В числе крупнейших московских дрожжево-винокуренных предприятий XIX в. особое место занимал завод Бенедикта Антоновича Гивартовского. Сын агента Польского банка, он родился в Варшаве в 1826 г., вскоре переехал в Москву, где его отец открыл в 1858 г. дрожжево-винокуренный завод, впоследствии перешедший по наследству Бенедикту Антоновичу. Сам Б.А. Гивартовский был известен как один из основателей «Трёхгорного пивоваренного товарищества», его компаньоном выступил пивовар А.А. Кемпе. Участок под завод был выбран в 1875 г. на окраине Москвы, за Дорогомиловской заставой. Поскольку собственных финансов было недостаточно, Гивартовский и Кемпе обратились к нескольким состоятельным московским предпринимателям с предложением принять участие в создании товарищества на паях.
Тем временем полученное в наследство предприятие выросло в крупное фабричное производство благодаря строгим дисциплинарным правилам и высоким стандартам качества выпускаемой продукции. Из общих правил фабрики Б.А. Гивартовского за 1877 г.:
«За великий убыток, причинённый фабрике по вине рабочего, вычитается с его заработка сообразно стоимости убытка или выдаётся ему на руки испорченный товар и ставится в цену.
Рабочие должны вести себя благопристойно. Шуму и драки не производить и без дозволения начальствующих лиц на фабрике в рабочие дни с фабрики не отлучаться.
Огонь дозволяется иметь только до 11 вечера.
За отопление артельского клуба и кухни вычитается 30 копеек серебром в месяц.
Поступивший на фабрику обязуется жить до срока паспорта.
Если рабочий желает оставить фабрику раньше срока паспорта, то лишается месячного жалованья, для чего конторой оставляется в виде залога двухнедельное жалованье и ежемесячный расчёт производится около 15 числа каждого месяца».
Сторож должен был непременно проводить до места частных людей, идущих в контору или к живущим при фабрике, но ни под каким предлогом не пускать их в производственные помещения.
В 1881 г. Бенедикт Гивартовский обратился к генерал-губернатору с просьбой о выдаче свидетельства на дрожжево-винокуренный завод во 2-м участке Серпуховской части, по Дербеневскому проезду № 123, в доме братьев Раузер, выкупленном им в дальнейшем. Министерство финансов, давая согласие на открытие завода, предупреждало, «чтобы во избежание порчи воды и воздуха, остающаяся после отгонки спирта барда не была спускаема из завода, а была вывозима на указанные полицию места». Для производства использовалось только минеральное топливо.
Завод, кроме спирта, изготавливал хлебопекарные дрожжи и входил в число ведущих производителей не только Москвы, но всей империи. В качестве зерна в винокурении и дрожжевом производстве использовались кукуруза, рожь и ячмень — до 600 тыс. пудов в год.
В 1881 г. завод изменил форму организации, став Акционерным обществом «Общество Московского винокуренно-дрожжевого завода Б.А. Гивартовского». Учредителями выступали, кроме Гивартовского, тайный советник Вячеслав Симфорианович Кохмановский и германский подданный Фёдор Фёдорович Кнауф.
С 1887 г. предприятие стало именоваться Дрожжево-винокуренный завод № 3. Дрожжевая продукция не была побочной для завода, поддерживала высокий уровень качества и получала неоднократно высшие награды на выставках, например золотую медаль на Нижегородской выставке 1896 года.
В 1893 г. правление акционерного общества учредило ссудо-сберегательную кассу для своих служащих, число которых возросло до 200 человек. Капитал ссудо-сберегательной кассы составляли обязательные взносы членов в размере 5% от жалования и всех премий, добровольные вклады, ежегодные отчисления от прибылей общества по усмотрению акционеров, случайные поступления и пожертвования, проценты, получаемые от выдачи ссуд членам кассы.
Бенедикт Антонович Гивартовский умер в Монако 1 ноября 1893 г. в возрасте 66 лет от паралича сердца. Его похоронили 15 ноября в Москве на иноверческом кладбище на Введенских горах, службу вёл католический обер-пастор Бакман.
