Алёха Колганов незаметно подмигнул мужикам. Спрятал улыбку:
-Савельев!Танюха привет передавала. Воот таакой, – Алёха раскинул руки в стороны.
Серёжка угрюмо, исподлобья, взглянул на Колганова:
- Ты почём знаешь, – такой или не такой? Измерял, что ли?
-Так Танюха раз сто сказала... а потом ещё раз сто напомнила: мол, Сергею Андреевичу привет. И ещё раз сто спросила, почему Сергей Андреевич за хлебом не приезжает. Пусть, мол, приезжает. И, говорит, – привет Сергею Андреевичу от меня передайте.
-Передал?
-Эх, Серёга!.. Тебе – само в руки... а ты – как школьник. Меня бы так ждала Танюха! Уж я бы не растерялся!
Савельев достал сигареты, спустился к реке.
Алёха – балабол известный. Только ничего нового он сейчас не сказал...
Сергей и сам видел, как радуется Таня их коротким встречам.
Верхнереченский, где живёт Татьяна с дочкой, – сразу за Гремучей балкой. Ополченец Танюшин погиб ещё в первую военную зиму. Дочку Максим не успел увидеть – она родилась через несколько дней после боя по ту сторону реки.
Таня с подругами-соседками пекут хлеб для ополченцев. Так и познакомились с Серёжкой, – когда он перед рассветом приехал за хлебом. Серёга склонил лицо к ещё горячей золотисто-румяной круглой буханке, вдохнул запах хлеба... И не удержался – по-мальчишески отломил хрустящую горбушку.
И встретился взглядом с Танюшей.
В глазах её слезинки блеснули... Но она улыбнулась:
- Давай я тебе маслицем подсолнечным горбушку полью? И солькой посыплю.
Серёга покраснел. Застенчиво кивнул:
- Можно.
Татьяна никогда ни о чём не спрашивала Сергея. Катерина, подруга, однажды предложила:
-Хочешь, Тань, я всё разузнаю про Серёжку? У меня... в общем, ополченец знакомый из их отряда. Расспросить про Савельева? Ну, там... женат ли он, есть ли дети...
Таня не позволила:
- Нет. Даже не думай.
-Ох, Танюха, зря! – покачала головой Катерина. – Такой мужик! И я же вижу, как он смотрит на тебя. Про то, как ты на него смотришь, и говорить не буду. Если б можно было вернуть Максима!.. А жизнь продолжается, Танька. А вдруг счастье встретилось тебе?
Таня не ответила. Застелила стол чистым полотенцем: пора доставать хлеб из духовки...
Что дети есть у Сергея, Татьяна и сама видела. Тут не ошибёшься: теплели Серёжкины глаза, когда он брал на руки Настюшку. Получалось это у него уверенно и бережно.
Однажды чуть припозднились с тестом: не хватило муки, и Катеринин сын, восьмиклассник Димка, на мотоцикле отправился за мешком муки в Светлодаровку.
Хлеб ещё допекался. Катерина устало прилегла на диван:
-Я, Тань, на секундочку.
И тут же уснула.
Татьяна прикрыла подругу одеялом, ушла на кухню.
Сергей в эту ночь приехал один.
Танюша растерялась:
- Ой, Серёж!.. Так вышло, – тесто поздно сегодня поставили... Не готов ещё хлеб. Подождёшь с полчаса?
Сергей присел на ступеньку крыльца, закурил:
- Не волнуйся.
-У меня борщ есть. Постный, правда. Подогреть?
Конечно, за столом стеснялся ополченец под грустноватым и ласковым Татьяниным взглядом... Но такого вкусного борща не ел Серёга давно. Каша или макароны с тушёнкой – ничего, конечно... Только как шахтёру без борща! И метелил Серёжка борщ – сквозь стеснение...
Потом Танюша чай заварила, блюдце с вареньем из райских яблочек поставила:
-Сегодня сварили с девчонками. Возьмёшь десяток баночек? Ребят угостишь, пусть дом вспомнят.
А у Серёги – ком в горле: варенье – будто Маша варила...
Как-то проезжали по крайней улице шахтёрского посёлка.
Водитель, Валерка Грядунов, присвистнул. Кивнул на дом с разбитой крышей:
- Видели, мужики?..
Стёкла в окнах, понятно, выбиты...
А на подоконнике, среди кусков штукатурки, – большая кукла.
Всё, как положено: косички льняные, платьице голубенькое, в крупный белый горошек, туфельки...
-Притормози, – попросил Савельев.
-И как уцелела?.. Будто ждёт... когда хозяйка маленькая вернётся, – вздохнул Валерка. – И... будто плачет, да, мужики?
Алёха провёл ладонью по воспалённым векам:
- Кто знает... Тут вон шахта рядом. Завтра снова прилетит, и...
Серёга перемахнул через забор. Кукла словно протягивала к нему руки...
Танюшкина Настенька очень обрадовалась кукле. Тут же стала укладывать её спать.
Татьяна смахнула слёзы:
-У тебя тоже дочка?
