Нет, это не ребёнок, а сущее наказание! Альбина вернулась с прогулки в диком бешенстве. Зачем она одела эти ботинки на толстой подошве? Чтобы не жалко было идти в них по лужам? Они уже старые, куплены аж три месяца назад. До весны ещё прослужат, а вернее, простоят на полке, а там в продажу выйдет новая коллекция и их можно будет со спокойной душой выбросить. Но какие же они оказались тяжёлые! Вика ни секунды не давала постоять на месте, и всё время норовила куда-то сбежать. Альбине приходилось за ней не то, что ходить — бегать. И прыгать. И сейчас ноги отваливались. А куртка? Из какой-то особой ткани с серебряными нитями, эта дорогая куртка теперь забрызгана грязью. Да, она тоже старенькая, ей почти год, но любимая!
Горестные размышления девушки прервала хныкающая Вика. «Замолчи, — тихо зашипела на неё Альбина, — без тебя тошно». Но малышка только громче разревелась в ответ. Альбина раздражённо, резкими движениями, стала срывать с девочки верхнюю одежду, недобрым словом поминая Ларису. Добралась до штанов — они насквозь сырые, хоть выжимай. В резиновых сапожках – вода. Сырой оказалась футболка и волосы, но только уже не от луж, а от того, что девочка вспотела.
— Линар! — позвала Альбина. Она была в полной растерянности. Что делать дальше? Сейчас пригодилась бы любая помощь, любой совет, пусть даже от повара. Но на зов никто не откликнулся. Ну конечно, он же на кухне посудой гремит, где услышит! Альбина, с трудом передвигая ноги, сама потащилась на кухню. Никого. В целом доме только они — Альбина и Вика. Сейчас бы сорвать на девочке всю злость, но Альбина была больше чем уверена, что комнатах общественного пользования стоят жучки, возможно и в гардеробной тоже, и даже в ванной.
При этой мысли Альбину прошиб холодный пот. Иногда она забывала о предосторожности и звонила любовнику из дома. Но девушка быстро взяла себя в руки — сделанного не вернёшь, надо думать что делать дальше. Она полностью раздела девочку и повела принять тёплую ванну. Вика ныла и сопротивлялась. « Да чёрт с тобой, — подумала Альбина, — пошли, оденемся в сухое, поедим и ляжешь спать». Она усадила девочку за детский столик и пошла за чистой одеждой. Вернувшись, увидела, что Вика уснула, положив голову на сложенные на столе ручки. Альбина тяжело вздохнула, взяла ребёнка в охапку и унесла в детскую. Включила видеоняню на планшете. Теперь у неё было немного свободного времени, чтобы отдохнуть и прийти в себя.
Альбина завалилась на жёлтый гостиничный диван и открыла присланные ей сообщения. Подруги строили планы на завтра. Ничего не ответив, Альбина отключила телефон и задумалась. Стоит ли им рассказывать о том, что случилось? Дадут ли они дельные советы или, наоборот, расскажут мужьям о её сомнениях, а там и до Юрки в два счёта дойдёт. Нет, пожалуй не стоит. Пусть они узнают об этом из других источников. Пусть думают, что она стойко переносит все тяготы жизни, подтверждая этим любовь к своему супругу.
— Альбина! — прервал её размышления Линар, — из прихожей эту сырую одежду надо отнести в стиральную машину. Горничная придёт только в следующую субботу, не неделю же ей здесь валяться.
Альбина нехотя соскреблась с дивана. С одной стороны, её раздражало командование повара, с другой — ей сейчас нужен был хоть кто-то, кто может помочь. Ссориться с таким человеком выйдет себе дороже. Так что она пока дипломатично его потерпит. А потом пожалуется мужу.
Альбина посмотрела на кучу валявшийся в прихожей сырой детской одежды, брезгливо взяла двумя пальчиками штаны и понесла в ванную. По дороге из них выпали запачканные трусики. Альбину чуть не стошнило. « Вот блин, — осенило девушку, — я ведь эту заразу даже на горшок после прогулки не посадила. Фу-у».
Она отбросила грязную одежду и стремглав устремилась в ванную.
Обедала Альбина на кухне, тащить тарелки до обеденного стола не было сил. Изнурённо ковыряя вилкой вчерашний салат, она раздумывала, как бы слинять к Глебу вечером. Повесили на неё спиногрызку, не отвяжешься. Линар что-то колдовал возле плиты и тихонько мелодично напевал. Грязные штаны из гостиной тоже, видимо, убрал он. Ну, если только они не дошли до стиральной машины сами.
— Линар, — пересилив себя, обратилась девушка к повару, — а вы бы не могли посидеть с Викой сегодня вечером? Буквально пару часиков? Я с ума с ней сойду, мне надо хоть немножко развеяться. Хочу в клуб сходить... я вам заплачу.
— Иди, развейся, — не отрываясь от дел, ответил мужчина. — Понимаю, что тяжело с непривычки.
Вика проснулась капризная. Напрасно Альбина пыталась усадить её на горшок, одеть или отвести на кухню. На любое прикосновение малышка реагировала громким рёвом.
