Сёмга – это, конечно, не Золотая рыбка из сказок, но то, что она волшебная, сомнений нет. Вылупившись из икринки зимой в реке, она сначала существует в виде личинки с огромным желточным пузырём, где запасены для неё питательные вещества. В это время абсолютно все её враги, даже насекомые. Только весной, после рассасывания желточного мешка, личинка превращается в малька. На которого опять же все охотятся.
Нарастив тело, молодь скатывается в океан, где живёт несколько лет. Взрослая сёмга возвращается точно в ту реку, где она выросла, причём даже на тот же самый участок. Как она его находит – специалисты ненавязчиво комментируют: скорее всего, ориентируется на химический состав воды и солёность.
Когда самка идёт на нерест, происходит навое волшебство: в родном участке реки сёмгу должен найти могучий самец, лох, и в этом названии нет ничего обидного. Это тоже волшебство: мощный самец, который шёл на нерест, преображается – он ничего не ел, используя накопленные запасы жира в теле, у него верхняя челюсть превращается в крючок, в клюв, нижняя – в петлю, он покрывается разноцветными пятнами, чешуя словно вздыбливается – вид лоха весьма неприятен. Вот его-то и ждёт самка.
Но опять чудо: если «великий и ужасный» лох не появляется, а самка уже не может сдерживать икру, появляются мелкие самцы (гораздо мельче, чем самки), которые не отправлялись в опасный поход к океану, они ждали своего часа здесь. И они поливают икринки молоками вместо великого лоха. Может быть, размышляют специалисты-ихтиологи, так и зарождаются те самцы, которые не пойдут в поход к океану?
А потом личинки опять проделают весь этот путь, чтобы повторилось волшебство.
Но опять же, это только часть волшебных превращений.
До 1989 года промышленный лов семги был сконцентрирован в Ненецком автономном округе. Здесь, в самом узком месте Печоры, стояли сети, осуществлялся государственный лов, семгу пересчитывали, изымали определенное количество особей, остальное отпускали в верховья Печоры и притоков на нерест.
Любой другой лов на всем протяжении реки был строго запрещен. Возможно, именно это привело к некому «оправданному» браконьерству жителей Верховьев Печоры: получается, что сёмга нерестится, растёт, взрослеет у нас, в Коми, а ловят её там, у соседей, в низовьях! Поэтому мы не браконьеры, мы своё берём!
И массовое браконьерство, и промышленная добыча подорвали поголовье сёмги. Потому, по настоянию ученых, в начале 90-х годов прошлого века появился государственный запрет на все виды лова печорского лосося.
Но, как сказал один умный журналист, хочешь что-то уничтожить – возьмись это охранять, в результате численность нерестовых стад лосося сократилось по сравнению с 80-ми годами прошлого столетия в 22,5 раза.
И вот новое чудо золотой рыбки! В Коми, по данным государственного доклада «О состоянии окружающей среды в Республике Коми в 2016 году», объем добычи сёмги при осуществлении промышленного рыболовства составил всего 176 – не тонн – килограммов в год!
Тогда началось новое волшебство с сёмгой. Рыбы мало, но она золотая, значит, нужно успеть урвать этот кусок золота! Для подпольных коммерсантов торговля семгой сверхприбыльна. Вывезенная на Большую землю, она продается оптовыми партиями уже по 400 и больше рублей за килограмм.
В розницу цена значительно выше. Золотая печорская рыба обогащает подпольные фирмы, рыбакам, которые называются браконьерами, которых при случае ловят и штрафуют, достаются от сверхприбылей крохи, которые тратятся на лодки, моторы, горючее, снасти (а сети официально запрещены), на прокорм семьи. А другой работы в развалившихся леспромхозах, государственных и частных предприятиях просто нет.
А про золотую рыбку сёмгу коми учёные твёрдо знают: при сохранении нынешнего порядка на реке печорская семга как вид будет уничтожена уже к следующему десятилетию.
