Таня потянулась к ремню безопасности, платье на мгновение обхватило живот, и я вытаращила глаза. Сомнений не было! Танька беременна.
То-то мне показалось, что она поправилась, но лишние килограммы ее нисколько не испортили.
– Таня! – воскликнула я.
– А? – обернулась она. – Что? Спинку опустить?
Но я с улыбкой показала глазами на ее живот. К тому времени он опять спрятался в платье, но я была уверена – это оно! Только вот от кого?
Таня давно в разводе, с Лерой они живут вдвоем, а про мужчин подруга всегда фыркала с легкой неприязнью? Мне и так прекрасно живется. Ни тебе готовки, ни стирки, никто не храпит в ухо и не сидит с недовольной физиономией в театре. Красота! Сама себе хозяйка.
А главное, дома порядок и девочковая атмосфера, которую не портят разбросанные, где попало носки.
– Ты?... – я расплылась в улыбке.
Вот так Танька! Вот так тихушница! Интересно, кто счастливый отец?
Таня опустила глаза и смущенно хихикнула.
– Ну… да. Как видишь. Восемнадцать недель. Не было, не было видно, и вдруг, как шарик за ночь надулся.
Она с нежностью положила руки на живот. Лицо ее стало отстраненным, взгляд вовнутрь, Таня улетела в свою Вселенную.
Я продолжала улыбаться, но на душе стало горько. У меня этого уже ничего не будет. Никогда.
Таня в платье, у нее есть матка, в этой матке живет малыш. Таня настоящая женщина. А кто теперь я?
Я тихо выдохнула и перевела взгляд на улицу. И как назло наткнулась на девушку с коляской. Она перебегала дорогу прямо перед нами.
– Ох, что-то я замечталась, - опомнилась Таня. – Тебе же домой хочется. И Катя ждет.
Через час мы припарковались во дворе моего дома. Таня снова попыталась ухватиться за пакет с вещами, но тут уж я оказалась неприступна.
– Давай позовем Катю. Она поможет.
– Ладно, - покладисто рассмеялась Таня. – Не удалось мне сохранить интригу.
Я набрала Катю и попросила спуститься вниз.
– Так кто же счастливчик? - спросила я.
Таня склонила набок светловолосую голову, непослушная прядка выскользнула из пучка, и ее тут же подхватил ветерок. Таня придержала ее пальцами.
– Мужчина, - весело ответила она. В серо-зеленых глазах откровенно заплескалось счастье.
Больше я ничего спросить не успела, потому что дверь подъезда пиликнула и навстречу нам вылетела Катя. Боже, мне кажется, она стала еще взрослее! А это что? Татуировка?!
Ладно, с этим потом разберемся. Я ужасно соскучилась по своей девочке. Раскинув руки, я шагнула вперед и приготовилась прижать к себе дочь, вдохнуть ее родной запах, поцеловать в макушку, до которой еще может быть, и не дотянусь.
Пусть даже мне больно будет, ничего, потерплю, лишь бы обнять.
Я так и осталась стоять с раскинутыми руками. Потому что Катя кинулась на шею Тане.
– Привезли, теть Тань? Привезли, да? – нетерпеливо приплясывала она вокруг нее.
На меня дочь никакого внимания не обращала. Будто я и не исчезала на две недели из ее жизни. А если и исчезла, то была на курорте, а не в больнице, где мне удаляли отслуживший свое орган.
– Кать… ну с мамой-то поздоровайся, - с укором сказала Таня.
– Привет, мам! – хлопнула глазами Катя и снова переключилась на Таню. Сложила ручки в умоляющем жесте и состряпала мордочку бедного котика.
– Да держи, держи, - рассмеялась Таня и вытащила из сумочки белую овальную коробочку.
Катя взвизгнула, сплясала перед нами нечто несуразное и звонко расцеловала мою подругу в щеки.
– Ладно… Бери пакет. Только аккуратнее там…
Дочка подхватила мои вещи и поскакала к подъезду. Длинные ноги в коротких шортах мелькнули и исчезли.
– Я наушники ей обещала купить, - объяснила Таня. – Ну, за победу в конкурсе. Лерке и Кате.
– Не стоило, - пробормотала я. – Сколько я тебе должна?
– Да брось ты! Пошли?
Пока поднимались в лифте, пришло сообщение от Женьки. «Мам, ты как? Хочешь, доставку продуктов организую?»
Женя живет в Москве. Сама так решила. После окончания колледжа ее сразу пригласили на работу. Весь девятый класс я пыталась убедить ее учиться дальше.
– Зачем? – резонно спрашивала меня моя серьезная не по годам дочь.
– Чтобы потом в университет пойти!
Мысль о том, что мой ребенок не получит высшего образования, меня убивала.
– Зачем? – снова интересовалась Женька. – Я лучше получу специальность и начну работать. А высшее, если надо, будет у меня позже.
