Что может быть слаще субботнего утра, сотканного из блаженного ничегонеделания и беззаботного сна выходного дня? Внезапно хрупкий баланс нарушается странным звуком: то ли всхрап, то ли хрюк. «Показалось» - подумала я и попыталась вернуться к прерванному сновидению. Но звук повторился, стал громче и всколыхнул кровать. Ещё минута и тихое (всё-таки) хрюканье перешло в почти конское ржание. К чёрту сон! Все на поиски нарушителя священного спокойствия! Источник найден моментально – муж. В его руках смутно знакомая книга в цветастой обложке, в зубах – подушка. Наивный, надеялся заглушить рвущийся наружу смех. Присматриваюсь. Ба! Да это же «Манюня» Наринэ Абгарян (накануне принесла для младшего поколения). Оторвать благоверного от, казалось бы, детской книжки удалось только к обеду. В итоге, к привычной трапезе было «подано» пряное рассуждение о том, а для кого собственно написана эта книга.
Мы сошлись на том, что не только и не столько для ровесников главных героев, сколько для тех, кому посчастливилось расти на излёте советской эпохи; для тех, кто не понаслышке знает, что такое застойные 70-е и яркие 80-е.
«Самое удивительное: я-то «Манюню» не писала для детей! Я была уверена, что «Манюня» – это не детская книжка. Я её писала для людей, которые застали советские времена. И когда мне стали писать мамы, возмущённые: «Как же вы могли в детской книге употребить слово жопа?!», я была несколько удивлена. И я искренне им отвечала: «Вы знаете, я для вас писала эту книжку, а не для детей»»
(Из интервью радио «Эхо Москвы» от 11 сентября 2020 года)
Где-то сразу после третьей страницы время неожиданно останавливается и секундная стрелка часов, до того мерно отмеряющих вечность, вдруг с неимоверной скоростью бросается бежать в обратном направлении. И вот, вы уже не в многомиллионном мегаполисе, а в скромном городке своего детства. Вам снова 10. Мобильник в руках сменяется палкой, в карманах сами собой возникают гудрон, карбид и прочие дорогие сердцу и памяти «сокровища», а над всем этим словно волшебная пыльца феи Динь-Динь плывёт божественный аромат маминой или бабушкиной выпечки.
Цикл историй о семействах Абгарян и Шац похож на зеркальные цветы из мультфильма «Тайна третьей планеты». При прочтении мы послойно снимаем «плёночки». Первую - невероятные для современных детей, но памятные нам по собственному детству, печали, радости и приключения собственно Манюни, Наринэ и Каринки. Затем приходит осознание того, как колоритно выписаны персонажи второго плана, их взаимоотношения и реалии советской жизни брежневского периода. Мы видим и немного взрывного, темпераментного отца семейства Абгарян, мечтающего о сыне и бесконечно любящего своих дочек. Видим непростые отношения Манюниного папы Миши с собственной матерью Розой Иосифовной (в обиходе Ба), практически душащей сына нерастраченной любовью. Наблюдаем за простой советской женщиной – мамой Надей, самоотверженно справляющейся с четырьмя, а порой и пятью детьми (Каринэ, Наринэ, Гаяне, маленькой Сонечкой и, конечно же, Манюней). На следующем этапе начинаешь замечать более глубокие бытовые детали: погони за дефицитными товарами, повсеместная августовская заготовочная лихорадка, очереди, первомайские демонстрации и многое-многое другое. Тут-то и накрывает вас тёплая, вязкая, но не удушливая и не приторная волна ностальгии, мягко обволакивает и лишает малейшей возможности сопротивления.
