Стереотипы мышления: говоришь «Су-15», подразумеваешь сбитый «Боинг». Говоришь сбитый «Боинг», подразумеваешь… ну, тут есть варианты. Итак, история о том, что были времена, когда сбитие «Боингов» ещё не было мейнстримом.
Зайдём издаля. Так уж исторически сложилось, что у нас, простых обывателей, пусть даже чуть-чуть интересующихся военной техникой и историей, больше на слуху что-то такое, раскрученное. Оно и понятно.
Почему мы знаем, допустим, МиГ-15? Потому, что это самый многочисленный боевой реактивный самолёт всех времён и народов, первый, по-настоящему классный и массовый советский реактивный истребитель. Если использовать калькированный убогий американизм – «истребитель, надравший кое-кому задницу во время Корейской войны». А с чёрной стороны мы его знаем потому, что на его учебно-тренировочной спарке, МиГ-15УТИ, погиб первый космонавт планеты Земля.
Почему мы знаем, скажем, Ту-95? Да потому, что это единственный в мире турбовинтовой «стратег», стоящий на вооружении. Эдакий «именной бомбовоз», ревущий при взлёте двигателями так, что стёкла в окнах за десять километров звенят. Вставший на вооружение в середине пятидесятых, и служащий до сих пор, в виде Ту-95МС (который, на самом деле, переработанный Ту-142, который, в свою очередь, противолодочный вариант переработанного Ту-95). Живое ископаемое, похлеще американского восьмимоторного «Боинга» B-52, наследие Первой Холодной войны, дожившее, как и его визави, до Второй.
О «балалайке», о «шиле/людоеде», о «граче» (МиГ-21, Ту-22, Су-25) и так далее, мы тоже знаем кой-чего. Но есть модели, которые, вроде бы, служили долго и успешно, но, как правило, ничего особенного обыватель про них не знает и не помнит.
Вроде истребителя-перехватчика Су-15.
Нет, если честно, с Су-15 и его боевой службой как раз связана пара историй, но, вот беда, не все эти истории помнят. А если помнят, то не обращают внимания, что в них, в этих историях, участвовал именно Су-15.
Не буду рассказывать всех перипетий борьбы советских авиаконструкторов (как и артиллерийских, как и танковых конструкторов) с хрущёвской ракетоманией, главное, что в апреле 1965 года самолёт с таким индексом был, наконец, принят на вооружение. (Как у нас укоренилось номенклатурно, сам самолёт был только частью комплекса перехвата, в который входили, кроме самолёта, ещё и РЛС, и ракеты вооружения. Всё кучей, весь комплекс, назывался «Су-15-98», где эта вот «98» - от ракеты Р-98).
Самолёт, если посмотреть сверху, издаля, это даже не «балалайка» (помним Миг-21?), это просто вытянутая огромная ракета с крохотными плоскостями треугольного крыла и кабиной лётчика. Эдакая квинтэссенция советского истребителя-перехватчика, чья концепция прямо противоположна концепции советского же фронтового истребителя завоевания господства в воздухе. Су-15 предназначен только для одной цели – выйти в точку и пустить там ракеты «воздух-воздух». Для этого он быстр и скороподъёмен (скорость 2 Маха с хвостиком, кстати). Всякие выкрутасы с фигурами высшего пилотажа и «догфайтом» - для МиГ-23, или, точнее, для МиГ-29 с Су-27. Су-15 – «носитель вооружений», работающий по принципу «наземная РЛС засекла, взлетел, догнал, взял бортовой РЛС на сопровождение, пустил ракеты, сбил, приземлился».
Не надо думать, что во время Первой Холодной войны «работала» только фронтовая авиация, где-то там, в ГСВГ, гоняя натовские самолёты от границ. На долю, скажем, камчатского 865-го полка, в 1981 году, выпало 93 вылета на предотвращение нарушения воздушных границ СССР. (Из них два, кстати, против SR-71 «Blackbird», тех самых знаменитых стратегических сверхзвуковых разведчиков фирмы Локхид). Даже с наступлением «perestroika», и, как следствие, с началом распространения таких элементов, как «гласность», «плюрализм» и прочая «разруха» «разрядка», интенсивность интереса западных «партнёров» к нашей инфраструктуре не пропала. Ну а силы ПВО, пока могли, им противодействовали. В 1985 году самолёты упомянутого полка поднимались на перехват 164 раза (из них на перехват «Блэкбирдов» - 10 раз). В 1988 году было выполнено уже 780 вылетов на перехват, а в 1989 – 380.
До середины девяностых Су-15, наряду с более поздними и более совершенными самолётами, стерегли наше небо. Ну а сейчас пришло их время светиться в музеях.