Еще в пятом классе Женя заглянула в доме детского творчества на радиокружок. Вскоре дома появились паяльники, схемы, транзисторы, резисторы и прочие непонятные никому, кроме нее и Ромки вещи. Дочь сразу же нацелилась в радиотехнический колледж. Проходной балл там был совсем немаленький, но Женька поступила.
Во время практики ее заметили и пригласили в начинающую IT-компанию. Получив диплом, Женя без сантиментов умотала во взрослую жизнь, но по-прежнему часто звонила, по возможности приезжала и вообще старалась меня по привычке опекать.
Вот и сейчас – одна дочь забыла поздороваться, а другая переживает, не умру ли я с голоду. У порога споткнулась о брошенный тут же пакет, отодвинула его ногой в сторону. Потом разберу.
Таня по-хозяйски прошла на кухню, крикнула оттуда:
– Юль, я тут перцы фаршированные сделала. Есть бульон куриный и сухарики. И компот из клубники сварила. Девчонкам покупала, они есть не стали, кислая, ну я ее в компот.
Я осторожно села на стул, вытянула ноги. Таня сновала по кухне. Быстро собрала кружки, оставленные Катей, выбросила пакетики чая, сполоснула и поставила в сушилку. Попутно вытерла со стола.
– Ну, всё. Я побежала. Извини, посидеть с тобой не могу. Дела. Да и тебе лучше отдохнуть. С Катей побыть.
– Спасибо тебе, Танюш.
– Ой, перестань… В общем, отдыхай! Созвонимся. Пока!
Мы обнялись, и Таня танцующей походкой скрылась в прихожей. Хлопнула дверь. Я улыбнулась. Как хорошо, что есть такая подруга. А теперь в душ. Скорее в душ. Нужно успеть привести себя в порядок до приезда мужа.
После душа, я неожиданно уснула. Сказались бессонные ночи на неудобном больничном матрасе. Подскочила уже вечером. Сейчас Рома приедет, а я в халате. Бегом, бегом…
Итак, последний штрих – капелька духов на шею, растереть на запястьях. На мгновение я замерла, втягивая воздух. Аромат сакуры и горьковатого мандарина защекотал ноздри. Как же мало нужно для счастья!
Душ в собственной чистой ванной, мягкое белоснежное полотенце, уютные тапочки, вместо резиновых чудовищ. И немножко любимых духов.
Аккуратно обработав швы, я наклеила новый пластырь. Посмотрелась в зеркало. Почти незаметно. Скоро всё заживет и никто, ни одна душа, не разгадает, что у меня чего-то в организме не хватает. Живут же люди без аппендикса и ничего.
Но взгляд в зеркале уже потемнел. Сравнила аппендикс и матку. Некорректное сравнение, дорогая. Женщина без этого органа, как будто бы уже и неполноценна.
– Мужу не говори, - напутствовала меня соседка по палате, полненькая блондинка с неопрятно отросшими корнями.
– Он знает, - с легким недоумением сказала я.
– Плохо, - поджала губы Лиля.
– Почему? Что здесь такого? Это же просто болезнь. Никто не виноват. И муж у меня, кстати, нормально это воспринял.
– Ну, это он делает вид, - уверенно вступила в беседу Елизавета Петровна.
Когда меня привели в палату, именно она на правах старшей протараторила правила, коих следовало придерживаться, чтобы «продолжить мирное сосуществование».
Так и выразилась, практически, как дипломат. Выхаживая вдоль кровати на худых, как у цапли ногах, Елизавета Петровна огласила весь свод требований к вновь прибывшим. То есть ко мне.
У меня закрались подозрения, что правила эти составила она лично. Причем все они были в ее пользу. Особенно строго каралось внеплановое проветривание. Обе соседки ужасно боялись сквозняков и терпели откинутые створки окон, только если их открывали медсестры. Медицинского персонала они побаивались.
– Лиля верно говорит, - продолжила развивать свою мысль насчет мужчин Елизавета Петровна.
Лиля кивнула с важным видом. Она сидела на кровати, свесив ноги, жевала яблоко. Росточек у нее был небольшой, получалось, что ноги до пола не доставали, и Лиля была похожа на толстого ребенка в халате.
– У меня у троюродной тетки грудь отрезали. Мужа как ветром сдуло. А у сестры мужа по женской части всё вырезали, ну и что?
Она уставилась на меня выпуклыми глазами. Губы, похожие на ниточку торжествующе расползлись в улыбке.
– Мужик через месяц сбежал! Нашел молодуху, у которой всё на месте. Вот так-то! А помалкивали бы, глядишь, и остался бы. Мужчины они народ чувствительный. Они ж как мыслят? Просто они мыслят: мужу жена нужна здоровая, а сестра богатая. Народ зря не скажет.
Я чуть не рассмеялась, слушая эти патриархальные речи. Что за бред! Ромка для меня лучших врачей искал, консультации без вопросов оплачивал, анализы, и мне еще рассказывают, что теперь он не сможет со мной жить, потому что у меня не будет органа размером со спичечный коробок?
