ЭТО было в 1943 году. Морозным мартовским утром шестерка штурмовиков поднялась в воздух. Задание для всех было одно: уничтожить фашистский аэродром.
Первая атака, вторая... Молодой летчик Котляревский хорошо видел с высоты, как дымило взорванное бензохранилище, как горели и рвались на своих стоянках чернокрестные самолеты... Видел он также, как один за другим взбегали по взлетной полосе «мессершмитты», как завязался в воздухе жестокий бой. Котляревский видел, как, отбиваясь от трех «мессершмиттов», взорвался самолет Виктора Кривошева; как круто пошел вниз и врезался в самую стоянку «юнкерсов» горящий самолет Николая Кукушкина... Котляревский знал, что летчик сам направлял самолет на стоянку «юнкерсов»; что лейтенант Зиновий Левицкий тоже сам повел свою искалеченную машину вниз, на немецкую зенитную батарею.
Воздушный бой продолжался. Котляревскому удалось подбить «мессер», и он попытался было повернуть назад, видя, как под крылом его самолета заваливается в штопор немецкая машина. Но тут в атаку бросился другой «мессер»... И задымил мотор Ила, машина быстро стала терять высоту... Обессилевший штурмовик рухнул на землю, чуть-чуть не дотянув до линии фронта.
НЕ ТАК давно к нам на Куйбышевский авиационный завод поступило необычайное сообщение: неподалеку от Кандалакши, на границе Карелии и Мурманской области охотниками обнаружены остатки разбитого боевого самолета. Заводской номер — 1872932; изготовлен на Куйбышевском авиационном заводе.
Новость мгновенно облетела все наше предприятие. Только и было разговоров, что о таежной находке. Сейчас уже трудно сказать, как родилась эта мысль: восстановить самолет. Идея эта как-то сразу стала носиться в воздухе. То и дело звонили в партком и спрашивали: что решили с самолетом? Взволновалась молодежь: выяснили, что самолет с указанным заводским номером был собран комсомольцами во внеурочное время, и комитет комсомола предложил силами молодежи реставрировать машину. Наконец в партком пришли старейшие рабочие, ветераны, которые в годы войны собирали эти самые Ил-2. Их слово и было решающим.
Через несколько дней одного из старейших рабочих завода, Евгения Андреевича Капустина, пригласили в партком и предложили ехать... за самолетом. Старый мастер согласился, и вместе с молодым пареньком Валерием Быковым они отправились в путь. Дорога была неблизкой. Им пришлось лететь на пассажирском самолете, потом трястись на попутном «газике», плыть на лодке по таежным озерам, наконец, чуть ли не сутки идти пешком... И вот они увидели самолет, который им предстояло доставить на завод — туда, где более тридцати лет назад рождалась эта машина. Ил-2 лежал на покрытой осенней листвой опушке, бронекорпус его был измят, пластины плоскостей изувечены... И мотор, и пушки, и обшивка — все было разрушено.
Остатки самолета бережно погрузили на бронетранспортер и повезли на железнодорожную станцию. А вскоре вагон с необычным грузом прибыл на завод.
Восстанавливать самолет решили в лучшем агрегатном цехе — цехе № 19. И вот рядом с гигантскими стапелями, с которых сходят сейчас стремительные пассажирские лайнеры Ту-154, рядом с современными автоматами и приборами притулились нехитрые стремянки и на скорую руку сваренные опоры, поддерживающие искалеченный корпус Ила.
Целыми днями работали здесь люди. Не так-то просто оказалось восстановить машину. Дело в том, что не сохранилось ни одной детали оснастки, ни одного чертежа! Удалось, правда, найти рисунок самолета с указанием габаритов и тактико-технических данных. Но в сущности самолет собирали, что называется, по памяти. Ветераны собирали машину, а молодые рабочие делали макеты реактивных снарядов и авиабомб, точили пушечные и пулеметные стволы... Они вооружали самолет, который и воевал и погиб еще до их рождения.
А когда оставалось всего-навсего покрасить самолет, нашли старые чертежи Ила. Стали сверять с ними то, что уже сделано, и ахнули: все точно! Вот что такое память рук человеческих и сердец.
Узнали комсомольцы Куйбышевского авиационного и о судьбе летчика, который летал на этом самолете. Котляревскому чудом тогда удалось спастись. А когда после госпиталя он снова получил возможность летать, опять попросил для себя «Илюшу». И ему дали.
Сейчас он работает на заводе «Сибсельмаш». Начинал фрезеровщиком, без отрыва от производства заканчивал институт... Словом, работает он здесь давно. И все же, когда по праздникам надевает Константин Михайлович все ордена свои и медали, даже самые близкие друзья смотрят на него как-то особенно, будто узнают заново. И кто-нибудь непременно начнет расспрашивать: а этот орден за что? А этот?.. И снова вспоминает Константин Михайлович годы войны, когда был он боевым летчиком; вспоминает фронтовых своих друзей и, конечно, «Илюшу» — свой самолет Ил-2, на котором он долго летал, на котором горел и который остался где-то в тайге, среди болот, изрешеченный пулями, искалеченный ударом о землю.
Сейчас на главной аллее завода, на высоком постаменте стоит этот самолет. Покрытый броней, ощетинившийся пушками и пулеметами. Поблескивают стекла фонаря его кабины, сияют листы металла на плоскостях... Стоит самолет на постаменте славы — в честь тех, кто воевал, в честь тех, кому был обязан своим рождением.
Н. ЛУДЯКОВ, сотрудник заводской многотиражной газеты. КУЙБЫШЕВ (1975)
☆ ☆ ☆
