Схватила тарелку, вывалив остатки рагу на накрахмаленную салфетку, содержимое в салфетке запихала в мой портфель. Её брань продолжалась до тех пор, пока мои слёзы и рыдания не стали слышны в соседней комнате.
Сад, сад и снова сад
Садик закончился, но из его стен выйти не удалось. Тогда в 80-е годы была очень популярна система «Нулёвок» – нулевых классов, задача состояла в том, чтоб в течение последнего года детского сада подготовить детей к школе. Общий режим (питание, сон, отдых, прогулки) сохранялся. Отличие от сада состояло в том, что мы писали в прописях, решали простенькие математические задачи в пределах 100, изучали английский язык, учили геометрические фигуры, занимались лепкой, рисованием, аппликацией, ходили на музыку и спорт. Вместо оценок нам на полях тетрадок клеили наклейки, каждая из которых соответствовала определённому балу. Так утка, о которой мечтал каждый, была пятёркой, собачка означала четыре, а свинка символизировала 3. После сада нас сразу переводили во второй класс школы, четвёртый класс мы «не перепрыгивали», общее количество лет, проведённых в школе – одиннадцать. Педагог, вела нас с нулевого класса (с сада) до 4, пока мы не переходили в среднюю школу. Наш нулевой класс размещался в том же здании детского садика, когда мне было пять лет.
Клетчатый монстр
Готовя меня к началу учебного процесса, мама купила ранец–портфель в клеточку. «Жесткая форма ранца помогает осанке», – сообщили мне дома. Школьный деревянный пенал мне никогда не нравился, да к тому же маловместительный (три ручки: 2 синих и зелёная, хорошо наточенный грифельный карандаш, ластик, точилка, линейка). Мне же хотелось иметь цветной пенал на молнии и, конечно же, большого размера. Потребность в таком аксессуаре с годами была удовлетворена, но я до сих пор приобретаю красивую канцелярию.
Всё страхи родом из детства
Была у нас на регулярной основе (2 раза в год) одна экзекуция. У детей проверяли состояние зубов. Обычная процедура с одной стороны, но как это было организовано в саду (в нулёвке) до сих пор меня изумляет. В кресле у зубного сидел главный «мученик» с широко раскрытым ртом, повизгивая то ли от боли, то ли от страха и напряжения, пока ему приводили в надлежащий вид полость рта. Парочка учеников сидела рядом на стульчиках и наблюдала за этой процедурой, горюя о своей незавидной участи. «Зачем заставляли первоклашек наблюдать за товарищем?» – сокрушаюсь я каждый раз, когда об этом вспоминаю. Помню, как смотрела на стонущую в кресле Наденьку, у меня тоже начинали стучать зубы, в животе затягивался узелок. Вот подошла моя очередь, на ватных ногах доплелась до кресла и приготовилась к аутодафе (церемония в Средние века публичные покаяния, сожжение на костре). Мне повезло, с зубами было всё в порядке. Но! Этот эпизод стал прочным фундаментом на долгие годы для моей дентофобии.
Обед по расписанию
Каждый день, собирая меня в школу, мама заботливо складывала мне в ранец тканевую накрахмаленную салфетку. Всё 5 лет сада мы кушали без затей, тарелки ставили прямо на стол без салфеток и скатертей, кстати, в школе было точно также, без лишнего убранства. А в нулёвке решили приобщать детей к этикету.
Начался обед. Мы достали салфетки, нам подали приборы, первое блюдо – борщ. Я очень старалась есть аккуратно, чтоб маме не пришлось выстирывать цветные пятна. Второе –овощное рагу, по-моему мнению, с неприятным запахом. Пока остальные его уплетали, я просто держала вилку в руке.
– Что не ешь? – спросила меня учитель.
– Я не могу, мне не нравится запах, – пояснила я.
– Просто ешь, – настаивала классная дама.
– Не буду.
– Ты не встанешь из-за стола, пока тарелка не будет пустая, – посыпались угрозы.
– Я не могу даже просто в рот это положить, – сообщила я решительно и резко отодвинула тарелку, небольшая часть варева оказалась на столе.
Учительница изменилась в лице, встала из-за стола и грозно двинулась в мою сторону со словами: «Я тебе сейчас устрою!». Схватила тарелку, вывалив остатки рагу на накрахмаленную салфетку, содержимое в салфетке запихала в мой портфель. Её брань продолжалась до тех пор, пока мои слёзы и рыдания не стали слышны в соседней комнате. К тому моменту остальные дети уже успели уйти в спальню на сон–час. «Замолчи, остальных разбудишь своими воплями, надо было вести себя нормально», – скалилась педагог. Помню, как сидела за столом и тихо давилась слезами, как же горько мне было в те бесконечные минуты. Я думала: «Как отстирать теперь эту салфетку? Смогу ли я отчистить портфель? Не будут ли на меня кричать снова? Накажут ли меня за «ТАКОЕ» поведение?» Весь тихий час я прорыдала за партой. Подружка мне потом рассказала, что они в спальне сильно перепугались, когда на меня кричали. Чем закончился конкретно тот день, я уже не помню, а вот находчивая учительница ещё дважды поступит ужасно, нарушая педагогическую этику и подвергая ребёнка в моём лице ещё большей опасности. Об этом в следующих статьях.
П.С. У моего ребёнка избирательное питание, в саду он почти ничего не ест. Насильно его не кормим. В группе у многих детей собственные пищевые пристрастия, что вполне естественно. Как-то слышала слова одного диетолога:
«Прежде чем ругать детей, дайте оценку своим действиям. Всегда ли вы едите полезную пищу, всегда ли делаете это правильно, вы едите то, что хотите сами или вас заставляют? Понаблюдайте за собой, а потом спрашивайте с детей!»
Дополнительно о том, как взрослые нарушили права ребёнка, почитать можно тут:
Истории о жизни в старом доме:
Приятное исключение:
Дети тоже бывают жестокими:
Если нужна помощь:
Спасибо, что дочитали. Ваш лайк станет стимулом для меня. Приглашаю на свой канал. Здесь много полезной информации в статьях, написанных от души. Удачного дня.
