Искал я работу. Год 2007-й. Эпоха надежд, пока не включили интернет везде. Газета. Объявление: "Слесарь механосборочных на автобусное предприятие "Волжанин". Без опыта. Срочно. График 2/2."
Зарплата? Тишина. Зловещая, как гроб перед рассветом.
Ну, срочно – значит, платить должны хорошо, ага, – наивно булькает мысль в моей, тогда еще не пробитой реальностью, башке.
Звоню в кадры. Девушка голосом, натянутым как струна контрабаса: "Зарплата? Ой, это к начальнику цеха! Приходите!"
Ага, классика. "Приходите" – код для "мы тебя тут поимеем, но сначала потусуемся".
Пришел. Завод "Волжанин". Название звучало как обещание волжских просторов и достатка. Внутри – обещание апокалипсиса. "Творческий бардак" – это мягко сказано. Это был не бардак. Это был труп современного производства, над которым глумились сваркой и кувалдами. Железный скелет будущего автобуса торчал из мусора, как ребра дохлого кита на свалке. Привет, будущее рабочее место. Надеюсь, тут есть аптечка. И священник.
Кабинет начальника. Он. Высокий. Рыжие клочья волос на лысине, как последние листья на ядовитом дереве. Белый халат – видимо, чтобы капли мочи с ширинки не так заметно было вытирать? И улыбка хищника, увидевшего свежее мясо.
"Опыт есть?" – рычит.
"Нет, но машину свою чинил! Движок на классике!" – лепечу я, чувствуя, как моя "классика" стремительно превращается в мусор в его глазах.
"Хм, это другое. Чертежи надо читать".
Мысли: Ага, сейчас я тебе спою арию из "Травиаты" на языке чертежей.
"Понимаю!" – вру как последний подлец, лишь бы не уйти сразу.
Сует бумагу. Какие-то линии, цифры, стрелочки.
Мысли: Что это? Схема распила моей будущей зарплаты? Или инструкция по сборке гильотины для надежд?
"Хрен его знает", – честно выдавливаю из себя.
Он: "Понятно. Третий разряд. Учиться будешь. Зарплата... 12000. На испытательный. Потом, сдашь на пятый – красота! 14000!"
БАМ! В моей голове – фейерверк. Не 14000 рублей – 14000 билетов в Сочи! Вот он, мой домик у моря! Вот она, жизнь без этих вонючих гаек!
Я уже чувствую соленый бриз, а не запах мазута и отчаяния...
Иду сдавать трудовую в кадры, как ягненок на заклание. Они её щёлк – и записали! Быстро, блин. Как будто боялись, что я одумаюсь по дороге.
Первый день. Наставник – дед, видавший виды, наверное, еще строительство этих автобусов из палок и глины. Показывает цех.
"Вот здесь мы хороним мечты. Вот тут – разбиваем надежды. А вон там – туалет. Он не работает".
Нашел мне шкафчик. Отлично! Куда складывать ошмётки самоуважения после смены.
Работа: крутить гайки. Кручу.
Гайка. Еще гайка. Еще. Моя жизнь – сплошная гайка. Скоро сам превращусь в гайку. Может, меня тоже кто-нибудь закрутит куда-нибудь подальше?
Обед. Стол. В цеху. Деревянный, самодельный. Прямо как у Герасима из "Му-му". Только вместо собаки – всеобщее уныние. И еда, пахнущая тоской и машинным маслом.
Сидим. Жуем. Тишина. Потом один, с лицом, вырубленным из гранита разочарования, бухает вопросом:
"Саня, а сколько тебе Петрович-то пообещал?"
Гордость распирает мою грудь. Сейчас, щенки, узнаете, как тут ценят таланты! "Двенадцать! На испытательный! А потом – четырнадцать!" – выпаливаю, предвкушая зависть в их глазах.
АХАХАХАХА!
Не смех. Это был звук, с которым лопнул мой мыльный замок в Сочи. Это был грохот падающего в пропасть достоинства. Они ржали так, что пережёванная котлета вылетела у одного изо рта прямо на стол. Моя будущая котлета. Теперь она лежит там, символ всего.
Тот, что спрашивал, сквозь смех: "Шестой разряд... два года работаю... больше одиннадцати не видал... Тебя, Саня, на@#али."
Мир съёжился до размеров этой проклятой котлеты. Она застряла у меня в горле.
Хорошая метафора. Застрявшая правда. Застрявшая жизнь.
Молча, как оплёванный, пошёл в бухгалтерию.
Пришёл. Спросил сколько мне должны платить по итогу.
Женщина в расчётном, считает на калькуляторе, как палач примеряет верёвку. Журнал. Компьютер. Инструменты пыток.
"Ученика у нас нет... Третий разряд... Самая маленькая ставка... Шесть тысяч чистыми."
ШЕСТЬ. Четырнадцать минус Сочи, минус море, минус домик, минус всякое подобие человеческого существования. Остаётся – гайки.
И вечный запах мазута. Шесть тысяч. За месяц. Это даже не смешно. Это как плевок в душу, но плевок, который еще и требует сдачи.
Бегом к Рыжему Клоуну. Молоток... Где тут молоток?! Вогнать его в пол по самые рыжие клочья!
Забегаю: "Вы что, меня ОБМАНУЛИ?! Какие 14000?! Я ВСЁ ЗНАЮ!"
Он не моргнул. Хладнокровно, как мясник перед разделкой туши: "А что, Александр, правду сказать? Вы бы сразу ушли. А так... хоть месяц толку было бы. Понимаете?"
Мысли: Понимаю. Понимаю, что ты – говно в человеческом обличье. Понимаю, что этот завод – скотобойня для лохов.
Я закипел. В глазах потемнело. Рыжая морда... Порвать на брелки... Мелкие-мелкие рыжие брелочки... Но ноги сами повернули меня к выходу. Не стоит. Тюрьма не нужна. Хотя... кормить там будут, наверное, лучше.
Кадры. "Трудовую. Я пошел. У вас тут сплошное на@#алово".
"Ой, а мы вам запись уже сделали! Ха-ха! Так получилось!"
Мысли: Ха-ха, суки. "Получилось". Как будто случайно упали и запихнули запись в мою трудовую, пока я гайки крутил.
Я: "Зачем?! Испытательный срок! Через три дня делают!"
Они: "Думали, вы к нам надолго..."
Мысли: Думали, я – тот самый лох, который схавает эту ложь и будет гнить тут за шесть тысяч. Думали, запись в трудовой – кандалы.
Ошиблись. Написал заявление. Увольнение. Самое сладкое слово за этот день.
И теперь в моей трудовой книжке – памятник человеческому цинизму и моей минутной слабости: "Принят 17.10.2007. Уволен 17.10.2007." Шедевр. Абсурдиада. Моя личная, крошечная, ужасно смешная трагедия, уместившаяся в один день. Уникален? Да. Как чучело трехногой курицы. И каждый новый кадровик, увидев эту запись, смотрит на меня как на пришельца: "А это что было?!"
А было то, что меня съели живьем. На заводе "Волжанин". За обедом. И даже не подавились.
------------
P.S. Теперь, если при очередном устройстве, меня спросят про эту запись в трудовой, то буду давать ссылку на эту статью, чтобы не утруждать свой голосовой аппарат.
Надеюсь понравилось.
Может из-за сострадания кто-то подкинет даже, на пирожок )