— Вот такие дела, Глеб, — печально сказала Альбина, лёжа в объятиях любимого на разложенном диване. — Он заблокировал все мои карточки и счета, и я даже не знаю, что теперь думать и как быть. Вот что я сделала не так, что? Глеб, Глебушка, милый, я так устала от этих встреч тайком. Солнышко моё, я уеду с тобой, у тебя такие золотые руки, ты всегда найдёшь себе работу, хорошую работу, да и я тоже что-нибудь... будем жить пусть не так богато, зато вместе и счастливо.
— Я бы с удовольствием, радость моя. Но вдруг ты не выдержишь такой жизни, и вернуться обратно уже не сможешь, — ответил Глеб. — Я думаю, у вас всё наладится.
Они ещё долго лежали в приглушённом свете ночника. Часы на стене мерно тикали, безжалостно отмеряя отведённое влюблённым время. Альбине не хотелось возвращаться домой. Ей хотелось лежать так вечно. Чтобы Глеб ласково поглаживал её по волосам и говорил утешительные слова. Такой ласковый, внимательный, заботливый.
— Скоро совсем ночь, — опомнилась Альбина, — мне нужно идти. Глебушка, милый, как бы я хотела остаться с тобой навсегда.
— Пойдём, я провожу тебя, — ответил Глеб и нежно поцеловал девушку.
Домой Альбина вернулась далеко за полночь. Не раздеваясь, в сапогах и пальто, прошла в гостиную. Муж уже был дома. Он сидел на противном жёлтом диване в той же одежде, в которой пришёл с работы: брюки, светло-синяя рубашка, галстук. Рядом валялся пиджак.
— Ты где была? — устало спросил он у Альбины, уставившись куда-то в неработающий камин.
— А тебе-то не всё равно? — огрызнулась девушка. — Где я могу быть, если ты заблокировал все мои карты? — Альбина возмущалась, но уже не злилась. Вино с добавлением коньяка, плотный ужин и нежные объятия сделали своё дело лучше любого успокоительного.
Юрий оторвал взгляд от камина и уставился на жену. В глазах читалась тревога и удивление.
— И твои тоже? — обеспокоенно спросил он.
— Что значит «и твои тоже», — не в силах держаться на ногах, Альбина уселась рядом на диван. — Юра, объясни мне, наконец, что происходит?! Ты же обещал... Помнишь что ты обещал?! — затуманенный разум не смог внятно сформулировать мысль.
— Ты пьяная? Иди-ка спать, завтра утром всё объясню.
— Нет, сейчас, — вдруг вспылила Альбина. Она замахнулась сумочкой, которую всё ещё держала в руках, и ударила Юрия по плечу. Тот резко поднялся и перехватил руку девушки, не давая нанести второй удар. Затем сгрёб жену в охапку и потащил по лестнице наверх, в спальню. Там бросил на кровать, а следом кинул лежащую на стуле подушку.
— На, сорви всё зло на ней, и проспись. Завтра поговорим, — недовольно сказал он и вышел из спальни.
Альбина проснулась от дикой головной боли и жажды. Вчерашние события казались каким-то кошмарным сном. «Неужели муж знает, что у меня есть любовник?» — в страхе подумала девушка и соскочила с кровати. Она была всё в том же нарядном платье и уличных сапогах, на полу валялись пальто, шапка и сумка.
Чувствуя себя прескверно, Альбина переоделась в халат и вышла из спальни. Осторожно спустилась по лестнице, и, проигнорировав ванную, пересекла гостиную до обеденной зоны. Муж завтракал.
— Доброе утро, — спокойно сказал он, словно вчера ничего и не случилось. — Как самочувствие?
Альбина села за массивный обеденный стол и обхватила голову руками.
— Кажется, я вчера погорячилась, — сказала она.
— Будет, от чего, — невесело усмехнулся Юрий, — вполне тебя понимаю. Я сегодня созвонился с банком и всё выяснил. В общем, ситуация такая: у нас на фирме небольшие проблемы. Ну, как, небольшие... они решаемые, но нужно время. А пока банк наложил арест на все наши счета. Я и подумать не мог, что он проделает то же самое и с тобой. Но, видимо, там посчитали, что раз ты моя законная жена, то должна отвечать вместе с мужем. Я попросил его разблокировать твою карту, но теперь у тебя будет определённая и не очень большая сумма на расходы. Это не моё требование, это требование банка. Пожалуйста, пойми, сейчас очень многие траты придётся сократить.
— И что ты теперь? — злость нарастала с новой силой, и Альбина начала повышать голос, — Совсем ничего не можешь сделать, да? Причём здесь вообще я? Да я вообще не имею к этой вашей фирме никакого отношения! Когда ты брал меня в жёны, когда ты заключал этот брачный контракт, ты давал мне гарантии! Да с тобой сейчас даже разводиться не выгодно!
— А было желание? — резко отреагировал Юрий. Альбина замерла, ощутив холодок, волной прокатившийся по телу. Колючая жажда с горьким привкусом хозяйничала во рту.
