К началу 20 века Россия стала лидером по количеству выпиваемого чая, но и кофе прочно закрепился в быту россиян. То, насколько важны стали для жителей Российской империи чай и кофе, проявлялось даже в том, что при найме прислуги помимо фиксированной зарплаты уточняли, с «отсыпными» она или без. Под отсыпными подразумевалась данные напитки за счет нанимателей.
Чай полюбился всем далеко не сразу. Насколько доступен он был населению, мнения рознятся. Считается, что чай стали завозить в Россию в 17 веке (хотя первое знакомство с ним могло состояться намного раньше), и поначалу он считался, скорее, лекарством, чем повседневным продуктом. Чай составлял значительную долю всех импортируемых товаров. Поставляли его из Китая. До середины 19 века везли его только по суше, а главной перевалочной базой считалась Кяхта – крепость на границе с Монголией. Были извозчики, специализировавшиеся на перевозке исключительно чая, и дело это считалось прибыльным, но опасным, потому что караваны не редко грабили. Разбойников, охотившихся за чаем, называли чаерезами. Правительство, опасаясь утечки драгметаллов за границу, до 1850-х официально запрещало приобретать в Китае товар за серебряные и золотые монеты, а бумажные ассигнации местных продавцов не интересовали. В итоге приходилось использовать натуральный обмен, например, на пушнину, и это тоже создавало проблемы и влияло на цену. Основным местом оптовой торговли в России стали знаменитые Нижегородская и Ирбитская ярмарки. С учетом сложности доставки и грабительских таможенных сборов (80-120%) стоил чай дорого, поэтому долгое время был по карману далеко не всем. В 18 веке это был, скорее, напиток аристократов и богатых купцов, а крестьяне и небогатые горожане пили чаще напитки на основе трав или ягод, а также квас. Со второй половины 19 века чай стали завозить морским путем, а позже по железной дороге. После победы Англии в опиумных войнах китайский рынок стал доступнее для иностранных купцов, в том числе российских. Все это со временем сделало чай намного дешевле и популярнее. При Александре II начали массово открываться чайные, которые продвигались в качестве безалкогольной альтернативы трактирам и питейным заведениям.
Предпринимались попытки выращивать чай и в самой Российской империи. Еще в 1792 году в одном из отечественных журналов появилась статья Г. Ф. Сиверса о том, как «произращать чай в России». Предлагалось закупать посадочный материал в Японии и выращивать в районе Кизляра. Но дальше разговоров дело не пошло. С первой половины 19 века выращивать чай все же пытались отдельные энтузиасты, но без особых успехов. Есть версия, что виноват был в том числе намеренный саботаж китайских поставщиков, продававших заведомо испорченные семена. Сдвинулся процесс с мертвой точки неожиданно. Во время Крымской войны в 1854 году в районе грузинского города Поти потерпело крушение английское военное судно. Один из попавших в плен офицеров шотландец Джекоб Макнамарра в Грузии женился, уезжать не захотел и помог создать чайные плантации в имении князей Эристави. В 1864 первый грузинский чай был представлен на торгово-промышленной выставке. Но качество было не на высоте, поэтому его использовали преимущественно как дешевую примесь к китайскому.
О том, насколько именно доступен был чай в 19 веке, сохранились противоречивые сведения. В числе собранных В. Далем поговорок была и такая: «Кяхтинский чай, да муромский калач, - полдничает богач». Появилось даже понятие – пить чай по-купечески, то есть крепко заваренный и с обилием сладостей. Черные в том числе от чая зубы – одно из клише в карикатурном образе богатой купчихи. Однако злостный русофоб маркиз де Кюстин, написавший скандальную книгу «Россия в 1839 году», упомянул в ней и о чае, который пили даже небогатые крестьяне. «На столе сверкает медный самовар и заварочный чайник. Чай и здесь такой же хороший, умело заваренный, а если вам не хочется пить его просто так, везде найдется хорошее молоко». «Русские, даже самые бедные, имеют дома чайник и медный самовар и по утрам и вечерам пьют чай в кругу семьи <…> деревенская простота жилища образует разительный контраст с изящным и тонким напитком, который в нем пьют».
