Глава 3
- "В гробу видал," - так дедушка говорит, а ты повторяешь, - заметила Вита, равнодушная к велосипеду и оттого раздражающе спокойная. Удобно устроившись на качелях, она заявила:
- У тебя ничего не выйдет! Никитос тебе за "просто так" покататься не даст.
- А это мы посмотрим, - гордо вздернув подбородок и сложив на груди руки, пообещала Лера. - Смотри что будет и не мешай.
Подобно хитрому пауку в ожидании мухи, девочка терпеливо ждала подходящего случая. Когда пришла очередь худенькой очкастой Наташки, расплатившейся двумя пирожками с повидлом, Лера молниеносно бросилась вперёд. На углу она довольно легко догнала вредную, но робкую и слабую Наташку, а затем без труда отняла у неё вожделенный велосипед. Наташка пронзительно завизжала, принялась отчаянно звать на помощь Никиту, но всё было бесполезно, так как Лера уже лихо вскочила в седло и помчалась навстречу ветру.
Годом раньше, отдыхая на море, она буквально заставила местных мальчишек обучить её езде. Рассекая на отобранном велосипеде, Лера, как ей виделось, парила, едва касаясь земли, как вдруг из-за угла показалась машина. Ехал автомобиль медленно, ничего не нарушая, но девочка отчего-то запаниковала, резко повернула руль, не удержалась и с грохотом упала на асфальт.
-Лерка-а-а-а! Ты жива? Ты как, Лерка? - на бегу вопила Вита, несясь, не разбирая дороги.
Запыхавшаяся, взволнованная, она опустилась на землю рядом с поверженной Лерой.
- Жить буду, - еле слышно буркнула та и заплакала, тяжело привалившись к сестре.
Слух о происшествии со скоростью звука облетел все окрестные дворы.
- По делом тебе, Лерка-зараза, поправляя очки, назидательно произнесла Наташка. - В другой раз думать будешь, прежде чем велосипеды воровать.
- Замолчи сейчас же! - крепко обнимая Леру, потребовала Вита. - Неужели не ясно, что нам не до тебя?
- А не надо было отнимать! - не унималась обиженная Наташка.
- Я тебе сейчас очки разобью! - неожиданно выступил Никитос, - Не видишь что ли, ей больно! Вон как колени разбила!
Дома хорошенько влетело обеим. Вите за то, что не остановила, Лере... Лере понятно за что.
- Ну и стоило оно того? - шепнула Вита перед сном.
- Ещё как стоило! - тотчас ответила Лера и улыбнулась, лёжа в темноте.
В одно из майских воскресений родители укатили в гости к друзьям, а бабушка с дедушкой отправились в кино:
- Чтобы без фокусов! Будьте паиньками, - погрозил пальцем дед и посмотрел на внучек так, как умел только он один в целом свете. Девочки весело прыснули и одновременно закивали.
- У тебя деньги есть? - спросила Лера, как только они остались одни.
- Пятнадцать копеек. А что? - насторожилась Вита.
- А то, что страсть как хочется мороженого и бутылку "Буратино", - ответила Лера и задумалась.
- Это да... но моих денег не хватит! - огорчилась Вита.
- Давай искать! Деньги должны быть. Разделимся. Ты осматриваешь все карманы на вешалке в коридоре, а я в шкафу, - шёпотом, чтобы не услышала Нина, скомандовала Лера.
- Папа говорит, что у нас есть все шансы кончить в тюрьме. По-моему, мы их сейчас ещё немного повысим... - тихо сказала Вита, внимательно исследуя карманы дедушкиного пальто.
- Есть! - потеряв всякую осторожность, восторженно завопила она через несколько секунд, - Рубль есть!
- Что вы там делаете, маленькие негодяйки? - громко спросила Нина. - Подойдите-ка сейчас же ко мне! Живо, живо! Немедленно ко мне! Обе!
