Фот мы и добрались до финала. Спасибо за ваше терпение и ожидание! Надеюсь, история вам понравилась. Я бесконечно благодарна вам за донаты, репосты, лайки, комментарии и подписки. Оставайтесь со мной и дальше.
Поддержите канал денежкой 🫰
Спустя три месяца
Юлия
– Женечка, - я обняла дочь сразу, как она вышла из вагона. – Как ты? Нет, всё-таки нам надо было за тобой приехать на машине.
– Мам, перестань. Я же не инвалид. Тем более я не одна…
Женя смущенно обернулась на молодого мужчину, который показался из дверей. Я обрадованно всплеснула руками, посмотрела на дочку с деланным осуждением: почему не предупредила?
– Здравствуйте, Юлия Викторовна, - пожал мне руку Миша.
– Здравствуйте, здравствуйте… Хоть бы сообщили, что вместе едете, я бы так не переживала.
Женя улыбнулась, кутаясь в теплый шарф, на голове у нее была смешная шапочка с помпоном.
– Ну что, идем?
Она попробовала взяться за ручку чемодана, но Миша тут же перехватил ее сам. Женя сразу не сдалась, но через пару секунд борьбы уступила. Показала Мише язык. А он заставил ее застегнуть до конца молнию на куртке, и только потом мы сдвинулись с места.
Я с улыбкой наблюдала за ними. Этого доктора из свиты профессора, который делала Жене операцию, я заприметила еще на обходах. Потом, навещая Женю, стала замечать его всё чаще в палате. Ничего не спрашивала, но видела, как розовеют щеки дочери, когда Михаил находится рядом. Через шесть недель он сопровождал ее на прогулке в маленьком сквере за больницей.
Мы вышли на улицу. Я еще раз порадовалась, что погода сегодня сделала подарок. Вместо стылого ноябрьского ветра и дождя – последние мгновения золотой осени. Пусть уже и с подмороженными листьями и поседевшей от инея травой, но с солнышком и пронзительно-синим небом.
– Миша, а вы куда? – удивилась я, когда он загрузил Женькин чемодан в такси, усадил нас, а сам остался снаружи.
– Я в гостиницу, - он махнул рукой через дорогу. – Женя, не забудь принять лекарства.
Женька шумно выдохнула, сверкнула глазами, а я успокаивающе погладила ее по руке.
– Тогда ждем вас на чай.
Миша кивнул и, поправив лямку рюкзака, пошел к перекрестку. Автомобиль плавно вырулил на проспект.
– Как у вас с ним? – осторожно спросила я.
– Хорошо, - улыбнулась Женя. – Только он чересчур меня опекает! Я же не ребенок…
Я обняла ее за плечи, прижала к себе. Ребенок, еще какой ребенок. По крайней мере, для меня. Осторожно подумала и о том, что если с Мишей окажется всё серьезно, то и у них будет малыш. Доктора эту возможность не отрицали. Конечно, под контролем, но в будущем это возможно.
– А куда это мы едем, мам? – недоуменно спросила Женя, заметив непривычный маршрут.
– Домой. Ко мне домой, - уточнила, помолчав, я.
– А-а, подожди… Что значит к тебе домой? К нам ты имела в виду?
– Нет, Женечка, ко мне. Но ты не волнуйся. Я всё тебе расскажу. Мне нужно очень много тебе рассказать.
***
Таня
Я стояла у кювеза, где лежало что-то похожее на куклу. Окутанное проводками тельце не вызывало у меня никаких чувств. Зачем я хожу сюда уже три месяца? Я не понимаю. Нет ни жалости, ни тем более любви, только… недоумение. И вот ради этого меня распахали вдоль и поперек и лишили женской сути?
Первые дни хотелось выть от злости. Никаких сомнений, что это Юлька наслала порчу, не было. А может, еще и подучила Катьку, чтобы та что-нибудь подсыпала мне. Око за око получилось.
Только вот в ее болезни я не была виновата! Так за что поплатилась?
– Сегодня переводим в детскую больницу, мамочка. Вот памятка, что нужно для госпитализации с ребенком, - медсестра тыкала мне в руки какой-то бумажкой.
Я отшатнулась и молча вышла.
– Мамочка, вы куда? – донеслось вслед.
Я даже не обернулась. И так пришлось сюда ходить, как приговоренной. Иногда бывал Рома. В последнее время - всё чаще его мать.