Сергей достал из нагрудного кармана Данькину фотографию.
Таня с интересом взглянула на мальчишечку. Подняла глаза на Серёжку, несмело улыбнулась:
- Сразу видно – Сергеевич. Батин сын.
Сергей не видел, как Данька делал первые шаги, не слышал первых его слов... Но вдруг так захотелось поговорить о сыне! И Сергей рассказал Тане о Даньке – каким он был, когда только родился...
Танюша слушала внимательно. Сдерживала слёзы: Максим тоже гордился бы дочкой...
О жене Сергей не сказал ни слова.
И Таня всё же отважилась:
-О сыне рассказываешь... А о жене молчишь. Не любишь, что ли?
Сергей не ответил. Поднялся из-за стола:
- Спасибо за борщ, хозяйка. И варенье вкусное у тебя. Мужики обрадуются.
Вышла Катерина. Любопытным взглядом окинула подругу и Сергея. Таня заторопилась:
- Давай, Катюша, хлеб доставать. И на вечер тесто ставить пора.
Сергей вышел во двор – покурить. Катя о чём-то спросила подругу.Серёжка расслышал лишь горький Татьянин ответ:
- Не спрашивай, Кать. Жена у него... и сын.
А слова эти – не любишь, что ли?.. – каким-то укором стучали в Серёгиных висках...
И снова вспоминал – не только отремонтированную крышу...
Вспоминалось Сергею, как месяц назад получилось заехать в Верхнелуганский. Точнее сказать, не то, чтобы так уж по пути было – посёлок в стороне оставался, а просто Валерка Грядунов всё понял, когда Серёга попросил остановиться у склона балки, где уже расцветали воронцы, бережно сорвал несколько полураспустившихся бутонов.
Вечерело. Серёжка выскочил у калитки:
- Валерка, я на минуту.
Окно в комнате приоткрыто.
Сергей увидел, как Маша подала инженеру Сердобинцеву чистое полотенце.
И...почувствовал себя пацаном, что тайком подглядывает за девчонкой, в которую влюблён... И горькую мальчишескую обиду почувствовал, потому что девчонка с другим была.
Сунул воронцы в дверную ручку, вышел со двора.
В машине Валерка удивлённо приподнял голову: разумеется, Серёгиным словам – я на минуту – он не поверил, расположился подремать. Ухмыльнулся: представил, как встретит Савельева:
-Не прошло и года... Или во Вселенной что-то с курса сбилось, и в минуте теперь час-другой помещается?
А Серёга и правда через минуту явился:
- Поехали.
- Что, – всё, что ли? – не поверил Грядунов.
- Всё.
Не видел Серёжка, как выбежала Машенька на звук отъехавшей машины, как рассыпались по крыльцу воронцы, и Маша со слезами собирала их... Не слышал, как утешал Машу Иван Алексеевич:
- У ополченцев бывает такое. Часто случается, что и минуты нет.
А у Сергея перед глазами – как Маша подаёт Сердобинцеву полотенце...
Маша рядом с Иваном Алексеевичем.
Инженер Сердобинцев старше Сергея и Маши лет на десять...
Его жена и дочка погибли ещё в четырнадцатом. В посёлке тем летом не было ни света, ни воды. Анютка взяла бидончик – сходить к степной кринице, воды набрать... Тогда ещё не верилось, что обстрелы повторятся... И про каждый предыдущий обстрел думали, что это нелепое недоразумение... и – последний раз, больше не будет.
Анютка уже возвращалась домой с полным бидончиком воды, когда начался обстрел. Мать побежала ей навстречу.
У обеих – по несколько осколочных ранений...
Говорили, – Сердобинцевы сына ждали.
Наверное, Маше очень надёжно рядом с Иваном Алексеевичем.
И...
Наверное, она очень устала быть... нелюбимой.
Потому и отзывались болью в висках и в сердце Танины слова:
- Не любишь, что ли?
...А Серёга Савельев влюбился в Машу, в свою жену.
Не сейчас, когда увидел её рядом с инженером Сердобинцевым.
Раньше.
Может, после Данькиного рождения.
Или ещё раньше, – когда у них с Машей всё случилось впервые...
А, может, ещё в школе влюбился Серёга Савельев в одноклассницу Машеньку Сотникову?
Может, просто не признавался себе, как хочется ему смотреть в робкую пролесковую синь Машиных глаз, на светлые колечки волос, собранные в пушистые девчоночьи хвостики...
Не признавался – потому что был уверен: самая красивая девчонка – Вероника.
Только теперь понял командир артиллерийского расчёта Савельев: с Вероникой была пустота... Простое желание смотреть на небывало яркий цветок.
И того, что было у них с Машей... и Данечкиного рождения... и даже вот этой горькой мальчишеской обиды, что Маша с другим, – не могло быть с Вероникой.
Продолжение следует…
Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5
Первая часть повести Вторая часть повести
Третья часть повести Четвёртая часть повести
Пятая часть повести Шестая часть повести
Навигация по каналу «Полевые цветы»