Глава 2
Забрав девочек, Ирина частенько поддавалась на их уговоры и позволяла немного поиграть на детской площадке.
- Баба Нина будет кричать, ругаться будет, - говорила Лера.
- Она всё равно будет, - отвечала Вита, - а так хоть погуляем.
Стоило открыть дверь, сестры ныряли в ванну, чтобы помыть руки и вихрем прошмыгнуть в комнату, пока баба Нина "будет бушевать".
Ирина неторопливо переодевалась, мыла руки под аккомпанемент визгливых воплей:
- Нагулялась, зараза?! Находилась, малохольная?! Совесть совсем потеряла! Корми меня живо! Ужин подавай! Скоро мужики с работы придут! Меня голодной оставишь! Недотёпа!
Ела баба Нина нарочито некрасиво - жадно хватала куски, чавкала и причмокивала изо рта у неё то и дело что-то падало. Ирина брезгливо морщилась и невольно отводила взгляд, ей небезосновательно казалось, что проделывает это Нина нарочно. Из личной, так сказать, неприязни.
Не раз Ира видела, как смеются, победно искрятся маленькие глаза Нины, какое наслаждение испытывает она, разыгрывая ежедневно свой спектакль, разворачивая перед молодой родственницей хорошо продуманное камерное действо. Упавшие кусочки пищи Нина скрупулезно собирала и отправляла обратно в рот, руки неизменно вытирала о пододеяльник, невзирая на то, что Ира предусмотрительно держала перед ней полотенце.
- Чего сидишь? Бельё мне меняй! - издевательски усмехалась Нина.
- Баба Нина злая королева, - говорила Лера Ирине. - Она тебя на прочность испытывает.
- Не поддавайся, мамочка, будь прочной! - просила Вита.
И Ира была сверхпрочной, свекрови никогда не жаловалась, а девочкам говорила:
- Почти каждой принцессе приходится сталкиваться со злой королевой. Об этом нужно помнить, когда выходишь замуж за принца. Но всё хорошо, это научит принцессу быть сильной, держать себя в руках.
Неизбежные трудности совместного проживания нескольких поколений, двойняшек не касались. Напротив, им нравилось жить шумно и, как представлялось, весело. По праздникам все собирались за богатым столом. Готовила в основном Марго, Ирина сновала на подхвате, беспрекословно подчиняясь указаниям свекрови. Девочки носились по всей квартире, время от времени влетали в кухню, что-нибудь, не разбирая что именно, хватали со стола, получали шлепок и с хохотом вылетали. Добычу делили честно, строго пополам. Если не нравилось, отдавали благодарному деду или папе, которых на кухню не допускали, мариновали в тоскливом, голодном ожидании. Животы у обоих урчали, настоятельно требовали еды, что страшно смешило девчонок.
Нина, при дочери вела себя тихо, образцово, если не сказать смиренно, смотрела телевизор или читала, терпеливо, без единой жалобы, дожидаясь еды вместе со всеми.
Глаза у неё, невзирая на возраст оставались на редкость зоркими, хозяйку не подводили, хлопот не доставляли.
Мужики иногда выпивали под шумок, аккуратно пряча нелегальную бутылку под стол.
- Плесните и мне! - требовала тогда Нина и, крякнув, как заправский мужик, делала глоток беленькой. Крошечный такой, малюсенький совсем, но изумительно вкусный глоточек, что обвалакивал теплом гортань и тут же устремлялся в пищевод. А больше было нельзя, больше вредно.
Как-то случилось, что папа с дедом вышли на балкон, а шестилетняя вертлявая Лера, соблазнившись ярко-жёлтым цветом жидкости, к которой мужики так охотно прикладывались, схватила бутылку и жадно отпила из горла, надеясь ощутить что-то невыразимо прекрасное, доселе неизведанное. Потом она долго плевалась, плакала и кашляла одновременно. А Вита жалобно просила маму:
- Можно мне тоже? Будем с Лерой вместе плакать и плеваться.
Порой Ирине чудилось, что она не любит своих детей. Она страшно уставала, раздражалась, зло кричала на девочек. Говорила подруге:
- Боязно произнести, но мне кажется, я их совсем не люблю.
Подобные мысли почти перестали посещать её после одного случая.
Летним томным вечером, сёстрам уже исполнилось лет по восемь, Вита угодила под ноги. Рослый, спортивный парень повис на турникете и начал раскачиваться. Вита пробегала мимо ровно в тот момент, когда его мощные ноги взлетели вверх. Увлекшись игрой, девочка оказалась слишком близко, а он не сумел правильно среагировать. Виту отбросило в сторону, правая половина лица вспухла на глазах. Всё произошло так быстро, что ребёнок не успел испугаться, лишь ощутил удар и вот уже лежит на земле, а вокруг суетятся люди.
Вместо сестры не на шутку перепугалась Лера, и испугавшись, заорала так, что слышно было в другом районе.
Ирина, занятая беседой с приятельницей, оцепенела от этого вопля, сердце на мгновение замерло, а после галопом помчалось вскачь.
Сама возможность лишиться одной из девочек привела Иру в такой ужас, что мысли о не любви, возвращались к ней не часто.
В другой раз Лера содрала до мяса ладони и колени упав с велосипеда. Детей во дворе имелось много, а велик один на всех. Принадлежало железное чудо техники мальчику Никите, чей отец работал мясником на рынке. Хитрый пацан быстро организовал небольшое, но прибыльное дело: давал желающим покататься за небольшую мзду. В ход шли конфеты, пряники, зефир или мороженое. На целых десять минут сладкие дары давали возможность любому ощутить себя полноправным владельцем вожделенного велосипеда.
Лерка, одна их тех, кто мечтал покататься, баловать Никиту сладостями не пожелала.
- Почему я должна отдавать этому жадному, толстому Никитосу свое мороженое?! Мама даёт мелочь нам, а вовсе не ему!
- Так ведь не должна... - развела руками не по годам рассудительная Вита. - Всё просто, ешь мороженое сама и не катайся. Такие правила.
- "Правила! Такие правила!" - передразнила Лерка противным голосом, –В гробу я видала любые правила! - добавила она громко.
Надежда Ровицкая