Пусть простому обывателю Су-15 чаще всего не особо известен, но я-то обыватель подкованный :-), и увидев его в Музее Задорожного я воскликнул «О! Так вот, как он выглядит вживую, тот самый самолёт, который сбил «Боинг».
Как оказалось, не только для меня Су-15 – «тот самый» самолёт. На музейной табличке, ничтоже сумняшися, этот факт был упомянут, и в русском варианте, и в английском.
Вот только они забыли написать, что сбитых южнокорейских «боингов» в карьере Су-15 было аж два.
Первый случай не так известен, ибо окончился «малой кровью».
20 апреля 1978 года «Боинг 707-321» южнокорейской авиакомпании Korean Air Lines с экипажем во главе с Ким Чанг Кью и штурманом Ли Чин Син выполнял очередной рейс из Парижа в Сеул. Летели они по ортодромии через северные широты, с промежуточной посадкой на Аляске, в Анкоридже.
(Умом нормальному человеку не совсем понять, но ортодромия – это как моряцкая «дуга большого круга», кратчайшая линия между двумя точками. Но не прямая. Потому, что Земля у нас – круглая. А так, как глобус, не смотря на всех натянутых сов, всё ещё шар, то кратчайшее расстояние между двумя точками на его поверхности – дуга. Ортодромия).
Что там случилось у корейцев с навигацией – неизвестно, но вместо того, чтобы лететь вокруг шарика через полярные широты и потом спускаться на юг, к Корее, их, после Гренландии, понесло совсем в другую сторону, на территорию СССР. Может компас у них сломался, а может в окошко не смотрели. Да если бы и смотрели, кругом была темень – уже наступила ночь.
Посты РЛС на Кольском полуострове захватили цель в 20:54, определив, что она идёт на высоте 10 000 м со скоростью 900 км/час, на расстоянии 380 км. Уже в 21:15 с аэродрома Африканда (интересное название для посёлка находящегося за Полярным кругом, в Мурманской области) взлетел Су-15ТМ из 431-го полка, пилотируемый капитаном А.И.Босовым. Чтобы не идти невыгодным для атаки встречным курсом, лётчик виражом зашёл в хвост цели и в 21:29 поймал её бортовой РЛС, а чуть позже различил цель и визуально, на расстоянии шести километров. Сблизившись, лётчик доложил, что видит большой четырёхмоторный самолёт, различает надписи на борту, предположил, что самолёт, возможно, японский, китайский, корейский или, почему-то, канадский. Сначала решили принудить нарушителя к посадке, для чего Босов приблизился к кабине «Боинга» метров на пятьдесят, и семь минут летел рядом, с включенными огнями, изо всех сил покачивая крылом и всячески пытаясь привлечь внимание пилотов «Боинга». Но тем было пофиг, хотя перехватчик они прекрасно видели, а некоторые пассажиры даже фотографировали его через иллюминаторы. «Боинг» всё летел себе и летел. Когда оставалось всего минут пять до того, как нарушитель уйдёт на территорию Финляндии, было, наконец, принято решение сбивать. После команды с КП, Босов прибрал обороты двигателей, отстал от «Боинга» и, в 21:42, с расстояния в три километра, выпустил по нему одну «радийную» (с радиолокационной головкой наведения) ракету Р-98М. Попаданием ракеты «Боингу» оторвало оконечность левой плоскости с элероном, осколками задело один из двигателей и пробило фюзеляж, лишившийся герметичности. Самолёт резко пошёл вниз, так, что сорвался захват второй ракеты, и её Босов выпустить не успел.
Временно потерянную из-за резкого снижения цель посты РЛС засекли в 22:04, а визуально её обнаружил капитан Керефов из 265-го полка в 22:45 – «Боинг» кружил на высоте 800 м в районе карельского посёлка Лоухи. Керефов, и подошедший в 22:57 самолёт майора Генберга из того же полка, снова пытались сигнализировать корейцам о необходимости посадки, но те по прежнему никак не реагировали. Наконец корейские пилоты заметили прогал в лесу, оказавшийся замёрзшим озером, и в 23:06 посадили на него свой самолёт, не выпуская шасси, на брюхо. Всю ночь над нарушителем летали самолёты 265-го полка, а с рассветом, до теплолюбивых иностранцев, потерянно бродящих по заснеженному озеру, наконец добрались.
На борту самолёта находилось 109 человек, двое из них погибли (один от осколков ракеты сразу, второй – по дороге в больницу), ещё 13 получили ранения. В самолёте никакой разведывательной аппаратуры или ещё каких шпионских штучек не нашли, пассажиров вывезли в Финляндию, экипаж, задержанный для разбирательств, вскоре тоже отпустили, не выявив в их действиях злого умысла. Корейская авиакомпания самолёт эвакуировать не стала, и его разобрали на металлолом наши. Кое-что отправили в ОКБ Ильюшина – на изучение. Особой шумихи случай не вызвал, и дело с корейским «Боингом» в заснеженном карельском лесу подзабылось.