«Я была бы рада сказать, что я все это выдумала, но, увы, «Манюня» — абсолютно документальная повесть. Все эти смешные истории случились в детстве со мной, моей подружкой и сестрами. Конечно, это художественная проза, и чтобы написать любую книгу, нужны сквозные персонажи, которые будут связывать и выстраивать сюжет. ... Писатели — счастливые люди, они официально имеют право врать и фантазировать. И придумывать. Поэтому грех не воспользоваться этой возможностью и не приукрасить, не сделать смешнее, не сгустить краски. Но тем не менее, Манюня реальна. Как и все главные персонажи…»
(из интервью Ольге Смарагинской. Нью-Йорк, октябрь, 2016 год)
«Контрольным выстрелом» становятся описания, как простых повседневных блюд, так и праздничных кулинарных изысков советских времён: фаршированные груши, аджапсандали, гата, форшмак, лимонный бисквит и т.д. Наринэ Абгарян умеет одной короткой строкой запустить процесс интенсивного слюноотделения практически у любого. По прочтении её книг, не только «Манюни», хочется немедленно посетить рынок и плотно оккупировать кухню, где в поварском энтузиазме максимально точно повторить то или иное блюдо. Только вчитайтесь в эти строки:
«Вы знаете, какое восхитительное печенье пекла Ба? Я больше никогда и нигде в жизни не ела такого печенья. Оно было хрупкое и тоненькое, почти прозрачное. Берешь аккуратно двумя пальцами невесомый песочный лепесток и испуганно задерживаешь дыхание — иначе ненароком выдохнешь, и он разлетится в пыль. Нужно было отломить кусочек и подержать его во рту — печенье моментально таяло, и язык обволакивало щекочущее тепло. И только потом, по маленькому осторожному глоточку, можно было это сладкое счастье отправлять себе прямиком в душу».
«Манюня»
«…она распустила в теплом молоке дрожжи, чуть посолила, поставила миску с опарой на теплую батарею — чтобы быстрее расходилось...
…разбила в опару три желтка, добавила по столовой ложке сахара и растопленного сливочного масла, а также полчашки сметаны, замесила негустое тесто. Отдельно взбила в пышную пену белки, аккуратно ввела в тесто. Размешала деревянной лопаточкой, накрыла крышкой, завернула в теплое одеяло, поставила доходить. Растопила полпачки сливочного масла и взбила его со стаканом липового меда. Получился вкусный соус для оладий».
«Манюня, юбилей Ба и прочие треволнения»
«В деревянной кадке Ба засаливала белокочанную капусту — со свеклой, морковью, петрушкой, дольками чеснока, лавровым листом и горошинами черного перца. Такую капусту очень вкусно есть с отварной, жареной или печеной картошкой, а еще добавлять в тарелку с густым, щедро приправленным свежей зеленью супом из красной фасоли. А еще из нее получается очень полезный зимний салат. Ба тонко шинкует хрусткую, аппетитно пахнущую капусту с головкой репчатого лука, поливает подсолнечным маслом, заправляет обязательной свежей зеленью и зернами граната и выставляет на стол. Салат исчезает за считанные минуты — мы поглощаем его со щедро намазанными сливочным маслом ломтями черного хлеба и запиваем домашним компотом из алычи».
«Манюня, юбилей Ба и прочие треволнения»
«Хорац панир» — это «закопанный сыр». Правильный «хорац панир» получается из зрелой овечьей брынзы. Ее перетирают со строго отобранным букетом сушеных горных трав, плотно забивают массой глиняные горшочки и закапывают в землю. Сыр дозревает несколько месяцев и на выходе получается густо пахнущим, невероятно ядреным и очень вкусным. Некоторые хозяйки, дабы сбить умопомрачительный аромат сыра, перемешивали его пополам с домашним творогом или сливочным маслом, а также с обычной малосольной брынзой. Но Ба с мамой на такие оскорбительные для благородного «хорац панира» эксперименты не шли и подавали его только в натуральном виде, обязательно в глиняных плошках, обложив со всех сторон краснобокой хрусткой редиской».
«Манюня, юбилей Ба и прочие треволнения»
«Так уж завелось исторически, что за мясо для шашлыков отвечает папа … Сначала он придирчиво выбирает у знакомого мясника сочную корейку, когда свиную, а когда баранью, разделывает дома мясо на крупные куски, пересыпает солью и кольцами лука, добавляет немного сушеного горного майорана. В идеале мясо должно мариноваться с вечера, но в целом двух-трех часов может быть вполне достаточно. В отдельной миске, засыпанная солью и специями, лежит мелкорубленая печень и несколько пленок нутряного сала. Шашлык из печени — любимое яство взрослых. Печень плотным рядом нанизывают на шампур, обматывают пленкой сала и быстро жарят на углях — жир схватывается хрустящей корочкой, подергивается дымом костра. «Ммм, как вкусно», — приговаривает папа, поливая скворчащие кусочки шашлыка соусом из барбариса и быстренько заворачивая их в лаваш».
«Манюня, юбилей Ба и прочие треволнения»
«Разрывает мокрыми руками горячий каравай вдоль пополам, вынимает мякоть, откладывает в сторону – птице. Горбушку изнутри промазывает маслом, крошит сыр и распределяет целый пучок разной зелени. Придавливает хлеб ненадолго руками, давая маслу с брынзой расплавиться и впитаться в корочку».