— Линар, принеси воды! — приказным тоном крикнула Альбина.
— Линар повар, а не прислуга, — осёк её Юрий, встал и сам налил в стакан воды из стоящего на столе кувшина. — На, пей. И не думай, что если я чего-то не говорю, то значит, об этом не знаю. Я же сказал: трудности временные, счета заморожены из предосторожности, а не из-за банкротства. И поешь, может, соображать начнёшь.
Юрий пододвинул к девушке тарелку с овощным гарниром и мелко нарезанными кусочками мяса. Уходя, остановился и, не оборачиваясь, добавил:
— Я думал, мы с тобой вместе обсудим расходы в сложившихся условиях, но вижу, решать всё придётся мне самому. Отныне питаться будем дома, тем, что приготовит Линар. Лариса будет приходить реже, может это и к лучшему, ты совсем перестала заниматься с дочерью, а ведь это есть в нашем контракте, помнишь. Вика уже подросла, за ней не нужен ежесекундный присмотр. И, кстати, поездка на курорт отменяется. Я уже выставил на продажу нашу яхту и домик на побережье.
Ещё вчера в гневе она представляла и сотни раз прокручивала в голове всё, что выскажет мужу. О том, какой опозоренной чувствовала себя в бутике, когда попыталась расплатиться заблокированной картой. С каким стыдом извинялась и оставляла новую коллекцию под косые взгляды продавщиц. А сейчас страх от того, что раскроется её маленькая, но сокровенная тайна ледяными осколками сидел где-то внутри, парализуя волю и мысли. Неужели Глеб прав, и она действительно боится потерять сытую обеспеченную жизнь?
После завтрака Альбина поднялась в гардеробную. Там, на нижней полке шкафа, в сейфе хранились её украшения. Девушка открыла одну шкатулку, потом вторую, и высыпала их содержимое на пол. Сгребла всё с полок. Серьги, кольца, браслеты, колье, цепочки — чего здесь только не было. Золото и серебро, украшенное драгоценными камнями, включая бриллианты. «Сколько же может стоить всё это богатство? — думала Альбина. — Сколько времени на всё это можно прожить?». Она вновь и вновь перебирала драгоценности. Затем взяла телефон и стала искать подобные вещи в интернете. Её интересовали цены. Здесь, в приятной тишине, на тёплом паркете девушка провела несколько часов: прикидывала, складывала, вычисляла. Итоговая сумма внушала оптимизм и надежду.
Собрав украшения обратно и закрыв сейф, девушка подошла к одному из ящиков с нижним бельём. Открыла, засунула руку к дальней стенке. Там покоились собранные в толстые пачки пятитысячные купюры. Альбина с самого начала смекнула, что нужно иметь независимую от мужа финансовую подушку безопасности. А обеспечить её себе она могла только в виде наличности. Все два года она копила эти сбережения, изымая из выдаваемой ей суммы так, чтобы муж этого не заметил. Пришла пора пересчитать купюры.
Утром на пустом обеденном столе красовалась записка: «Погуляй с дочерью, приду поздно, целую. Твой муж Юра». Альбина раздражённо сжала бумажный лист в комок и закинула в корзину.
Промахнулась. Девушка села за стол и задумалась. Интересно, что затевает её муж? Действительно у него такие серьёзные проблемы на работе или это просто повод ограничить её в расходах? Имеет ли он на это право? Надо будет заново внимательно перечитать брачный контракт. И неужели он действительно что-то знает? Альбину тяготила такая неизвестность, но первой идти выяснять отношения гарантированно означало «спалиться».
С кухни доносились вкусные запахи, разжигая и без того требовательное чувство голода. За длинным разделочным столом, стоявшим в центре, на высоком табурете сидела трёхлетняя Вика. Она катала из теста какие-то колбаски и задорно хохотала.
— Ой, мама пришла! — обрадованно воскликнула малышка, плохо выговаривая слова. Она соскочила со стула и полезла обнимать Альбину. Ту передёрнуло от прикосновения перепачканных в тесте и муке детских рук. Она мягко отстранила девочку от себя.
— Привет, — весело сказал Линар. — Кушать будешь? Мы с Викой блинчики готовим.
— Я.. я покормлю маму, — заявила Вика.
— Ну хорошо, — отозвался Линар. — Вот, возьми блинчик, клади сюда на тарелку, потом бери творог и сверху на блинчик. Вот так заворачивай.
Повар вернулся к плите, а Вика вновь взгромоздилась на высокий табурет и начала проделывать показанные манипуляции. Альбина смотрела, как пачкаются руки и довольное лицо девочки, её одежда и волосы. «Боже мой! — подумала она. — Мне потом всё это умывать?». Девушка села на стул рядом и тут же её в лицо прилетел небольшой комочек творога. Стараясь не выдать брезгливости, Альбина смахнула его рукой, и, преодолевая желание дать малышке по рукам, натянуто улыбнулась. Она не могла себе позволить сделать неверное действие. Линар, Лариса и даже приходящая домработница являлись негласными наблюдателями и докладывали Юрию обо всём, что происходило в доме в его отсутствие. Тут даже камер никаких не надо было. Но они никогда не поступали так в отношении Альбины. Она была для них чужая.
