Однажды соседка с мужем уехала в отпуск на пару недель, а мою маму попросила присмотреть за Джериком. Потому что на отдых соседи решили ехать без детей: родных сыновей и Васю они отвезли к маме на дачу, а собак старушка боялась и категорически отказалась принять четвертого «внука». «Сыне» пришлось остаться дома.
Точнее, Джери на пару недель поселился у нас в квартире. Не могу сказать, что это привело его в восторг, потому что… Ну да что уж там... Главным образом, потому что в этой квартире жила я. Я, страстно любящая всё что движется. Поэтому своим временным убежищем сразу и навеки (на две недели) пёс выбрал подванну. Ну как выбрал. Ему, конечно, никто не предлагал выбирать, но когда он оказался у нас дома и увидел меня, он взвыл и попытался выскочить дверь. Но та предусмотрительно оказалась заперта. Тогда Джерик рванул в первую попавшуюся открытую. Это оказалась ванная. Пес забился под ванну и там и остался.
Все попытки выманить собаку обломались. Вытащить силой – тем более: вытаскивателя встречала рычащая зубастая пасть. Проверять, укусит или нет – родители не рискнули. Мама немного попереживала, что Джерик вылезет из-под ванны, когда никого не будет, и начнет купаться в ней так же, как в своей. Этого она бы не перенесла. Поэтому она сделала следующее: заглянула в умные собачьи глаза и строго сказала:
«Если я узнаю, что ты купался в моей ванне, я выкину тебя с балкона, понял?!».
Не знаю, почему, но балкон у нас выступал карательным инструментом в любом случае. С него грозились выкинуть при каждом мало-мальски серьезном проступке. И хотя это была фигура речи, Джерик проникся. А может быть, он просто не рискнул возражать моей маме. (Откровенно говоря, ей вообще мало кто рисковал в этой жизни возражать. Когда она говорила своим «строгим голосом», слушающему хотелось просто быстренько умереть или хотя бы упасть в обморок).
…На пропитание «сыне» соседка оставила несколько килограммов дефицитной куриной печенки. Ее для Джерика приносил с работы соседкин муж, «человек со связями». Видимо, связи и впрямь были какими-то серьезными, так как печенка была регулярно и в необходимых количествах. Я вас уверяю, 35 лет назад это был показатель! В результате ничего, кроме этой самой печенки, Джерик не ел. При виде другого блюда он объявлял голодовку и начинал немножко умирать. Хозяйка всякий раз пугалась и бежала звонить мужу на работу, сообщая, что печенка кончилась и «сына» страдает. Через пару часов печенка находилась и приезжала с оказией домой.
Сама соседка печенку не ела – считала, что это роскошь, а шиковать лишний раз не следует. Да и родным детям выдавала только в виде поощрения за редкие пятерки. Такой креативный педагогический ход. Правда, старший по секрету признался моей сестре, что они с братом печенку терпеть не могут. Похоже, именно поэтому оба не вылезали из постоянных троек. Нет, соседка явно была плохим педагогом…
Печенка закончилась уже через неделю. До приезда хозяев оставалось еще столько же. Если вы подумали, что моя мама урезала запас печенки в нашу пользу, то типун вам на язык! Она скорее бы с голоду померла, чем взяла чужое. Даже собачье. Тут проще: тоскуя по хозяевам, Джерик слегка подвывал, это здорово раздражало, и мама не придумала ничего другого, как предложить собаке тоску заедать. Пес охотно принял «лечение», поэтому еда быстро закончилась.
На следующий день мама сварила псу обычный суп.
Джерик удивился: «Суп?! Плебейский? С картошкой?!!! Вы с ума сошли, милочка. Печенки!»
- Как хочешь, - сказала мама и убрала миску. – Я два раза не предлагаю.
Моя мама человек своеобразный: с одной стороны, она вместо людей видит пустые желудки, требующие наполнения. С другой, - она не выносит, когда едой брезгуют. А на морде пса была написана именно брезгливость.
На следующий день в миске снова оказался суп. И даже не вчерашний. Джерик гордо отвернулся. Когда он обернулся через несколько минут, чтобы продемонстрировать презрение, миски не было. И не было зрителей.
На третий день… Нет, не суп, а жареная картошка. Обожаемое моей семьей блюдо. Картошка пахла потрясающе, а Джерик не ел третий день.
- А может, ну ее, эту печенку? – заинтересованно подумал пес и лизнул картошку. – А ничего! Есть можно! – решил он и слизал полную миску. Мама наполняла ее еще два раза. Пес вылизывал дочиста. Вылизал бы и четвертый раз, но картошка кончилась.
- А завтра будет суп, - сказала мама.
- Суп так суп, - вздохнул Джерик, но тосковать перестал. Ему стало некогда – он ел. Как в том фильме, «ДМБ»: «Что будете кушать? - «Я – много!».
Еще через несколько дней вернулась загорелая соседка. Не заходя домой, она бросила чемодан у порога и ринулась к нам: «Как там Джеринька?». Навстречу ей трусцой выскочил «сына». Он с трудом перебирал лапами и всячески демонстрировал свою радость, пытаясь подпрыгнуть. Но мог оторвать от пола только передние.
- Хватило печеночки? – волновалась соседка. – А то я же знаю, что он больше ничего не ест. Прямо беда с ним!
- Хватило, не переживай, - хмыкнула маман. – Вон, не оголодавший вроде.
- Вижу, вижу, - счастливо смеялась соседка и обнимала жирную шею «сыны». – Пошли папу встречать, он поднимается.
Джери прощально взмахнул хвостом и пошел встречать «папу».
Вечером соседка вновь заглянула к нам: «Ничего не понимаю… Готовила обед, уронила на пол хлеба кусок – Джерик его смел, как пылесос! Выпросил еще! И колбасы еще выпросил! Он же не ест колбасу! Ты представляешь, сели суп есть – он у стола стоит и ноет! Он же не ест суп! А я ему печеночки пожарила – отказался! Не заболел ли?
… Через три дня всё пришло в норму. Джерик ест печеночку и не ест суп. Соседка счастлива: «Видимо, это у него от стресса было».