Лера пулей вылетела из комнаты и, не обращая никакого внимания на Нину, бросилась в прихожую:
- Рубль?! Целый рубль?! Не врёшь? Покажи! - потребовала она.
Оставив рассерженную Нину одну:
- Мы скоро вернёмся! - девочки стремглав бросились к метро, где расположился киоск с мороженым.
Стоял солнечный, тёплый день, сестры азартно, с наслаждением облизывали мороженое и обсуждали прохожих, когда сзади раздался голос любимого деда:
- Так, так, так! Что я вижу?! Кого это я вижу, позвольте спросить?
От неожиданности и испуга обе девочки сразу же выбросили мороженое в сторону.
- Ничего не скажу ни бабушке, ни родителям, если честно признаетесь где взяли деньги, - просто предложил дед.
- Мы нашли рубль кармане твоего пальто, - звонко отчеканила Вита и повинно опустила голову.
- А почему ты не в кино? - не удержалась, меж тем, Лера.
- Бабушка в кино, а мне такие картины не нравятся, я у неё домой отпросился, - охотно объяснил дед. - Что делать то будем, девочки-разбойницы?
- Нас могут в тюрьму отправить, да? - глаза Виты наполнились слезами. - Ты, деда не отдавай нас пожалуйста. Мы больше не будем!
Любая затея, что приходила в голову Лере, немедленно находила отклик у Виты, и наоборот.
Сестричкам исполнилось одиннадцать, когда родители приобрели кооператив, и семья переехала в отдельную квартиру.
Начало новой жизни совпало со сложным периодом взросления.
Переезд назначили на конец лета. Вещи паковали взрослые, пока девочки отдыхали в деревне, в Белоруссии, у троюродной сестры Маргариты Олеговны - Верти. У Верти погиб муж, а детей не имелось, жила женщина одна, с сестрой переписывалась регулярно, связь они поддерживали всю жизнь, как только представлялась возможность, встречались. Фёдор, будучи ребёнком, каждый год гостил у любимой тётки в Рудаково, и вот, как нечто само собой разумеющееся, настала очередь его детей.
Вертя принимала двойняшек так же, каждое лето, начиная с их первого, когда полугодовалых малюток вывезли из Москвы на свежий воздух. Места в Рудаково дивные, природа щедрая, воздух такой, что хоть ложкой ешь. Ирина, как ни странно довольно быстро приспособилась, всему, что требовалось, не без интереса научилась. Терпеливая, спокойная, заботливая и хозяйственная Вертя, показала, как разобраться в грибах, не бояться леса, слышать его и благодарить. Научила как грибы чистить, закатывать, жарить с луком. Ирина постигала науку домашних заготовок; помидоры, огурцы и варенье. Воду носили ведрами из колодца, благо стоял он прямо перед домом. Стирала Вертя с помощью специальной ребристой доски, о которую старательно тёрла бельё. Девочек стали брать в лес лет с четырёх, выдавали небольшие эмалированные чашки с божьей коровой на донышке. Ирина говорила:
- Девчонки, у нас ведро. Пока полное не наберём, лес нас не выпустит. Вы чашку соберёте, высыпайте мне, втроём быстро справимся.
- Как это лес не выпустит? – в неподдельном ужасе вытаращила глаза Вита.
- Схватит тебя за штаны, запутает ветками и всё... - захохотала Лера.
Лето у сестёр прочно ассоциировалось с деревней. Пока девочки были маленькими, Ирина проводила с ними всё время, папе писали письма, отправляли фотографии. Но с десяти лет Ирина с Фёдором оставляли сестёр на попечение Верте. Та сама настояла:
- Девки у вас хорошие, мне как внучки родные, а у вас свои дела в городе. Да и не гоже мужу с женой на три месяца расставаться.
Бабушку Вертю девочки любили не меньше, чем Маргариту, а слушались её гораздо больше. Вертя и наподдать могла, если что. За ней не заржавеет.
В деревне сложилась большая, дружная компания, поскольку дети приезжали в каждый дом, а в иные по двое, по трое. То было незабываемое, счастливое, самое лучшее время. Время беззаботного, ничем не омраченного, босоного детства.
