Дело было в далекие 90-е, точнее, году в 1988–1989-м.
Моя повышенная стипендия составляла всего 78 рублей, у мужа на 20 меньше, а еще у нас был четырехлетний сын, кот, два пса (один из них кавказец) и съемная квартира. Сами понимаете, не до жиру.
Но бог послал нам замечательную соседку по лестничной клетке, бывшую сестру-хозяйку из Института челюстнолицевой хирургии, бывшую одесситку, а нынче одинокую московскую пенсионерку Мару Исаковну Голуб. Вот благодаря ее щедрым опыту, знаниям и фонтанирующему оптимизму мы и выжили.
Итак. Явление первое. Денег почти ноль и… воскресный обед.
— Шо, совсем в холодильнике пусто?
— Ага.
— Только не надо громких рыданий, тетю Мару не проведешь. Если б было пусто, ты б его выключила. Вот, целый блок детского питания. Зачем оно вам? Сын уже жених, а ты его смесями травишь?
— Оно просрочено уже. Просто не выкинула.
— Ну и не выкидывай. Вот это что такое вонючее? Слушай, где ты это достаешь, девушка? Даже на Привозе в рыбном ряду пахнет лучше.
— Это я в «Диете» квашеную капусту купила.
Бочковую…
— Ага, прямо как в анекдоте. Стоит в Кракове на центральной площади бочка с капустой и на ней написано: «Посол Советского Союза». Чем мужа планировала кормить?
— Вот, фасоль замочила. Сейчас отварю с зажаркой, и все…
— И шо? Звук от мужа после такой еды будет, а толку нет. И скажу тебе по секрету, звуку ты тоже не обрадуешься. Почище капусты амбре получится.
Через пять минут на свет божий были извлечены: две крупные свеклы, две здоровые заскорузлые морковины, штук десять проросшего картофеля, две луковицы, упомянутая выше капуста, баночка томатного соуса «Осенний» и пачка серо-белых макарон «Перья № 5». Небольшой кусок свинины, который я берегла для Сережкиных бульончиков с гренками, тетя Мара тоже экспроприировала.
— Смотри, из этой малюсенькой кучки мы с тобой сделаем первое, второе, салат и десерт. Веришь?
— Нет!
— Пацанка! Шо ты знаешь за жизнь?!
Через тридцать минут на плите у нас булькала большая пятилитровая кастрюля, в которой одиноко плавал миниатюрный кусок грудинки и снежинками всплывали фасолины, отправленные туда вместе с мясом.
— Чисти овощи!
— Все?
— Все! Но не вздумай резать!
Еще через десять минут в кастрюлю отправились две свеклы целиком, морковь и картофель. Теперь в воде стало почти тесно.
— Огонь прибавь. Мы ж не собираемся слюни до вечера пускать.
Честно говоря, я не очень понимала, что мы планируем готовить.
— Так, картошка сварилась почти, доставай половину. Остужай и кроши кубиками в миску.
— А остальная?
— Пусть кипит! Ты пока макароны отваривай и доставай терку с мясорубкой.
Еще через тридцать минут тетя Мара извлекла из кастрюли свеклу и морковь, отрезала по половинке каждого корнеплода и споро натерла их на терке. Подумала немного и шумовкой выловила большую горсть фасоли. Потом она на сковороде зажарила половинку нарезанной луковицы, добавила соль, сахар, тертую морковь и свеклу и остатки моего томатного соуса (там было-то ложки две всего).
— Уксуса тоже капнем в зажарку, потому что без него в нашем случае борщ будет квелый.
После этого тетя Мара промыла и отжала мою квашеную капусту и разделила ее примерно пополам. Половину она бросила в кастрюлю, вторую — в миску с нарезанным картофелем и выловленной из бульона фасолью.
Вооружившись толкушкой, тетя Мара размяла в стоящей на огне кастрюле картофель, влила туда зажарку, добавила лавровый лист, перец и сухой укроп, а еще минут через пять — три зубчика толченого чеснока.
Я с удивлением следила, как буквально из ничего в комнате образовалась огромная кастрюля ароматного наваристого борща.
— Оставшиеся свеклу и морковь и половинку сырого лука нарежь кубиками и клади в винегрет.
— Куда?
— Туда, где картошка, фасоль и капуста! В миску! Только дай я сперва их слегонца маслицем пролью. Не люблю, когда винегрет слишком красный.
Пока я возилась, тетя Мара успела слить макароны и достать из борща мясо. Малюсенький кусочек она порвала буквально на нитки и запустила обратно в борщ, а оставшееся прокрутила на мясорубке.
— Жарь лук быстро. И добавляй фарш!
Через секунду в доме пахло совсем умопомрачительно: борщом, салатом и жареным мясом.
Пока я пребывала в прострации, тетя Мара успела отложить от макарон небольшую часть, а остальные смешала с мясом и луком. Слюна потекла со скоростью Ниагары — макароны по-флотски!
Отложенные макароны моя соседка смешала с просроченным детским питанием, принесла от себя одно яйцо, пакетик ванильного сахара, посолила, присластила, припудрила геркулесом, аккуратно выложила на смазанный противень и всунула в духовку.
— Рекомендую чуть-чуть перепечь. Пусть будут порумянее. Потом сиропом от варенья прольешь — помягчеют!
Моя спасительница гордо удалилась. А я осталась стоять столбом посреди кухни, где источали изумительные ароматы обещанные первое, второе, салат и десерт.
— Ничего, выживем! — пообещала я себе со страстью пламенного Че Гевары и стала с нетерпением ждать с прогулки своих мужчин и подрастающих псов. Они еще не знали, какой сюрприз их ожидает дома.