Увидев младенца на видео (да какой это был младенец? так, головастик какой-то), Валентина Даниловна начала штурмовать больницу. Подняла все свои связи, а заодно на уши всех врачей, заносила в кабинеты, ночевала в приемных и ездила за сотню километров в богом забытую чухонскую деревню, где, как ей сказали, живет бабка, умеющая приводить с того света. Покрестила внука прямо в реанимации. Потом собралась на Байкал, к шаману, но не уехала только потому, что идиот-Рома сообщил, как я реагирую на ребенка.
Никак не реагирую. Это не мое. Это не могло родиться у меня.
Визги его мамаши я пресекла сразу. Достаточно было несколько слов, чтобы она уяснила – со мной ее номера не пройдут. Я не фиалка Юленька, могу и ответить.
Выписалась сразу, как только отпустили врачи. Сидеть под дверью реанимации, как это делали другие безутешные мамашки, не собиралась. У меня не было на это сил. Каждый раз, когда мне пытались показать, что я родила, я закрывала глаза и сидела так, пока не отставали. Врачи отступили.
А я погрузилась в работу. В магазине все испуганно помалкивали, и ни одна душа больше не упоминала, что я была в положении и чем это кончилось. Через несколько дней я продавщиц уволила. Это они запихали коробку на самый верх. Кто именно из них, разбираться не стала. А набранные новые, знать не знали, что со мной произошло.
– Таня, надо ложиться с ним в больницу. Костя не может быть один… - сказал Рома.
– Ложись, - я поморщилась, опять он сбил меня с подсчета новой поставки.
– Я не могу. У меня работа.
– У меня тоже.
В больницу легла Валентина Даниловна. Как квочка она тряслась над внуком. Перелопатила гору литературы и научных трудов, добилась консультации самого лучшего офтальмолога, у ребенка была ретинопатия. Да проще было сказать, чего у него не было! Перечислять можно на пять страниц. И никаких прогнозов. Кроме одного, что твердили все, как заведенные: в первый год жизни нейропластичность мозга очень высока, важно не упустить.
У несостоявшейся свекрови уже был расписан план реабилитации. И прекрасно. Пусть она этим и занимается. У нее есть ресурс. У меня нет. Сама еле выжила. Еле выкарабкалась.
На семейном совете из двух человек – Ромы и его матери – постановили, что квартиру срочно продают. Половину денег отдают Юльке, на остальное, добавив, покупают дом. Неизвестно, в каком состоянии будет Костя, нужно, чтобы было максимально удобно, без лифтов и лестниц.
Я осталась одна. Лера уехала к отцу. Оказывается, она за моей спиной давно с ним обсуждала планы. Да и пусть катится. Это было моим спасением. Я могла много работать, а потом просто забираться вглубь комнаты и сидеть, дожидаясь, когда захочу спать. А еще я ждала, когда смогу написать заявление и отказаться от ребенка.
***
Юлия
– Почему ты ничего не говорила мне, мам…
Я сидела в кольце из Женькиных теплых рук. Колечки ее волос щекотали мне шею.
– Я всё собиралась, Жень… А потом уже и не до того было.
– Но как же Катя могла так… - тихо, с надрывом спросила Женя.
Карие глаза смотрели беспокойно, с обидой. Выпустив меня из объятий, Женя ждала ответа. Я вздохнула:
– Судить, Жень, легко. Намного сложнее - понимать. Понимание требует сочувствия, терпения и желания верить, что человек иногда выбирает плохие средства. Через осуждение мы отделяемся. Через понимание растём. Как-то так я пытаюсь объяснить это себе.
– Не знаю… Не согласна, - непокорно дернула головой Женя. – Ты уж извини, но я ей мозги вправлю, чтобы понимала, хоть что-то…
– Не получится пока, Женек, - улыбнулась я. – Катю Рома перевел в частную школу с пансионом. Она сама попросилась. Как она сказала: подумать. Потому что сейчас она оказалась между двух огней. С отцом жить – там сама понимаешь, не до нее. А со мной… ей всё еще сложно. А может быть, будет сложно всегда. Но я всё равно ее люблю. И тебя люблю.
– А Виталия? – хитро прищурилась дочь.
Я покраснела и шлепнула ее по руке.
– Всё-то ты знаешь, всё видишь.
Мы помолчали.
– С Виталием мне, дочка, хорошо. И спокойно. И надежно.