Чайной столицей страны стала Москва. Примечательно, что до середины 19 века в Москве было больше 100 специализированных магазинов, а в Петербурге всего один. Именно в ней и ее окрестностях долгое время оседало больше половины ввозимого чая. Среди небогатых горожан был очень популярен «рогожский чай». Для его производства по трактирам собирали заварку от уже испитого, высушивали, смешивали с кипреем (он же иван-чай) и продавали намного дешевле обычного. Название напитку дала слобода Московской губернии, где его изобрели.
Были и те, кто утверждал, что чай вреден. Есть мнение, что в некоторых случаях это было следствием того, что люди просто не могли его себе позволить в большом количестве, и таким образом объясняли то, что его мало употребляют, совсем как в басне про лису и виноград. Также свою роль играла и конкуренция на российском и международном рынке напитков, и даже большая политика. К концу 19 века стали появляться различные брошюры, которые писали об опасности употребления чая. Часто они ссылались на самую первую и известную из них — «Чай и вред его для телесного здоровья, умственный, нравственный и экономический» за авторством некого А. Владимирова, изданную в Вильно в 1874 году. Позже выяснилось, что под псевдонимом «Владимиров» скрывался литовский шляхтич Владислаус Мингайле-Довгялло. Мингайле-Довгялло считал, что полюбившийся русскоязычному населению чай, став популярным в Литве и других западных регионах, будет способствовать русификации местного населения. Но был и другой мотив кроме русофобии – опасение, что российские чайные компании потеснят на местном рынке торговцев кофе, завозимого в основном из Пруссии. Вероятно, поставщики кофе и проплатили античайную компанию. На популярность данных напитков в Европе во многом влияли не только личные вкусы жителей, но и колониальная политика и экономические интересы крупных поставщиков. В итоге в Российской империи к началу 20 века в чайно-кофейном противостоянии перевес был на стороне чая, но были и свои региональные особенности. В столичном Петербурге, многих западных и южных регионах предпочитали все же кофе.
Кофейное «наступление» происходило сразу в двух направлений. Считается, что популяризировать кофе начал ещё Пётр I, который пристрастился к нему в Голландии. С подачи императора кофе стали предлагать посетителям кунсткамеры, а также на ассамблеях. При Анне Иоановне, которая тоже очень любила кофе, в столице открылся первый кофейный дом. Любили выпить кофейку Пётр III и Екатерина II. Популярность данного напитка в 18 веке привела к появлению так называемых кофейниц – гадалок на кофейной гуще. Карты в арсенале гадалок появились только в 19 веке, но и от кофе они не отказались.
Примечательно, что до конца 1830-х на вывесках были лишь названия заведений, и только в 1838 году к ним стали добавлять рисунки, например, изображение товаров. Первыми известными из них были турок, читающий газету, и турчанка, пьющая кофе. В. Г. Белинский писал: «Петербургский простой народ несколько разнится от московского: кроме полугара и чая он любит ещё и кофе и сигары, которыми даже лакомятся подгородные мужики; а прекрасный пол петербургского простонародья, в лице кухарок и разного рода служанок, чай и водку отнюдь не считают необходимостью, а без кофею решительно не может жить». Кофеен в столице было немало, как дорогих, так и рассчитанных на непритязательную публику. Одна из самых знаменитых кофейных Северной столицы – кафе Вольфа и Беранже на Невском проспекте. Ее посещали многие литераторы, и даже Пушкин посетил её перед роковой дуэлью. Для многих кофе стало символом западного образа жизни. В южных регионах кофе стал популярен благодаря турецкому влиянию. Ускорили процесс русско-турецкие войны. Не случайно емкость для приготовления кофе назвали туркой.
#история #чай #кофе #история россии #российская империя
