Этот год для нашей страны особый, юбилейный. Более 80 лет прошло после победы советского народа над фашистской Германией в Великой Отечественной войне. Мы – дети военной поры, никак не можем забыть те тяжести, которые выпали на людей в годы войны и послевоенный период. Не было нормальной еды, питались травами, пекли хлеб из лебеды, лепёшки – из гнилого картофеля, не было машин и механизмов для работы на полях и организации транспортного сообщения между населёнными пунктами. В нашей деревне дорогу, ведущую на элеватор, который находится на реке Белой (пристань Груздевка) ремонтировали женщины-колхозницы, отрабатывая на дороге определённое количество дней по графику. Гравийно-песчаную смесь возили на лошадях, затем на носилках разносили по дороге, засыпали ямы и неровности. Народ держался, часто безвозмездно оказывали помощь другим, поддерживали друг друга.
Автор: С.Ахметова, инженер-строитель, ветеран труда.
Мне было пять лет, когда окончилась война, но помню, как отца-фронтовика встречали всей деревней. Правильней сказать, встречали старики и дети, так как взрослые и подростки находились в то время в поле, было время жатвы.
Отец шёл пешком из пристани Исмаилово, уставший, остановился в соседней деревне. Председатель колхоза, увидев фронтовика, дал свою лошадь, чтобы его отвезли домой, а сам по телефону сообщил радостную весть в сельсовет нашей деревни.
Какие только мытарства не пришлось пережить людям из-за отсутствия транспортного сообщения. Не забывается случай из моей жизни, как на почтовом аэроплане мы летели из деревни Нижний Яркей в Уфу с мужем и пятимесячным ребенком.
Возможно, кто-то этому не поверит, но это факт. Мне нужно было ехать на сессию, а ребёнка везти в деревню. Сессия начиналась 4 мая. Мне и в голову не пришла мысль оформить академический отпуск. На работу вышла, когда ребёнку исполнилось два месяца, точнее 56 дней. В то время отпуск по уходу за ребёнком не давали, даже отпуск без сохранения зарплаты на короткий срок не дали. Регулярно ходить кормить не получалось, не всегда можно было оставить производство, так дочь и отвыкла от грудного кормления.
Не вспомню, как мы тогда добрались до деревни, ведь тогда не было моста через Белую. Зато помню, как в следующий год с 1,5-годовалым ребёнком мы плыли на деревянной моторной лодке от деревни Старая Мушта до пристани Груздевка, тогда ещё на поверхности воды плыли небольшие образования льда. Рыбак не взял деньги (даже на покупку бензина). В деревне узнали, что ребёнка оставить не получится, так как мама сама приболела. Что делать? Решили отвезти её к родителям мужа, которые жили недалеко от г.Октябрьского. Доехать до него можно было только через Уфу. На единственный рейс маломестного автобуса, который иногда вообще не приходил, все билеты были проданы на неделю вперед. В голову пришла дерзкая мысль попроситься на почтовый аэроплан, который ежедневно пролетал над родительским домом. С ребёнком, завернутым в одеяло, не пошли, а побежали на аэродром, вернее, на поляну, где стоял колдун – столб с полосатым мешком на верхушке.
Лётчик, выслушав наши доводы, пожалел и разрешил сесть в аэроплан. Предупредил, чтобы мы крепче держались за прикреплённую к борту опускаемую скамью. Когда поднялись в воздух, прошло всего несколько минут, и мужа стало укачивать, он стал бледным и его затошнило. Что мне оставалось делать? Левой рукой прижала к себе ребёнка, а правой – мужа, ногами крепко упёрлась в пол, а спиной прижалась к борту аэроплана. Всё время думала, как бы не вырвало мужа, и шептала ему, чтобы он взял себя в руки. Спасибо лётчику: нарушая правила, выручил нас.
Добирались до Туймазов поездом, а до Октябрьского на автобусе. Из Октябрьского до деревни поехали на такси, в то время служба такси там уже работала. Но довезли нас не до деревни, а к реке Дымка, весеннее половодье снесло мост. Вот он, родительский дом, всего в ста метрах от берега. Но как туда попасть?
На берегу никого не было видно, лодок нет. Муж походил по берегу, постоял, пошёл искать брод. Выбрал место, где более спокойное течение и широкий разлив, разделся и зашёл в воду. Вода доходила ему до груди. Сперва вынес вещи, затем вернулся за ребёнком, поднял его над головой, молча глядя на меня, и снова залез в воду. А я за ним, благо у меня рост 174 см. Вода была мутная, холодная, доходила до груди, а под ногами было скользко, как будто на дне реки лежал нерастаявший лёд.
А теперь весь этот путь можно проехать на комфортабельном автобусе за несколько часов. Это ли не радость!
Ещё в памяти хранится такой случай того времени. На автовокзале в Янауле было много народу, а подали маломестный автобус, газик с «носиком». Попасть в автобус было невозможно. Начальник ПТО СМУ-2 Хутиев (имени не помню) приподнял меня, втолкнул в автобус через открытое окно и передал свой пиджак, сам зашёл через дверь, когда все успокоились. День был очень жаркий, а он вёз из Москвы свежие ягоды для беременной жены, переживал, что они могут испортиться.