Обессилевшая Альбина села на детский стульчик. Она закрыла голову руками и монотонно повторяла, переходя с шёпота на крик: «Замолчи... замолчи. Замолчи!». Остатки разума откуда-то издалека били тревогу: здесь камеры. Но сейчас Альбине было всё равно.
Она выскочила из комнаты, закрыла дверь, чтоб не слышать детского рёва, и набрала номер няни:
— Лариса, здравствуйте, вы не могли бы приехать?
— Что случилось, Альбина? Я сейчас за городом, — отозвалась та.
— Вика она сидит и воет. Я не знаю, как её успокоить, — раздражённо заявила Альбина.
— Попробуйте её приласкать, обнять, утешить. Она очень любит ласку и доброе обращение. Как, впрочем, и все дети, — ответила няня. — Поговорите с ней, она же человек, а не кукла.
— Лариса, — взмолилась Альбина, слыша оглушительный рёв даже через закрытую дверь, — Пожалуйста, приедьте, я вам заплачу... у меня есть деньги. Сколько вы хотите?
— Альбина, при всём желании я не смогу сегодня бросить свои дела и приехать. Меня попросили посидеть с другим ребёнком. Я могу дать вам номер агентства, может, у них есть свободные няни. Но надо будет поставить в известность Юрия.
Ставить в известность мужа и этим признаться в своей несостоятельности — это последнее, чего хотела Альбина. Она ещё надеялась спасти свой договор. С другой стороны, зачем? Всё рушится и валится, и надо уберечь то, что ещё уцелело. Пора валить с этого тонущего «Титаника». Сколько Глебу осталось? Три недели? Решено, она уедет с ним. Заберёт накопленные деньги, и Юрка не сможет их отнять. Только бы продержаться эти три недели и не показать, что у тебя есть гроши за душой. Вся ювелирка итак принадлежала ей — по договору.
Звякнул телефон — няня, как и обещала, прислала номер. Альбина заглянула в спальню. Девочка уже не плакала, она лежала на кровати, чуть слышно всхлипывала и икала.
«Наконец-то, успокоилась» — подумала Альбина. Но пересилить себя и подойти к девочке она так и не смогла, Открыла приложение банка — посмотреть, какую сумму ей оставили на расходы. Сто тысяч в месяц. Всего сто тысяч! Какой мизер! Что на эти деньги вообще можно купить?!
Подумав ещё немного, Альбина набрала номер агентства. В крайнем случае, может сказать, что это Лариса ей посоветовала. И, в конце концов, кто в этом доме хозяйка?
Она даже не заметила, как рядом появился Линар. Осведомившись, всё ли в порядке, мужчина заглянул в комнату девочки. Подошёл к кроватке, прикоснулся ко лбу малышки и всплеснул руками:
— Альбина, неси воду с уксусом! Быстро!
Девушка застыла в недоумении. Выполнять приказ она точно не собиралась. Тогда Линар сам метнулся на кухню, притащил блюдо с воняющей водой и начал обтирать девочку, что-то бормоча под нос.
Альбина села на жёлтый диван и подгоняла минуты до приезда новой няни. Линар носился взад-вперёд, не обращая на неё внимания. Понял, что бесполезно. Наконец, раздался долгожданный дверной звонок.
«Приехала! — подумала Альбина и побежала открывать. Няня действительно приехала, а вместе с ней и мужчина с чемоданчиком в руках. Красный крест на багаже и стоящая рядом машина «скорой» ясно указывали на его профессию.
— Собаки нет? — осведомился врач и бесцеремонно направился к дому.
Пожав плечами, Альбина пригласила и няню. Остаток дня она провела в своей комнате, оставив в больную девочку на попечение прислуги.
«Сами виноваты, — бормотала девушка, — не надо было из меня делать няньку».
Юрий пропадал на работе всю неделю. Хотя однажды Альбина, спустившись ночью попить воды, увидела мужа спящим на диване в гостиной. Он даже не разделся. От Вики девушка держалась подальше. Она знала, что муж не оставит любимую дочь без присмотра, и оказалась права. Лариса вернулась.
Между тем, днём Альбина маялась от безделья. Без бутиков, спа—салонов и ресторанов её ломало как наркомана без дозы. Она попробовала прогуляться по торговому центру, но стало совсем скверно: ходить по такому заведению без денег — только травить себе душу. Выделенный ей лимит девушка умудрилась спустить за три дня, хотя при этом сильно экономила. Так ей казалось. Спрятанный неприкосновенный запас Альбина решила пока не трогать, ещё пригодится.
По вечерам она уезжала к Глебу. Иногда удавалось утащить для него немного еды, но теперь блюда были какими—то обычными, без деликатесов. Альбина бесконечно жаловалась любимому на свою невыносимую жизнь:
— Глеб, я считаю дни до того момента, как мы с тобой уедем. А они тянутся и тянутся. Я скоро сойду с ума.
Юноша утешал и давал советы, но временами ей казалось, что Глеб был абсолютно равнодушен к её душевному состоянию, ссылаясь на подготовку к экзаменам.