«Зулали»
«Пока Ясаман возилась с сырным пирогом, она перебрала мокрицу и свекольную ботву, тщательно промыла в холодной воде и приступила к готовке – потушила в топленом масле большой пучок молодого лука, добавила туда порубленную зелень, накрыла крышкой. Как только трава пустила сок и почти закипела – убрала с огня, посолила и оставила доходить в стороне. Почистила несколько зубчиков чеснока, кинула в каменную ступку, посолила крупной солью, измельчила в кашицу, добавила холодного мацуна, взбила – тоже отложила. Пока суть да дело, мацун напитается ароматом чеснока, и тогда можно будет полить чесночным соусом тушеную зелень».
«С неба упали три яблока»
Только не говорите, что вы не ощутили эти изумительные ароматы и не подумали хотя бы о чашке кофе или чая.
Читая «Манюню» или любые другие произведения Наринэ Абгарян, вы обязательно захотите попробовать приготовить хотя бы одно из упоминаемых ею блюд. Большинство из них достаточно просты и имеют в своей основе вполне привычные и доступные для нас продукты: сыр, овощи (томаты, баклажаны, картофель, капуста, свёкла и др.), зелень и мясо, часто добавляются зёрна граната.
Кстати, знаете ли вы, что гранат в древности именовался не иначе как «карфагенское», или «пуническое яблоко», поскольку именно Карфаген был, как сейчас бы сказали, монополистом по поставкам этого плода в Римскую империю, Грецию и другие государства античного мира? А привычная нам корнеплодная свёкла (до этого в пищу шла её листовая разновидность), которую в Армении любят вкусно замариновать, впервые была выведена в арабских халифатах?
Эти и многие другие интересные сведения об отдельных продуктах питания, истории происхождения тех или иных блюд, рецептах из произведений классической литературы вы можете почерпнуть в публикациях Игоря Сокольского, регулярно выходящих в журнале «Наука и жизнь» в рубриках «Кулинарные истории» и «Хозяйкам - для повышения эрудиции».
Книги Наринэ Юрьевны, как хорошее вино, обладают терпким и ярко выраженным послевкусием. Тем, кто родился примерно в то же время, что и автор, хочется подольше задержаться в удивительном мире своего детства. Тем же, кто оказался помладше и не успел насладиться всеми прелестями жизни в «последней империи», потребуется небольшой культурно-кулинарный словарик для лучшего понимания эпохи. Уверена, что этим читателям будет интересно познакомиться со статьями Екатерины Зайцевой, выходящими в рубрике «Кухня» научно-популярного исторического журнала «Родина». Здесь найдётся не только очаровательный портрет явления на фоне эпохи (фабрики-кухни, рыбные дни и т.д.), но и аутентичные рецепты, позволяющие попробовать историю на вкус.
Если вы не поленитесь заглянуть в шестой номер журнала «Вокруг света» за 2018 год, то сумеете приготовить традиционный армянский суп тан-апур, с лёгкой руки русского казачества именуемый также спасом. Подробности ищите в материале Елены Князевой «Рецепт спасения».
Помимо литературной и кулинарной притягательности книги Наринэ Абгарян обладают ещё одним уникальным свойством – они способны дарить умиротворение и надежду. И совершенно не важно, идёт ли речь о приключениях беспокойных подружек или же о горечи неутихающей межнациональной розни. Много лет там, где разворачивается действие «Манюни» и «Зулали», где «С неба упали три яблока», где живут «Люди, которые всегда со мной» и продолжают «Дальше жить», идёт война: то замрёт на миг, то разгорится с новой силой… Говорят, что не может быть врагом человек, с которым ты преломил хлеб. Возможно, книги, о которых мы говорили, и станут тем самым «хлебом», способным примирить враждующие стороны?
Уверена, однажды так и будет, а пока, следите за приключениями Наринэ и Манюни, знакомьтесь с упрямыми, искренне радушными и самоотверженными жителями Берда и получайте подлинное литературное удовольствие.
Желаю вам приятного чтения, ведь с неба уже упали три яблока: «одно тому, кто видел, другое тому, кто рассказал, а третье тому, кто слушал и верил в добро».
Текст приводится в соответствии с публикацией в моём телеграм-
канале #Библиографические_раскопки.