Ладно бы, еще детей у нас не было. Но у него есть Катя – его кровная дочь. Не получилось с сыном? Ну, значит, не судьба. Будем жить для себя. Путешествовать. Растить Катьку. Ждать Женьку в гости. Может, замуж выскочит и внуков нам нарожает. Дачу, в конце концов, купим. А Рома лодку с мотором.
И почему я вспомнила этот разговор сейчас?
Наверное, потому, что именно тогда во мне поселилась неуверенность, а после операции и комплекс неполноценности. Будто Лиля и Елизавета Петровна бросили зерно в плодотворную почву, а оно вместо того, чтобы умереть, проросло и молниеносно выпустило побеги.
Засветился экран телефона. «Приземлился. Буду через час». Довольная улыбка расползлась по лицу. Ну вот! Вот же! Всё в порядке, всё хорошо. Муж спешит домой. Едет ко мне. Разве будет человек, которому всё равно или противно сообщать о том, что благополучно приземлился?
Рома знает, что я всегда волнуюсь из-за самолетов, поэтому обязательно пишет.
– Мам, - Катя заглянула в комнату, - а где папа вообще? – она прислонилась к косяку и выверенным движением перекинула волосы с одной стороны на другую.
Я залюбовалась дочерью – загорелая блондинка с точеной фигуркой, выглядит старше своих пятнадцати, папина дочка и его головная боль. Ромка уже сейчас темнеет лицом, когда видит рядом с Катей мальчика. Уж чего-чего, а этого добра у нее навалом. Что мальчики? Порой, на соревнованиях мы с Ромой, как два цербера отгоняем от нее вполне себе взрослых парней.
Сейчас дочь встречается с Мироном. Ему шестнадцать, он хоккеист, что очень нервирует Романа. Он считает, что из всех видов спорта достоин внимания только футбол. Игра номер один. А мне, если честно, нравится хоккей.
Правда, я не очень в этом разбираюсь, но хоккеисты хотя бы не лежат на льду, изображая страдания. Коньки это вообще моя слабость. В детстве я недолго посещала секцию фигурного катания. Но потом она стала платной, а родители потянуть не смогли. Пришлось уйти. Но до сих пор лед и коньки меня завораживают.
– Ма-а-ам… - вопросительно протянула Катя.
– Едет, Катюш. Через час будет.
Я потянулась, чтобы погладить дочку по волосам, но она отстранилась. Рука безвольно повисла в воздухе и упала. Катя, Катя… Тебя интересует только папа. Твой бог и господин. А ты умудряешься быть над ним.
Я давно уже не ревновала. Девочки чаще ближе к отцу. Будь у Жени отец, может быть, и она бы держалась от меня на расстоянии. Хотя нет. Женька вряд ли. У нас с ней даже насморк одновременно начинается. И пока я лежала в больнице, Женя успела переболеть простудой. Легкой, но всё же…
– Вообще странно. Он говорил мне, что в обед прилетает… - пробурчала Катя, почесывая нога о ногу.
Вокруг щиколотки теперь вилась тонкая веточка татуировки. Местами кожа вокруг шелушилась.
– Кать, вот это что? – спросила я, пропустив ее слова о прилете отца в обед.
Наверное, это была старая информация, еще до задержки. Или вылет переносили еще раз.
– Ой, ну ма-а-ам! – Катя закатила глаза в потолок и сделала такое лицо, будто ей больно.
– Что мам? Мы же договаривались, что никаких пирсингов и татуировок до совершеннолетия!
– А тетя Таня говорит, что это красиво!
– Тетя Таня может говорить, что угодно! Мать у тебя я. И я не давала разрешения. И папа, думаю, тоже. Ты нарушила наш договор. Как я теперь вообще могу о чем-то с тобой договариваться?
– Это всего лишь тату! Что ты начинаешь?
Катя развернулась и, взметнув волосами, скрылась за дверью. Вот всегда она так. Невозможно ничего обсудить. Сразу сбегает. Ох, как же с ней тяжело. Надо поговорить с Ромой. Пусть как-то донесет, что нельзя обещать, а потом не выполнять.
Взгляд остановился на телефоне. «Говорил, что в обед прилетает» - кольнуло в сердце. Я потянулась к гаджету, но тут же себя одернула. С ума сошла что ли? Открыв шкаф, достала новый домашний костюм из вискозы. На синей ткани кремовые лилии.
И снова посмотрела на телефон. Катя открыла ящик Пандоры. Ну, вот зачем мне проверять рейс из Калининграда? И всё же…
Палец чиркнул по экрану. Та-а-ак. Вот он. «Аэрофлот». Сегодня единственный рейс в Петербург.
И он прилетел еще в 11.30
На часах было 20.18.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"После развода. Дойти до края", Марина Безрукова ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 3 - продолжение