенный в Германии, в 1914 году по заказу русского флота, он, после небольших перестроек, доходил до своего 75-и летия и был с почётом передан в морской музей одной маленькой, но гордой прибалтийской республики. Тогда она ещё не вышла из состава СССР. У нас самих, средств на сохранение исторической реликвии не нашлось.
Надо пояснить, что это был второй проект русского ледокола после макаровского «Ермака». Первый в мире ледокол, детище передовой инженерной мысли, построенный по проекту адмирала Макарова С.О., не был сохранён и растворился в мартеновской печи вместе с прочим металлоломом. Ну что ж, в нашем огромном государстве пропадали ещё и более ценные исторические артефакты. А тут какой-то кусок металла. Так пусть уж лучше «Волынец» сохранится у них, чем пропадёт у нас.
Принадлежал ледокол тогда одной полувоенной организации, призванной обеспечивать боеготовность военно-морских сил нашего государства, а именно Ленинградской военно-морской базы. И по мере сил обеспечивали. Согласно штатному окладу. Кололи лёд в Финском заливе и обеспечивали снабжением островные гарнизоны в зимнее время.
ОВСиГа, как все её называли, расшифровывается как отдел вспомогательных судов и гидрографии. В\ч 81367.
Сочетание военного командования и гражданских специалистов рождало множество курьёзов и недоразумений. Но об этом потом.
После окончания "шмони" [мореходная школа специалистов рядового плавсостава] работал я там котельным машинистом, а проще кочегаром. Правда, уголь лопатой не кидал, так как котлы уже были переделаны под мазут. Первый раз, спустившись в кочегарку, я с ужасом подумал, как буду управлять этими огнедышащими монстрами шестиметровой высоты. Жутко было смотреть на ревущие топки. Автоматики, конечно же, не было никакой. Лом, кувалда, факел и «мартышка»[специальный ключ для больших клапанов] - вот и вся автоматика.
И, тем не менее, человек привыкает ко всему. Я привык не бояться огненной стихии топок. С лёгкостью научился управляться с двумя, а затем и с четырьмя котлами. Но работка была ещё та… До стерильности в кочегарке было далеко, но мы после каждой вахты мыли пайола [металлические листы настила палубы машинно-котельного отделения] соляркой и вытирали сажу где могли достать. Не давали нашему старичку зарасти грязью.
По молодости всё легко. И стоять у колов, на ходу, по восемь – десять часов, тоже вошло в норму. Людей не хватало, и работали с обработкой на полтора оклада. Получалось 165 рублей в месяц. В 1982 году вполне приличная сумма для молодого и неженатого парня, учитывая, что проживание и харчи на халяву.
Экипаж в основном состоял из молодых ребят после «шмони» и командиров предпенсионного возраста, а то и пенсионеров преклонных годов, как наш старший машинист Феофаныч.
Вот о нём и будет продолжение в следующей части.