-Встречаться ночью, тайком от отца – нехорошо это, Ольга Фёдоровна, – сдержанно заметил инженер Савельев.
Оленька надменно усмехнулась:
- Порою мне не верится, что вы, Саша, окончили Горный институт… и столько лет жили в Петербурге. Вы ведёте себя так, словно ни разу не уезжали с этого рудника.
-Понятие о девичьей чести одинаковое,– что на руднике, что в Питере.
-Прямо – лес дремучий… – вздохнула Ольга. Окинула Савельева холодным взглядом: – Не смею вас задерживать.
И скрылась за калиткою, вошла в дом, в котором обычно останавливались инспекторы и прочее приезжее начальство…
Наверное, Оля права… В Питере всё было по-другому. Савельеву очень хотелось видеть Оленьку – он ждал их встреч… Хотелось говорить с нею – и находилось, о чём поговорить. А теперь Александр чувствовал, как не интересны Оленьке его восторженные рассказы про электродвигатель, про то, как с его установкой и с появлением электрического подъёмника облегчится шахтёрский труд по транспортировке породы на террикон…Он рассказывал Оле про подземную электрическую откатку, про канатную дорогу с электрическим приводом… А в её больших светло-карих глазах мелькала откровенная скука…
Оленька оставалась такой же красивой, какою была в Питере. Но – не такой желанной, как в те зимние дни, когда они катались на коньках по сверкающему льду Фонтанки или танцевали на Рождественском балу…
Бывает, любуешься полураспустившимся розовым бутоном – изящным, безукоризненно красивым… И вдруг понимаешь, что будто устал, – не только глазами, а и душой. И хочется увидеть, как сверкает на ромашках у террикона просыпанная зорюшкой роса…
…Мужики-шахтёры по-детски радовались электрической откатке. И с таким же мальчишеским интересом подолгу расспрашивали инженера Савельева об устройстве дороги с использованием бесконечного каната. Андрюха Кузнецов сожалеюще вздохнул:
- Ээх!.. Посмотрел бы дед Пантелей Макарович, как мы нынче откатываем из шахты породу и уголь! Поди, – глазам бы своим не поверил!
Мишка Веретеников выбил папиросу из пачки:
- Что – дед!.. Тут самому – ровно пацану от новой, доселе невиданной игрушки – не хочется подниматься из шахты.
И инженер Савельев тоже радовался – этой простой шахтёрской радости… Да, – со времени открытия первых шахт многое изменилось. Многому дивились бы деды-шахтёры. Но труд шахтёрский остаётся немыслимо тяжёлым. Александр ещё мальчишкой знал: в шахту спускаются не только за деньгами, которые платят за опасную и тяжкую работу. Разудалые, порою грубоватые здешние мужики, что сроду не лезут в карман за хлёстким бранным словом, с деда-прадеда-прапрадеда любят эту землю – за балки с криницами, за ковыльную безбрежность и ромашковые хороводы, за горьковато-полынное дыхание степи. И – за блестящую черноту пластов горюч-камня, за силу угля-антрацита. За деньгами идут сюда пришлые. Только ненадолго они задерживаются на шахте… Пустому сердцу – что: положил деньги в карман, и – дальше, где работа полегче, где не надо спускаться в глубину, освещённую шахтёрскими лампами-благодетельницами…
А ещё хотелось инженеру Савельеву, чтоб мужики не только радовались, как радуются дети небывалой игрушке… Хотелось, чтоб понимали шахтёры, как устроена канатная дорога, почему канат называется бесконечным. Его подробные разъяснения, долгие разговоры с мужиками после смены с лёгкой руки десятника Ивана Андреевича стали именовать шахтёрскими курсами.
А нынче, когда меняли участок рельсового пути, молодой порохострельный Платон Трофимов присмотрелся к работе укладчиков и втихомолку выругался. Подошёл к инженеру Савельеву:
- Александр Михайлович! Сдаётся мне: землю вот в этом месте следует выровнять – прежде, чем рельсовый путь класть. Накренится вагонетка, сойдёт с рельсов – беды наделает.
Савельев спрятал улыбку: проходчики, что укладывали рельсы, уже получили указания, где надо ровнять землю под рельсы. Но – каков молодец ПлатонТрофимов! Уклон почти не заметен, а рассмотрел же!..
О разговоре с Олей, о её настойчивом приглашении вспомнил, когда поднялись из шахты. Мужики ещё во время смены посмеивались: управляющий Кондрашов нынче трудится за всё здешнее начальство. А как иначе! Взялся Василий Карпович организовать ночную рыбалку – для питерского инспектора Ярославцева. Всё, как положено: караси с сазанами, костерок на берегу, уха в котельчике… ну, и самогонка, налитая в затейливую бутылку, какую пуще зеницы ока берегут для подобных случаев. Да и самогонка – с такою в грязь лицом не ударишь: тесть Василия Карповича, Панкрат Федотович – мастер на всю округу.
- Вот только бы караси с сазанами не подвели, – подмигнул мужикам зарубщик Степан Дорофеев. – Известное дело: существа безмозглые. Приказов Василия Карповича – мол, ловись, ловись, рыбка, большая и маленькая, – не разумеют.
-Ладно тебе, балабол! – остановил Степана проходчик Григорий Селиванов. – Не каркай! Добрым людям – доброй ушицы, на здоровье! Смотришь – и проверка шахты добром завершится, ежели инспектор в хорошем расположении духа будет.
В середине дороги, что вела от шахты к посёлку, из темноты Савельева окликнул растерянный девичий голос:
- Александр Михайлович! Саша!..
Савельев замедлил шаги:
- Оля?.. Вы? Здесь, – так поздно?
- Вот… решила прогуляться перед сном. Не спалось с вечера: папенька уехал, а мне так скучно… так тоскливо стало! Так одиноко – после вчерашней вашей строгости… Вышла прогуляться… а здесь у вас так темно! Не заметила, как ступила в какую-то выбоину на дороге… Каблук и сломался. Да если бы всей беды-то – лишь каблук! Кажется, я ногу подвернула… Идти не могу.
Александр без раздумий бережно подхватил Ольгу на руки. Она обняла его за шею, счастливо прошептала:
- Каакой вы… инженер Савельев!.. Век бы так!..
Варвары Григорьевны, которую местное начальство определило в прислуги питерскому инспектору и его дочери, дома не оказалось. Савельев усадил Оленьку в кресло, оглянулся:
- Сейчас зажгу лампу… и постелю вам. А утром пришлю к вам Матвея Мироновича, нашего фельдшера.
Оленька с улыбкою удержала Савельева за руку:
- Не надо… не зажигайте лампу. И фельдшера мне не надо… Я думаю, – у вас лучше получится… вылечить меня. Как же я нынче ждала вас, Саша!
- Я сейчас достану воды из колодца: к ноге надобно приложить холодное полотенце. Боль утихнет, и вы уснёте…
-А кто вам сказал, что я хочу уснуть?.. Впрочем, холодное полотенце лишним не будет. Что же вы?.. Ступайте к колодцу, наберите воды!
Когда Александр вернулся, Оленька шагнула ему навстречу… В неярком свете ущербной луны рассмотрел он, что стоит Оля перед ним в одной нижней рубашке…
Продолжение следует…
Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5
Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Окончание
Первая часть повести Вторая часть повести
Четвёртая часть повести Пятая часть повести
Шестая часть повести Седьмая часть повести
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)