— Я схожу, умоюсь, приведу себя в порядок, а вы пока продолжайте заворачивать блинчики, — сказала Альбина и удалилась.
Сложившаяся ситуация совсем не устраивала девушку. Если уж и жить в условиях безденежья и работы по дому, то лучше с любимым. Усевшись на край ванны, Альбина достала телефон и набрала дорогой сердцу номер.
— Привет, радость моя, — знакомый голос согрел душу, — я сейчас немного занят, но пара минут для тебя найдётся, говори.
— Я постараюсь приехать к тебе вечером, — сказала Альбина. — Тут такая ситуация, в общем, всё потом расскажу.
День не складывался. Альбина никак не могла заставить себя съесть свёрнутые в комок детскими руками блинчики. Она залезла в холодильник и поразилась тому, насколько изменилось его содержимое. Раньше там лежали целые палки колбас и копчений, нарезки в вакуумной упаковке, несколько видов сыров и баночки икры, экзотические фрукты. Сейчас же почти всё пространство занимали овощи и оставшиеся с вечера готовые блюда в кастрюлях и сковородках. Альбина достала кусок недоеденной колбасы и сделала себе бутерброд. Заварила кофе и ушла в обеденную зону. Как хорошо, когда есть Лариса. Альбина, бывало целыми днями, а то и неделями, не видела свою так называемую дочку. И при этом ни сколько не скучала. Общение с трёхлетним ребёнком повергало её в ужас.
Как она жила эти два года, как умудрялась показывать мужу заботу о девочке, фактически с ней не общаясь? Первый год совместной жизни Юра ничего с него с неё не требовал, так, изредка. Всё общение с Викой происходило исключительно в присутствии няни или мужа, и в случае чего они всегда могли подстраховать.
На второй год пришлось быть изощрённее. Она отнекивалась от совместного времяпровождения под предлогом занятости или усталости. Оказывается, быть содержанкой — та ещё работа! Обязательное посещение раз в неделю спа-салона, поправить причёску и ногти, подготовить себя к очередной важной встрече. Альбина специально подольше задерживалась в магазинах, якобы выбирая новое платье и украшения на очередной выход. А посидеть с подругами или сходить в клуб? Она ведь тоже человек и должна отдыхать. В общей сложности, почти четыре месяца были проведены на курортах и в поездках. К тому же, Альбина хорошо ублажала мужа, и он сильно не лез с расспросами. Для общения с Викой она опять же выкраивала часы, когда рядом были Лариса или Юрий. При последнем она особенно старалась. Так вот и выкручивалась. Вариант «полюбить девочку» ей даже не рассматривался. Она и мужа не очень-то любила. И как будут развиваться отношения дальше, не задумывалась.
— Мама, я с тобой буду кушать! — закричала Вика и стала спрыгивать с высокого стула. Тот покачнулся и со страшным грохотом ударился об пол. Малышка полетела следом, и неизвестно, как бы она приземлилась, но её вовремя подхватили сильные руки повара. У Альбины на какие-то доли секунды замерло сердце, но вновь застучало, как ни в чем не бывало.
— Мама, а мы сегодня пойдём гулять? Мы с тётей Ларисой каждый день ходим в парк, там кормим птичек. А ещё я каталась на маленькой лошадке. А ещё ты расскажешь мне сказку.
«Вот, зануда, — думала Альбина, — отдать бы её в садик, не путалась бы в течение дня под ногами... в садик!»
— Линар, — крикнула она, — А почему Вика не ходит в садик?
— Как не ходит? — удивился мужчина, выглядывая с кухни. — Просто сегодня воскресенье.
Воскресенье... в этот день они с Юрой гуляли по парку или набережной, строили планы, обсуждали события. Вечером заезжали в «Эдельвейс», где произошло их первое неловкое свидание. Обязательно танцевали под пляшущий свет свечей и живую музыку. Им подавали блюдо, горящее синеватым пламенем — каждый раз разное. А ещё Юра обязательно заказывал ей песню. «Так странно, — думала Альбина, — а ведь когда-то он был мне пусть не любимым, но всё-таки близким». Как резко всё изменилось.
— Альбина, — Линар подошёл ближе. — с девочкой надо погулять утром, потом она ляжет спать. Это не моя прихоть, это Юра тебе просил передать.
— Хорошо, я поняла, — скрывая раздражение, ответила Альбина. — скажи, а она сама одевается или ей надо помогать?
— Ну-ка, бельчонок, — обратился Линар к малышке, — мама хочет с тобой погулять. Покажи ей, как ты умеешь одеваться.
— Ура! — закричала Вика и побежала в детскую.
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение - лайк и подписка))
