Возьмите пять спелых персиков, и предварительно очистив их, сделайте пюре. Потом достаньте бутылку игристого, лучше просекко, и смешайте с персиковым пюре в соотношении 3:1. Подавать в холодном виде. Естественно, речь идёт о классическом коктейле «Беллини», изобретённом в 30х годах ХХ века Джузеппе Чиприани владельцем знаменитого венецианского бара «У Гарри». Почему этот бар считался знаменитым (до изобретения коктейля) сложно сказать. Говорят, что там любил бывать Хемингуэй, но разве это отличительный признак для бара? Чиприани назвал свой коктейль в честь великого венецианского художника Беллини. В общем-то эта информация вполне способна удовлетворить большинство туристов. И только человек чуть более внимательный и знакомый с тем, что происходило в художественной жизни Венеции, непременно спросит: «А какого именно Беллини?». Говорят, что в честь Джованни, а хотя, кто знает, что было в голове у ушлого Джузеппе Чиприани? Может быть в честь всех сразу? И такое предположение не лишено оснований.
История семейства Беллини – своеобразная мыльная опера венецианского (да и не только венецианского) Ренессанса из тех, что так любят многие женщины. Там не только на название коктейля, на целый роман бы хватило. Якопо Беллини родился в самом начале XV века в Венеции, там же жил и работал, став в зрелом возрасте необычайно известным.
Якопо Беллини. Мадонна с благословляющим Младенцем:
И было у Якопо, как положено в сказках и романах, три сына – Джентиле, Никколо и Джованни и дочка – Николозия. Никколо потерялся где-то в истории, а вот Джованни и Джентиле пошли по пути отца, что было вполне естественно в те годы, стали художниками, и опять-таки, вполне закономерно, в мастерской отца. «Засветилась» в истории искусства и Николозия. Нет, она не стала одной из первых женщин-художниц (по крайней мере об этом ничего не известно). В 1405 году Венеция присоединила к своим континентальным владениям Падую. В какой-то момент Якопо Беллини получил там выгодный заказ и отбыл в «творческую командировку». В Падуе ему посоветовали взять в ученики толкового юношу – Андреа Мантенья (знакомое имя, правда?), и вскоре (1453, год взятия турками Константинополя) случилось то, что часто случалось в те годы.
Андреа Мантенья. Мадонна с Младенцем:
Мантенья стал мужем Николозии и зятем Якопо. Правда, мастерскую Якопо он не унаследовал, так как, во-первых, в 1460 принял предложение стать главным по художественной части у герцогов Гонзага в Мантуе, а во-вторых, были же ещё два шурина-художника – Джованни и Джентиле. Такая вот «Санта-Барбара» вырисовывается.
Ох и длинное получилось вступление. Зато оно совершенно необходимо, чтобы контрастнее увидеть необычный художественный феномен, а именно – очень большое несходство родных братьев Джованни и Джентиле Беллини. Вроде бы и воспитывались в одних и тех же условиях, одними и теми же учителями (в первую очередь отцом), дружили с одними и теми же людьми, а в итоге получились абсолютно разными художниками. Если поставить рядом их работы (без подписи), то вряд ли кто может сказать о том, что они созданы братьями.
Джентиле Беллини. Благовещение:
Джованни Беллини. Мадонна с Младенцем:
Но сегодня я не буду подробно анализировать разницу в художественных приёмах братьев. Наоборот, расскажу противоположную историю, в которой всё смешалось так, что до сих пор не могут разобраться, где там Джентиле, а где Джованни. Именно так, как и должно быть в хорошем романе.
Кстати, до меня доходили споры и о том, кто же из братьев всё-таки старший, а кто младший. Говорят, что учёные мужи и сегодня не могут решить этот вопрос. Итальянская Википедия указывает, что Джентиле родился в 1429, а вот для Джованни указывается промежуток с 1427 по 1430. Отмечу дату 1466 (потом будет понятно зачем) – Джентиле заканчивает роспись Скуолы Гранде ди Сан-Марко, начатую, но почему-то не оконченную отцом. Скуола это вовсе не школа, а религиозно-благотворительная организация. Венецианские скуолы были влиятельны, богаты и часто выступали заказчиками произведений искусства для своих «головных офисов». Около 1470 года умирает Якопо Беллини. В 1471 году происходит странная история. Его вдова составляет завещание, в котором упоминает в качестве наследников всех детей, кроме Джованни, что, естественно, дало повод для дальнейших сплетен о том, что Джованни был рождён другой женщиной. Мало того, что непонятно, кто из братьев старший, а кто младший, так ещё и непонятно у кого какая мать. Да, мало понятного в этой истории.
Как вы думаете, когда возник ориентализм в европейском искусстве? Рискну предположить, что первым ориенталистом в европейском искусстве был Джентиле Беллини. Почему именно он, а не кто-то другой? Во-первых, «Восток» подошёл очень близко в 1453 году, когда Константинополь стал османским. Да, конечно и до этого европейцы соприкасались с «Востоком» и в Испании, и в Марокко, но художественные следы этих контактов лично мне неизвестны. Также мне неизвестно об участии кого-либо из серьёзных художников в крестовых походах. В общем, никто из европейских художников первого уровня «Востока» до второй половины XV века в глаза не видел. Всё, что есть «восточного» в тогдашнем европейском искусстве - это или плод фантазии, или сделано по принципу «Рабинович слышал и мне напел». Но вот, в 1479 году султан Мехмед II, тот самый, что занял Константинополь что-то затосковал и вопреки всем канонам ислама запросил в Европе хорошего художника с целью запечатлеть для истории себя и любимых жён.