Походы в лес за грибами и ягодами, купание в озере, игры в лапту, двенадцать палочек и казаки-разбойники. Парное молоко, свежая зелень и всё то, чего в городе нет и быть не может. Лето, как целая жизнь; столько эмоций, что ни день, то новое открытие, впечатлений с лихвой хватало на весь год. Время от времени Вертя брала девчонок пасти коров. Так уж было заведено; жители ходили пасти по очереди, постоянного пастуха не имелось, а корова в каждой избе. Вставали в 4 30 утра, возвращались домой ровно в 21 час вечера. Чем не приключение? У каждой сестры на палке узелок с едой, лопай, когда пожелаешь, никакого тебе "время обедать".
На пастбище прибегали друзья, можно было расположиться на поляне и с аппетитом навернуть сала с чёрным хлебом или солоноватого вяленого мяса , с пёрышками сочного, сердитого, зелёного лука.
Дети строили шалаши и отмечали день Ивана Купалы. Весь день собирали ветки, таскали дрова и заготавливали провизию. Каждая бабушка снабжала чем-то своим, что потом делилось на всех. Участие принимали все отпрыски, начиная от самых маленьких. Ночь у костра, игры и разговоры, это ли не радость? Это ли не счастье? Взрослые, правда, наведывались с проверкой несколько раз за ночь. Но не мешали, постоят себе в сторонке, посмотрят, пересчитают присутствующих по головам, и уходят.
Ночью ходили искать цветущий папоротник, далеко в лес идти боялись, слишком уж много в нём звуков и шорохов. Пугали друг друга, с визгом бежали к костру, ругались и тут же заливисто хохотали. А утром, чуть заявит о себе рассвет, тушили костёр, прибирали и шли по домам, чтобы выспавшись, снова встретиться.
Кругом раскинулись бесконечные кукурузные поля, и дети играли в них часами, прокладывая ходы, наподобие лабиринтов, и прячась друг от друга. В деревне была такая яркая, насыщенная, полная, такая ДРУГАЯ жизнь, что лета всегда ждали с нетерпением.
Новый дом был очень высоким, в двадцать два этажа, квартира располагалась на двадцать первом, добираться предстояло пешком, лифты работали через раз. Пахло бетоном и свежей краской.
- Мы будем жить почти на небе, - поднимаясь по пожарной лестнице, - заключила Лера.
- К нам в гости будут заглядывать птицы, да мама? - спросила Вита.
- Никаких птиц, это дурная примета, - ответила Ира. - Долго ещё? Это какой этаж, Федя? Бесконечная какая лестница!
Сразу по переезде все спали на полу на матрасах, вещи лежали в коробках, разобрать которые возможности не представлялось, в виду отсутствия шкафов. Никого ничего не смущало и, наверное, родители согласились бы спать стоя, или не спать вовсе, так им хотелось разъехаться. А сестры, хоть и не понимали, чем плохо, когда все вместе, но пришли в восторг, ведь легко было представить себя в походе, сделать палатки из простыней, набросив их на стулья.
- Можно? Ну можно мы будем спать в палатке? Ну пожалуйста, пожалуйста! - приставали девочки.
- Можно! - неожиданно одобрил папа, - А ещё можно пожарить сосиски и хлеб, выключить свет и вообразить что мы в лесу. В Рудаково.
- И рассказывать страшные истории! - закружилась и захлопала в ладоши Вита.
Четыре стула и небольшой стол - вот всё, что имелось из мебели в первое время. Зато квартира была непривычно большой, да просто огромной! Окна казались гигантскими, двойняшки бегали по гулким пустым помещениям, примеривая для себя то одно, то другое. Три комнаты, холл, кухня, раздельный санузел и только они вчетвером! Невероятно!
- Жалко бабушка с дедушкой с нами не переехали... - задумчиво произнесла Вита, лбом прислонившись к окну и глядя во двор с высоты двадцать первого этажа.