Незадолго до смерти Гивартовский как действительный статский советник подал прошение о пожаловании ему и членам его семьи — дочери Розе, жене Розе Викентьевне и сыновьям Бенедикту, Роберту (Роману) и Виктору — потомственного дворянства. Правительствующий Сенат передал прошение в Гербовое отделение Департамента герольдии, где был окончательно разработан и утверждён эскиз герба рода Гивартовских. На гербе был изображён в чёрном щите серебряный пеликан с червлёными глазами, клювом, языком и лапами; щит венчал дворянский коронованный шлем с нашлемником с тремя павлиньими перьями натурального цвета и серебряной звездой. Помещённые в гербе эмблемы — пеликан в щите и звезда в нашлемнике — указывали, соответственно, на службу просителя по ведомству Императорского человеколюбивого общества и на его педагогическую деятельность.
Руководство заводом перешло к сыну Бенедикта Антоновича — доктору наук Роману Бенедиктовичу Гивартовскому, который управлял заводом до 1930 года. На заводской территории постоянно шли строительные работы, связанные с её расширением и усовершенствованием. В 1894 г. было возведено каменное строение для солодовенной сушильни и деревянное одноэтажное строение для бондарной мастерской, а также сооружён каменный подвал, крытый сводами по железным балкам.
Объёмы производства при новом хозяине также возросли, что потребовало бóльшего количества рук, и уже 300 человек трудились на заводе. Завод получил название Московский винокуренно-дрожжевой, он по-прежнему находился во 2-м участке Серпуховской части, на Дербеневской набережной.
В 1903 г. было построено подвальное помещение для выращивания солода из очищенных зёрен, открылась новая солодовня, появилось электричество. Спустя некоторое время пожар уничтожил солодовню, однако к 1907 г. она была восстановлена. Солодосушильня была трёхэтажная с пароводяным обогревом, электрическим освещением и подъёмником с автоматическими дверями.
По данным 1903 г., завод вырабатывал дрожжей на 1 млн 170 тыс. рублей и хлебного спирта на 170 тыс. рублей. Для возросшего числа рабочих в 1907 г. устроили дополнительные спальни на цокольном этаже. По распоряжению московского градоначальника был произведён осмотр нового помещения и дано заключение, что спальня вполне светлая и сухая, вентиляция в ней искусственная и посредством форточек, отопление водяное, низкого давления, освещение электрическое от собственной станции; имеются умывальники и писсуары в отдельной комнате, тёплой и вентилируемой, установлена 41 кровать, столько же шкафчиков.
Инженер В.К. Кречмар осмотрел и описал электрическое освещение на заводе, выполненное следующим образом: «От главного распределительного щита в машинном отделении проложен кабель сечением в 35 м/м до группового предохранительного щитка в 8 групп, установленного в коридоре 1-го этажа в жилом деревянном доме; от означенного группового предохранителя идёт нормальная шнуровая проводка к лампам накаливания в количестве 58 шт. и одного вентилятора в 300 м/м диам. крыльев».
В 1909–1910 гг. облик завода полностью изменился. Архитектор В.Г. Шухов спроектировал комплекс сооружений по Дербеневской набережной. Помимо производственных корпусов на территории завода построили гиперболоидную башню. Заведующим заводом в эти годы был К.Л. Фрейман. Годовая производительность составляла 2 млн рублей. Спирта-сырца вырабатывалось 9 млн 300 тыс. градусов, дрожжей — 4 млн фунтов, рабочих было 324 человека. Основной капитал акционерного общества на 1914 г. составлял 500 тыс. рублей.
Архивные документы по страхованию за 1916 г. свидетельствуют о богатом убранстве помещений и первоклассном техническом оснащении завода. Строение под № 38 — жилой дом, в нём располагались сдаваемые внаём квартиры, в том числе акцизного чиновника и винокура завода. Жилище винокура было более чем достойное: шкаф деревянный, 11 электрических ламп, часы стенные, стол обеденный, ванна оцинкованная с устройством, звонок электрический, подвес медный, стол ломберный, стол дубовый, 2 наволочки, кровать железная, матрац пружинный, перинка волосяная, шкаф для посуды, умывальник мраморный, подушки перовые, стулья венские и буковые, две простыни, одеяло байковое, клеёнка, графин и другое. Акцизный чиновник жил скромнее: стол обеденный, 12 венских стульев, шкаф платяной, матрац пружинный, рама со стеклом для описи инвентаря, рукав пеньковый и прочее.