Второй случай с «Боингом» и Су-15 гораздо более известен, именно его вспомнили на музейной табличке в Музее Задорожного.
30 августа 1983 года самолёт «Боинг 747-230B» всё той же компании Korean Air Lines выполнял рейс KE007 из Нью-Йорка в Сеул, с промежуточной посадкой в Анкоридже.
После дозаправки и вылета из Анкориджа, корейский самолёт, за каким-то чёртом, начал отклоняться на запад, в сторону советской границы. Камчатское ПВО и так было на взводе – рядом с нашей границей болтался американский самолёт-разведчик RC-135, а тут, в 04:51 местного времени, локаторы засекли ещё одну цель, идущую на высоте 8 000 м со скоростью 800 км/час. В 05:34 самолёт оказался в воздушном пространстве СССР. Вылетевшие с камчатского аэродрома Елизово Су-15ТМ дежурного звена 865-го полка из-за ошибки наведения цель потеряли, а когда обнаружили, было уже поздно – истребители выработали топливо и их пришлось возвращать. Корейцы же прочесали через Камчатский полуостров и полетели уже над Охотским морем в сторону Сахалина, их отклонение от своего курса составило уже более четырёхсот километров.
Камчатские перехватчики не справились, цель ушла в зону ответственности сахалинских перехватчиков. При этом американский самолёт-разведчик всё болтался где-то рядом, но в нейтральном пространстве, идя параллельным курсом с корейцами. В 05:42 местного времени (оно на 1 час отличается от камчатского) с аэродрома Сокол поднимают на перехват Су-15ТМ с бортовым номером «17» 777-го полка, пилотируемый заместителем командира полка по лётной работе подполковником Г.Н.Осиповичем. Самолёт был вооружён двумя ракетами Р-98 и двумя подвесными пушечными контейнерами. Как и в карельском случае, первоначально сближаясь с нарушителем на встречных курсах, Осипович разворачивается с набором высоты и догоняет цель, выходя ей в хвост. В 05:58 лётчик визуально различает объект с расстояния в 15 километров. У всех сомнения – уж не тот ли это разведчик RC-135, четырёхмоторный и, кстати, имеющий заводское обозначение «Боинг 739», что крутится возле границы. Но ведёт себя нарушитель странно, идёт с огнями, курс не меняет, видны два ряда светящихся иллюминаторов. Корейцы к тому времени уже два с половиной часа летели в воздушном пространстве СССР, уклонившись от курса уже на шестьсот километров.
Осипович по приказу с КП пытается привлечь внимание пилотов самолёта-нарушителя, подойдя поближе и несколько раз включив-выключив аэронавигационные огни. Те – ноль внимания. Пилот получает приказ стрелять из пушек – но пушки заряжены снарядами без трассеров, и четыре очереди, которые дал Осипович в темноте просто не видны. Корейским пилотам по прежнему пофиг, они летят не глядя по сторонам. Ну, или с упорством, достойным иного применения, игнорируют советский перехватчик.
Тут корейцы начинают манёвр, который из истребителя выглядит, как попытка уклонится от перехвата – гасят скорость и перехватчик проскакивает вперёд. На самом деле корейцы начали набор высоты, перестраиваясь по команде диспетчера из Токио на другой эшелон, при этом их скорость упала. До выхода нарушителя из советского воздушного пространства оставалось около трёх минут.
Осипович на форсаже вновь выходит в хвост нарушителю. В 06:24 поступает команда с КП – уничтожить цель. В 06:26, с расстояния 8 километров Осипович производит залп двумя ракетами Р-98 – одна с «радийной», вторая с «тепловой» головкой наведения.
«Тепловая» ракета почему-то ушла с промахом, а «радийная» взорвалась в хвостовой части «Боинга», рядом с оперением. «Боинг» перешёл в кабрирование, да ещё с креном на левую сторону, набрав ещё километр высоты он потерял управление, шасси сорвались с замков и вышли. Через 1 минуту 44 секунды после попадания ракеты, на высоте 9 000 м, самолёт взорвался. Падение обломков посты РЛС наблюдали ещё 12 минут. Из-за того, что после атаки «Боинг» сумел пролететь ещё 17 километров, обломки упали в нейтральные воды. На борту находились 269 человек.
Место падения самолёта обнаружили только через полтора месяца, обломки лежали на дне тремя грудами в полутора-двух километрах друг от друга. Разведывательной или иной спецаппаратуры водолазам обнаружить не удалось, как не было обнаружено и ни одного тела.