Портрет султана Мехмеда II (с очень большой вероятностью автор Джентиле Беллини:
«Хорошим художником» как раз и оказался Джентиле Беллини. С одной стороны, это логично - если Петербург – окно в Европу, то его старшая сестра и один из прототипов – Венеция всегда была «окном на Восток». Но и в этой истории есть какие-то нестыковки. Кто-то утверждает, что Джентиле Беллини командировал в Константинополь император Священной Римской империи Фридрих III. Вполне возможно, ибо он был последним из германских императоров, сохранявших претензии на Италию и короновавшимся в Риме. Но также следует учитывать и всегдашнюю самостоятельность Венеции. Так что Джентиле мог отправиться на восток и по просьбе правительства «Королевы Адриатики». Кроме того, в пользу этой версии заключение венециано-османского мира в том же 1479 году.
Как бы то ни было, в 1479 году Джентиле Беллини прибыл в Константинополь, став, таким образом, первым большим художником, увидевшим тот самый «Восток» своими глазами.
Джентиле Беллини. Турчанка:
Джентиле Беллини. Сидящий писарь:
А вот как представляли себе труды Беллини в Константинополе в XIX веке (кстати в период очередной моды на ориентализм):
Филипп-Жак ван Брее (Бельгия) – Джентиле Беллини при дворе Мехмеда II
Но в 1481 году Мехмед II умер и Джентиле Беллини вынужден был поспешно вернуться в Венецию. Возможно, не успей он сделать это вовремя, мог бы стать жертвой внутриосманских распрей. И вот тут наша история наконец-то подходит к развязке (причём это далеко не вся история семьи Беллини, а лишь её малая, константинопольская часть).
Я хочу рассказать о том, как Джентиле Беллини окончательно закрепил за собой место первого европейского ориенталиста. Уже в новом, XVI веке, Джентиле принимает новый заказ от Скуолы Гранде ди Сан-Марко, в которой он работал в далёком 1466, завершая начатое отцом. Это не фреска. Воздух в Венеции очень сырой и вместо фресок часто использовались огромные полотна. Площадь работы о которой мы будем говорить около 26 кв.м. На сей раз тема – «Проповедь святого Марка в Александрии». Не надо объяснять, что тема для Венеции всегда актуальная, святой Марк буквально «не сходил» с венецианских стен, досок, холстов и до, и после. Но сегодня нас интересует вторая часть названия «в Александрии». Там Джентиле Беллини не был. Но смущаться этим обстоятельством художник не стал и изобразил идеальный восточный город. В конце концов, он видел Константинополь XV века – тогдашнюю столицу Востока. Почему бы не изобразить Александрию I века – тогдашнюю столицу Востока.
Беллини. Проповедь св.Марка в Александрии:
Пожалуйста, восточный город с минаретами и вполне характерной архитектурой по краям (разве что строение слева на ближнем плане ренессансное). В толпе перемешаны как европейцы, так и турки-османы XV-XVI веков. Отдельно выделяются «женщины востока» тогда ещё не освобождённые тов.Суховым и потому слушающие апостола Марка сидя на корточках с закрытыми лицами. Но в целом, турки слушают Марка и стоящий за ним хор европейцев весьма благожелательно, что позволяет говорить о том, что перед нами не столько историческая картина, сколько богословски-политическая аллегория на «текущий момент». Надежда на то, что Венеция перехватит интеллектуальное лидерство в новой восточной конфигурации сил, сложившейся после крушения Византии. И, конечно, нельзя не отметить главное сооружение, то, что в центре. Перед нами плод великолепной архитектурой фантазии. Большинство видят в нём намёк на главный венецианский собор – Сан-Марко. Это так, но лично я также вижу и силуэты самой Скуолы Гранде ди Сан-Марко, а что касается «крыльев» по бокам, то тут надо хорошенько поломать голову для того, чтобы подобрать подходящие ассоциации. Минареты дополняются традиционным египетским обелиском (Джентиле Беллини, безусловно, видел такой в Константинополе). Восточный колорит придают два верблюда (можете поискать) и жираф. В 1487 году египетский султан Кайт-Бей послал жирафа в подарок Лоренцо Медичи во Флоренцию. Флорентиец Гирландайо поместил этого жирафа на своей фреске «Поклонение волхвов». Мне неизвестно доподлинно, видел ли Беллини фреску Гирландайо, но жираф изображён во вполне похожей манере. Утверждают, что на картине есть и Данте (действие, напомню, происходит в I веке). В общем-то это ещё раз говорит о том, что перед нами не просто историческая картина и не только эпизод из жития св.Марка, а интеллектуально-политическая аллегория, своеобразная борьба идей в Восточном Средиземноморье тех лет. По крайней, мере турки изображены очень внимательно слушающими.
Беллини. Проповедь св. Марка в Александрии (фрагмент):
Ну и, наконец, завершение «романа о семье Беллини». Работая над этим монументальным произведением, Джентиле Беллини скончался (1507). Заказчики предложили завершить работу его брату, Джованни, что он и сделал. Конечно, для Джованни Беллини, художника очень поэтичного, любящего спокойствие и гармонию в живописи, большие многофигурные произведения были чужды. Но чего не сделаешь ради брата. Кроме того, история эта имела и некоторую юридическую подоплёку. Говорят, что в обмен на завершение работы над «Проповедью св. Марка в Александрии», Джованни посулили (интересно кто?) книгу с рисунками его отца – Якопо. Предположу, что для художника эта книга была не только памятью об отце, но и ценным подспорьем в работе – образы, наброски, специфические приёмы – в век отсутствия интернета и едва родившегося книгопечатания необычайно ценная вещь. В итоге, большинство искусствоведов до сих пор не могут понять, где в «Проповеди св. Марка в Александрии» рука Джентиле, а где Джованни. А картина эта со временем покинула Венецию и ныне хранится в Милане в музее (пинакотеке) Брера. Такой вот роман