- Да, - согласилась Лера, - а баба Нина лучше бы там осталась. Здесь она нам не нужна. Пускай у себя дома на телевизор кричит.
Ирина ходила счастливая и всё приговаривала:
- Даже не верится! Ну просто не верится! Счастье-то какое! Какое счастье!
Фёдор выглядел гордым победителем драконов и всё время глупо улыбался. Ради Ирины он готов был горы свернуть, не то, что вступить в кооператив.
Это потом, годы спустя, сёстрам стало известно, что семья стояла на очереди, но Ирина один за другим отвергала предложенные варианты; то вокзал рядом, то район не нравился. Через знакомых Ирина узнала, что строится новый микрорайон Черёмушки и убедила мужа поехать посмотреть. А съездив и осмотревшись, уговорила приобрести кооператив. Деньги собирали всем миром, наделали множество долгов и Фёдор почти не бывал дома, искал возможности подработать. Фёдор был гравером в 1-ой Образцовой типографии им. Жданова. Трудились вместе с отцом, благодаря которому Фёдор вышел на батюшку, тому требовались библии. Просто пойти в книжный и купить искомое, в то время возможности не имелось. Нуждающиеся искали другие варианты и щедро платили за помощь.
Дело было рискованным, но Фёдор смело ввязался. Впрочем, ничего этого дети не знали и знать не могли.
- Давайте подумаем кому какая комната? - вынесла предложение Ирина.
- Мы, мы будем думать! - закричали девочки. А вы посмотрите, что мы надумали!
Сестры носились из одной комнаты в другую, присаживались на пол, с задумчивым видом, о чём-то шептались, не догадываясь что Ирина уже всё решила сама. В итоге родителям досталась самая маленькая комната, девочкам комната с видом на парк, светлая и солнечная, а большой комнате предстояло играть роль гостиной.
Ведь теперь, став хозяевами в доме, родители могли собирать друзей в любое время.
Очередное лето закончилось.
Предстояло идти в новую школу, которая удачно расположилась прямо за домом, в минуте ходьбы. Сестры оказались не единственными новенькими в 5 "А", микрорайон только построили, дома "сдавали" в течение лета, и многие переехали той осенью.
Впервые у каждой сестры появилась закадычная подруга, но пока ещё не секреты друг от друга.
Лера приметила девочку Сашу, а Вита остановила свой выбор на Кате.
Жизнь в новой квартире началась с того, что пока родители "доставали" мебель, куда-то ездили, с кем-то договаривались, что-то привозили, девочки осваивали территорию и налаживали нужные связи.
Отныне, выйдя из подъезда, сестрички расходились в разные стороны, дабы вечером обменяться впечатлениями и в подробностях поведать друг другу обо всём, что увидели, с чем столкнулись.
- У Катьки есть старший брат, - рассказала Вита, - он приносит в дом очень неприличные картинки. Вроде карты, но вместо "рубашек" голые фотки. Он где-то их прячет. Катя говорит, что в пятницу его не будет до самого вечера, пойдёшь с нами искать?
- Насколько неприличные картинки? - деловито уточнила Лера, поскольку это имело огромное, решающее значение.
- Катя говорит "ужас просто", смотреть невозможно стыдно. Она краем глаза заметила, так брат убрал сразу, не дал рассмотреть.
- Пойду тогда, - сразу же согласилась Лера.
- А у Сашки родители художники. На Арбате вроде время проводят, была у неё сегодня. Чудно! Мольберты по всей квартире, краски и кисти. Бардак. Наша мама там сразу бы всё по местам расставила. А ещё пахнет у них как-то странно... Курят в квартире прямо и сигареты какие-то, не знаю... Странные очень сигареты.
- Слушай, мальчишки говорят на крышу можно подняться. На Катькином доме один чердак открыт. Полезем? - спросила Лера.
- Вот завтра же после школы и полезем, - с готовностью кивнула Вита.
Надежда Ровицкая
