Психология отношений

— А насколько Егор Васильевич имеет власть над Маргаритой? — в один из дней спрашиваю я Милену. Та хмыкает. — Он старается её не трогать и вообще, как мне кажется, побаивается. Знает об особом положении нашей мигеры. А что? — Да я думаю, должна же на неё какая-то управа быть… — Не надейся. Маргарита — царь и бог, просто смирись. — Или возвращайся мыть полы, — не особо смешно шутит Коваленко, которому доставалось чаще остальных (но, ради справедливости, его чаще всего шпыняли по реальным причинам, ибо косячил он знатно)...

Чары Вербицкого слетают с меня, когда его губы почти касаются моих. Я понимаю, какую ошибку мы совершаем. Нет, нет и нет! Нельзя поддаваться на секундный порыв и клеймить себя статусом: «Доступная». Это всякие Маргариты могут соглашаться на необременительные шашни с шефом (может, неспроста она назначена замом?), а я предпочту сохранить сугубо деловые отношения. — Простите, мне нужно идти, — я вырываюсь из его объятий, поправляю сбившуюся футболку. — Если вы не передумали дать мне должность, то… — За кого ты меня принимаешь? — хрипло уточняет Вербицкий, отступая назад...

Первый порыв — уйти. Сбежать. Скрыться. Я машинально обхватываю плоский еще живот руками и решаю: нет уж, надо заглядывать своим страхам в глаза. Потому иду в прихожую. Стягиваю верхнюю одежду. Денис тянет на кухне кофеек, развалившись на стуле как у себя дома. Увидев меня, он подбирается, взгляд его тяжелеет. — Привет. Я молча киваю. Катька, мнущаяся за моей спиной, тихонько произносит: — Ну, я пойду, наверное. Не буду вам мешать. Что мне остается? Сажусь напротив него, беру в пальцы шоколадную конфету из вазочки и мну её в пальцах...

Нет никакого нашего ребенка. Он мой. Я не отдам его Денису. Не позволю ему претендовать на то, что досталось мне таким трудом. У него есть другая женщина, вот пусть она и рожает ему хоть сотню наследников. Что до меня — ни за что. Не хочу иметь ничего общего с этим человеком. Не попрошу у него ни рубля алиментов. Даже отчества его не дам моему малышу. Нас больше ничегошеньки не связывает. — Зачем нам встречаться? — спрашиваю осторожно. — Говори сейчас. Мы же определились, что это была всего лишь попытка удержать тебя...

Добро пожаловать в новый рассказ. Надеюсь, он вам понравится. Я бесконечно благодарна вам за донаты, лайки, комментарии и подписки. Оставайтесь со мной и дальше. Катька — настоящий друг. Она готова принять меня ночью, с кучей шмоток, выделить спальное место на кухонном уголке, напоить чаем и только потом завалить вопросами. — Так что у вас с Денисом произошло? — Катька заглядывает мне в глаза. Она пухленькая, круглая, как булочка, очень аппетитная и суматошная. Курносая, румяная, со смуглой кожей...

Вот и закончился очередной рассказ. Надеюсь, он вам понравится. Я бесконечно благодарна вам за донаты, лайки, комментарии и подписки. Оставайтесь со мной и дальше. Я долго давлю на звонок. Виктор открывает не сразу. Его лицо — холодная маска. Он морщится как будто унюхал что-то омерзительное. Или увидел перед собой кого-то жутко неприятного. Например, без пяти минут бывшую жену. — Привет, — говорит он, пропуская меня внутрь квартиры. — Вера уже сообщила? — Ага, — хмыкает. — Что ты жива. Вот же глупая...

Разумеется, ни на какую работу в свой первый день я не поехала. Не до этого было. Внедорожник Стаса с грохотом останавливается перед черным остовом дома. Я долго не могу открыть дверь – пальцы не слушаются. Стас не позволил мне сесть за руль, довез сам. Теперь он обходит машину и протягивает руку, помогая выбраться наружу: — Ты готова? — Да. Мы идем по хрустящему пеплу. Воздух пахнет гарью и горелым деревом. Каждый шаг поднимает черную пыль, оседающую на ботинках. — Осторожно. – Стас хватает меня за локоть, когда я чуть не проваливаюсь в дыру, где раньше был подпол...

Пожалуй, на сегодня все. Продолжение завтра, грядет финал. Я бесконечно благодарна вам за донаты, лайки, комментарии и подписки. Оставайтесь со мной и дальше. Весь субботний день я посвящаю уборке дома. Наконец-то появились силы чем-то заняться. Прибраться. Перебрать старые вещи. Многое выкинуть. Заказать что-то из необходимого с доставкой в поселок недалеко от садоводства. Пусть у меня нет лишних денег, но какие-то накопления имеются. Квартиру опять же сдаю. Уж сковородку купить могу себе позволить...

Поднимаю голову. Он стоит надо мной, сжав кулаки, с лицом, на котором смешались угасающая злость и удивление. Будто и сам не ожидал, что ударит. — Алиса... — начинает Виктор совсем другим тоном. Он явно собирается извиняться. Но не успевает произнести больше ни слова. Потому что из-за спины Виктора стремительно вырывается тень. В первую секунду я даже не понимаю, кто это. Только потом с удивлением различаю в мужских очертаниях знакомые черты. Стас?! Ой, то есть Станислав Владимирович. Как он узнал, где я живу?! Стас налетает на Виктора, хватает его за плечи и с силой отшвыривает в сторону...

Вечереет. Я сижу на крыльце и наблюдаю, как последние лучи солнца играют в кронах деревьев. Тишина нарушается только стрекотом сверчков и... назойливым звонком телефона. Виктор. Я вздыхаю и принимаю вызов, заранее зная, о чём пойдёт речь. — Алиса, — его голос звучит неестественно мягко, как будто он разговаривает с капризным пациентом. — Нам нужно поговорить. — Говори. — Ты сегодня плохо обошлась с мамой. — Ага, — киваю, хотя он этого не видит. — Я такая ужасная. Обидела бедную Маргариту Семёновну...

Утро встретило меня тусклым светом и пустотой в груди. Виктора уже не было — он уехал раньше, хотя обещал ждать. Но операция не терпит. Операция — это святое. Витя всегда прикрывался своей работой, размахивал ею с гордостью как флагом: «Смотри же, я спасаю жизни». Хотя, если вдуматься, у него больше текучка. По-настоящему серьезные операции в платной клинике — редкость. Но главное — красиво подать. Я вон верила, восхищалась супругом. Спаситель! Этим утром я долго стою на крыльце и смотрю на следы шин машины Виктора в грязи...

Заброшенный участок встречает меня скрипом калитки, которая вот-вот отвалится от ржавых петель. Надо бы починить, да всё руки не доходили. Забор — одно слово, какие-то косые-кривые доски. Дом стоит, слегка накренясь, словно пьяный, с потемневшими от времени стенами и ставнями, которые давно не закрываются. Но хоть электричество есть. Не зря я все эти годы исправно платила за свой клочок земли — на всякий случай. Глядите-ка. Пригодилось. Лампочка загорается не сразу, несколько раз мигает. Но всё же заливает веранду тусклым светом...