Скрупулёзность и точность в деталях оценщиков того времени поражают. В описи машин, аппаратов и разной движимости завода можно встретить все предметы, окружавшие человека в те времена в торговой конторе, в комнате для приёма покупателей, кабинете правления, архиве, кассе, бухгалтерии, каморке для служащих, даже в клозетах. Узнать, что на заводе были бондарное, машинное, квасильное, заквасочное (культурное), воздухонасосное, сепаратное, фильтрационное, заторное, дробильно-засыпное, электрическое и газогенераторное отделения, а также мельница и солодовня.
Среди бондарных инструментов перечислялись топоры, фуганок большой, струга, лопарь, рубанки и шерхебель, ковш железный, стамеска, отсечка, воронка, пилы одноручные и брусок, циркуль деревянный, пробоина, скобеля, молотки и другие.
Сердцем аппаратного отделения был медный брагоперегонный аппарат Мюллера и Фугельзанга, проходящий через первый, второй и третий этажи, к нему подсоединялся бражный насос.
В каждом помещении — икона Спасителя, в кабинете правления — карта европейской части России и прибор для наклейки марок, в конторе — рама с портретом учредителя, пишущая машина «Ремингтон» и два телефонных аппарата с принадлежностями. Артезианский колодец глубиной 231 фут обеспечивал водопровод и канализацию. Воде как важному компоненту хлебного вина уделялось особое внимание. Наиболее подходящей считалась мягкая проточная вода без посторонних привкусов. Чтобы очистить воду, раз в полгода в колодец насыпали соли.
Страховая сумма всего имущества составляла 1 млн 704 тыс. 458 рублей 50 копеек: «Означенные в сем объявлении товары и материалы страхуются как капитал в оборот на срок с 12 июля 1917 по 12 июля 1918 г., причём 2/4 суммы застраховываются в Первом российском страховом обществе, а 1/4 — в Северном страховом обществе и 1/4 — в Русском страховом обществе».
Во время Гражданской войны завод был временно остановлен. После возобновления работы объёмы производства и число рабочих постепенно увеличивались. Территория национализированного завода занимала 36 тыс. кв. метров, из которых 7,8 тыс. кв. метра предоставляла в аренду железная дорога. К заводу вела железнодорожная ветка. Вывоз одного килограмма готовой продукции, а также доставка сырья и топлива обходилась в 1,8 копеек.
Р.Б. Гивартовский использовал в работе немецкий опыт, поддерживая связь с Берлинским институтом бродильных производств. В 1923 г. на сельскохозяйственной выставке заводу был присуждён диплом первого разряда за высокое качество прессованных дрожжей и за образцовое ведение дел. В это время предприятие заслуженно называлось Государственный дрожжевой завод № 1.
Как и покойный отец Р.Б. Гивартовский занимался преподавательской деятельностью,
а также был редактором журнала «Спиртовая промышленность» в 1930-е годы. В 1943 г. вышла книга «Технология дрожжевого производства» профессоров Р.В.[Венедиктовича] Гивартовского и Е.А. Плевако.
До 1927 г. предприятие вырабатывало хлебопекарные дрожжи из зернового сырья, затем первым в России перешло на использование мелассы — побочного продукта сахарного производства. Прогрессивный воздушно-приточный способ дрожжевого производства впервые в СССР также был введён на заводе, основанном Б.А. Гивартовским. В эти годы предприятие входило в состав треста «Моссельпром».
В 1930-е гг. завод был реконструирован. К 1940 г. годовой объём производства достиг 16,5 тыс. тонн прессованных дрожжей. Это был самый большой дрожжевой завод в Европе.
К началу Великой Отечественной войны на заводе проводились первые в стране опыты по производству гидролизного спирта. Деревянные чаны только тогда были заменены на дрожжерастительные аппараты из нержавеющей стали.
В 1962 г. началась реконструкция завода. Три ведущих проектных института страны разрабатывали архитектурный проект. Строительство велось без остановки производства и к 1976 г. было завершено. Плановая мощность обновлённого завода выросла до 26 тыс. тонн в год.
В октябре 1992 г. по распоряжению правительства Московский дрожжевой завод был преобразован в Акционерное общество открытого типа «Дербеневка». Несколько лет назад производство на заводе было заморожено с сохранением всех строений и оборудования.