В поисках дополнительных средств Альбина потихоньку начала обшаривать комнаты и одежду мужа. Морщась, засовывала тысячные купюры обратно — этой мелочи не хватит даже на то, чтобы сходить в кафе. По совету Глеба искала бумаги, которые могут представлять хоть какую—то ценность. Потом, говорил Глеб, их можно будет продать мужу обратно. Так она вновь наткнулась на закинутый на полку брачный контракт. Плюхнулась на кровать и начала внимательно вчитываться в строки. Девушка искала хоть какую—то зацепку, по которой можно будет отсудить при разводе деньги или имущество. И на одном из пунктов её прошиб холодный пот.
По составленному договору при расторжении брака за Альбиной оставались все её вещи, какой бы ценностью они не обладали. Украшения, одежду, даже «Фольксваген» девушка могла спокойно оставить себе. Но только при одном условии, самом важном условии, которое поставил ей Юрий. Она должна была качественно исполнять материнские обязанности в отношении Вики.
— Чёрт! Дьявол! Как же я раньше не заметила! Как забыла! — негодовала Альбина. Даже если сейчас она заберёт с собой драгоценности, Юрий потом на суде вполне может это оспорить. А то, что он обязательно придёт за своим и не отдаст зазря ни копейки, Альбина не сомневалась. Что для него четыреста километров, когда на кону более тридцати миллионов.
И у неё созрел план. Последние две недели она покажет себя хорошей матерью и будет делать это на глазах знакомых и посторонних, везде, где после смогут подтвердить её слова. С одной стороны она понимала абсурдность идеи, но с другой — это был хоть какой—то шанс, соломинка, за которую она пыталась ухватиться.
Лариса и Линар были немало удивлены изменившимся отношением Альбины к Вике, но деликатно молчали. Девушка читала малышке сказки и играла с ней в игрушки исключительно в детской, под пристальным наблюдением видеоняни. Она пожертвовала из «заначки» пятитысячную купюру для развлечений на прогулках и покупки лакомств.
Альбина демонстрировала свою «любовь» к Вике перед всеми, кого только знала: подругами, соседями, родителями в детском саду. Отточенный навык быстрого знакомства и жизненный опыт помогали ей устраивать в людных местах целые спектакли. Заканчивались они пятью—шестью новыми номерами телефонов в списке.
Но если бы хоть кто—то знал, сколько усилий прилагала Альбина, чтоб не выдать истинные чувства. Сколько нервов ей стоила каждая прогулка. Непоседливая, не в меру активная трёхлетняя Вика ни минуты не сидела спокойно. Она вечно куда-то бежала и падала, пряталась и терялась, залезала на различные горки и норовила оттуда спрыгнуть. И при этом постоянно хохотала. А ещё она выпросила у «мамы» рюкзачок, чтобы везде брать с собой свою любимую мягкую игрушку. Это был зайка сантиметров тридцать высотой, белый, с розовыми ушками и лапками, одетый в голубую водолазку. Они с Юрием купили его где-то в Европе. На прогулке Вика доставала своего любимца из рюкзака, шлёпала им по сырым скамейкам и грязным каруселям, макала в стакан с соком и совала под нос мирно гуляющим на поводке мелким собачкам.
«Жаль, что нельзя одеть на неё тоже ошейник и поводок», — думала Альбина.
— Понравилось гулять? — каждый раз спрашивала Лариса, которую девушка намеренно не брала с собой.
— Да! — кричала Вика. — С мамой было та—ак весело!
А измождённая Альбина, сдав малышку Ларисе, шла в ванну — очищать белую шубку зайца и утешать себя тем, что скоро всё закончится.
В свободное время она прорабатывала план побега. Казалось бы, чего проще — демонстративно скидать вещи в чемодан и гордо уйти, никто не запретит и не остановит. Но Альбина почему—то боялась, что Юрий или его охрана начнут перетрясать багаж и найдут наличность, а там хорошая сумма — около двадцати пяти миллионов. К тому же девушке не хотелось, чтобы её побег сразу обнаружили. Поэтому она потихоньку, чтобы не вызвать подозрений, начала перевозить самые нужные вещи к Глебу.
А по ночам её стали мучить кошмары. Альбине снилось, как Вика падает откуда—то с высоты, ломает себе кости, а то и вовсе погибает. Как её допрашивает охрана мужа с особым пристрастием. Как она опаздывает на поезд и, задыхаясь, бежит следом, а сумка на колёсиках смешно подпрыгивает на шпалах. Альбина просыпалась в холодном поту, шарила рукой по двуспальной кровати в надежде прижаться к сильному мужскому плечу — Юрия или Глеба, неважно. Не найдя никого, вставала и шла в гардеробную — перебирать свои богатства, это её успокаивало. А утром всё начиналось сначала: общение с Викой, напускное дружелюбие и косые взгляды прислуги.
Но время не стоит на месте, и вот долгожданный день «икс» уже совсем рядом.
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение - лайк и подписка))