– Я заметила, - серьезно ответила Женя. – Ты какая-то другая стала. Мягче, светлее… женственнее.
Мы сидели на кухне, где почти не было мебели. Только маленький диванчик, стол и стулья. Остальное должны были привезти со дня на день. Разрываясь между Женей, работой и покупкой новой квартиры, понимала, что ничего не успеваю. Но постепенно всё складывалось.
Сначала появились хорошие новости из больницы, причем от обоих. И Женя, и Горан перенесли вмешательство вполне удовлетворительно и оба шли на поправку. В тот день, когда я узнала добрые вести, я впервые осталась у Виталика на ночь.
- Ты меня обманул, это твоя квартира... Я видела твои фотографии с сыном... - возмутилась я, когда мы, задохнувшись, оторвались друг от друга.
Хотела заговорить его, заболтать, потому что стало неловко от открывшейся во мне страсти. Я боялась, что мое тело меня подведет. Но не тут-то было. Всё стало острее, ярче и чувственнее.
- А как бы я тебя еще к себе заманил? - усмехнулся Виталик и накрыл мои губы поцелуем.
Через две недели Горан засобирался домой, и мы встретились, чтобы окончательно закрыть все вопросы. Мы пришли в то же кафе, где пили чай с гибискусом, только теперь перед Гораном стоял стакан воды, а я попросила какао.
– Я знаю, Джулия, - с тоской в голосе начал первым Горан. – Ты сейчас скажешь словами древнегреческого философа «В одну и ту же реку нельзя войти дважды».
Он сделал глоток воды и устало вздохнул. Я смотрела в его ставшее родным через Женьку лицо, вглядывалась в морщинки у глаз, в складки, что прорезали лоб. Смотрела и не знала, что сказать.
Оправдываться, убеждать, обнадеживать – не хотелось. Да и слова все куда-то исчезли. Только сердце билось ровно и спокойно, билось в благодарности человеку, который спас жизнь моего ребенка. Нашего ребенка. Я надеялась, что Горан уловит этот импульс. Ведь мы когда-то понимали друг друга по дыханию, по взгляду, по наитию. Даже когда нас разлучили, мы ощущали, что происходит что-то не то. Но не хватило сил отстоять друг друга.
И вот сейчас Горан сам сказал то, что мы чувствуем оба. Мы никогда не лгали друг другу. И сегодня лгать незачем.
– В реку мы не войдем, - медленно сказала я. – Ты прав. Но мы можем идти параллельно берегу и наблюдать, как по реке плывет Женя. И Кристиан. И помогать, если будет надо.
Он грустно улыбнулся, кивнул. Мы поболтали еще немного, накидывая планы на будущее. О себе Горан попросил рассказать Жене, только когда она окончательно поправится.
Я решила это сделать сегодня. Как начать не знала. Но Женя сама спросила, когда она сможет отблагодарить человека, отдавшего ей часть печени. И я всё рассказала.
– Мне можно будет к нему поехать, мама? - я видела, как по худенькой шейке прокатился комок.
– Конечно, дочка. Он тебя ждет.
– А если я сейчас ему позвоню?
Я кивнула, пересылая ей контакт. Женя помедлила и, нажав вызов, ушла в комнату. Я прикрыла дверь и отправилась в спальню, где уже который день пыталась навести порядок.
Время шло, а Женя так и не приходила. Я улыбнулась. Значит, нашли общий язык. На сердце потеплело. Полки постепенно заполнялись вещами. Монотонная работа совсем не раздражала. Впервые за долгое время я успокоилась. И подумала: а не уступить ли Виталику и не согласиться ли на щенка лабрадора?
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"После развода. Дойти до края", Марина Безрукова ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 7 | Часть 8 | Часть 9 | Часть 10 | Часть 11 | Часть 12 | Часть 13 | Часть 14 | Часть 15 | Часть 16 | Часть 17 | Часть 18 | Часть 19 | Часть 20 | Часть 21 | Часть 22 | Часть 23 | Часть 24 | Часть 25 |Часть 26 | Часть 27 | Часть 28 | Часть 29 | Часть 30 | Часть 31 | Часть 32 | Часть 33 | Часть 34 | Часть 35 | Часть 36 | Часть 37 | Часть 38 ️ | Часть 39 | Часть 40 | Часть 41 | Часть 42 | Часть 43 | Часть 44