Найти в Дзене
Полевые цветы

Антрацит (Часть 8) Небосвод на шахтёрских плечах. Глава 5

Дед безучастно сидел на разбитом крыльце разбитого дома. Рядом с дедом примостился большой пёс, белый, с чёрными пятнами на ушах и на лапах – обычная дворняга. Пёс положил голову деду на плечо, прикрыл глаза. Временами протяжно и шумно вздыхал, – должно быть, утешал деда...

Савельев кивнул водителю Валерке Грядунову:

-Притормози.

Но Валерка и сам уже остановил машину у открытой калитки – тоже заметил деда на крылечке.

Андрей протянул деду пачку сигарет:

- Здорово дневали, батя.

Дед встрепенулся, поднял глаза. Благодарно взял сигарету.

Валерка предложил:

- Садись, дед, с нами. Давай соберём – что там у тебя из вещичек осталось. Сегодня машина в Ростовскую область идёт, мы тебя с ними отправим.

Дед поднялся.

-Спасибо на добром слове, сынок. У меня вон абрикосы спеют. Я вам сейчас... Миску вот возьму. И яблоки – белый налив – уже сладкие. Воды из колодца наберите пока, – вам пригодится.

Валерка обнял старика за плечи:

- Дед! В любую минуту снова может начаться обстрел. Пойдём в машину. А за белым наливом и абрикосами мы к тебе потом заедем... как погань эту с нашей земли прогоним.

Дед покачал головой:

- Спасибо. Только я дома останусь.

Валерка показал глазами на разбитую крышу:

-Как же ночевать будешь – под открытым небом...

- У меня кухня летняя уцелела. А крышу к зиме с кумом Василием подлатаем. Куда ж я отсюда-то... из дому.

- Так стреляют же, дед. Сегодня твоя летняя кухня целая, а завтра – неизвестно.

Дед усмехнулся. По очереди протянул руку Валерке с Андреем:

-Сердюков, Петро Данилович. Тридцать лет на «Матвеевской-Глубокой» начальником смены работал. А до этого – горным мастером. У нас с Валюшей все – с деда-прапрадеда – здешние. Ещё на первых шахтах работали. На Луганском литейном – ещё при Екатерине второй. Потом на патронном, на паровозостроительном. А сейчас – что ж: брошу дом, двор, сад... – Ласково потрепал собаку по голове: – Полкана вот – как одного оставить. Это ж предателем быть. А землю что ж – этим... фашистам новым отдать.

Андрей с Валеркой переглянулись. Савельев положил руку на дедово плечо:

- Землю нашу, Петро Данилович, мы никому не отдадим. Для того и поднялись наши батальоны шахтёрского ополчения.

-Знаю. Кума Вера Павловна хлеб печёт и булки всякие – с абрикосами, с яблоками. А мы с кумом на позиции возим – недалеко здесь. «Семёрку» кумову подшаманили, – как танк, прёт по бездорожью.

- А... Валюша-то твоя... – осторожно спросил Савельев.

- Два дня назад похоронили Валентину Григорьевну. В саду она была – абрикосы собирала. От осколочных ранений крови много потеряла. Обстрел сильный был. Хоть и дозвонилась кума Веруня до больницы, так не успела «Скорая»: тоже под обстрел попала. И водителя, Михаила Фёдоровича, и Людочку, фельдшера, в один день с Валюшей моей похоронили. Михаилу Фёдоровичу далеко за семьдесят было – лишь на днях за руль «Скорой» сел. Всю жизнь проходчиком в шахте работал, а тут Димка Привалов, водитель «Скорой», в ополчение ушёл, ну, и пришлось Фёдоровичу Людочку возить по вызовам. А Людмиле – всего-то двадцать второй на днях пошёл. Игорёк её в ополчении. В начале весны на свадьбе у них гуляли. Кто ж думал... что до войны – пару месяцев осталось... Беременная Людмила была.

Валерка достал сигарету, быстро отвернулся.

-А дети есть у вас, Петро Данилович? – спросил Савельев.

- А как же. Двойняшки у нас с Валюшей. Толик с Павлушкой. Шахтёры оба. И оба с весны в ополчении. – Дедов взгляд затуманился горечью: – Про мать не знают ещё.

Петро Данилович вынес из летней кухни эмалированные вёдра. В одно собрал яблоки – с горой. В другое – абрикосы. Сам поставил вёдра в машину:

- Мужиков на позициях угостите. Каждый по дому скучает.

Машина отъехала от калитки. Андрей оглядывался: дед долго махал рукой им вслед...

Запах спелых яблок и абрикосов кружил голову.

Отчего-то влажнели ресницы у шахтёра...

... Данечка, сыночек, вроде бы и не плакал, не капризничал... Но по ночам не спал – будто бы прислушивался к чему-то. Маша понимала: глазками Данька отца ищет. Любил малый засыпать на руках у Серёжки...

Утром Машенька во дворе развешивала выстиранное бельё.

Оглянулась: кто-то окликнул её от калитки.

Вероника помахала рукой:

- Привет, Сотникова.

-Савельева, – негромко поправила Маша бывшую одноклассницу.

Вероника рассмеялась:

- Ой, не могу!.. Держите меня семеро!.. Савельева?.. Наадо же, – кааакая Савельева!.. Да брось ты, Машка!.. Мне уже рассказали, как ты подставляла Серёге... Как быстренько пацана родила. Савельева она!.. Думаешь, – надолго?.. Да Серёга лишь узнает, что я приехала!.. Кстати, Сотникова!.. Ты не думала, чего Савельева воевать вдруг понесло?.. А всё – очень просто: чтоб тебя не видеть. Он после моей свадьбы утешения искал. А ты и правда подумала, что Серёга вдруг влюбился в тебя?.. Как была дурой в школе, такой и осталась. Ты в зеркало смотрела на себя – с ним рядом? Вляпался Савельев. Вот и сбежал от тебя – лишь возможность появилась. Лучше на войне, чем с тобой.

Слова Вероникины хлестали так, что в глазах темнело...

Но Машенька улыбнулась:

- Всё сказала?.. Теперь пошла вон. Дорогу показать?

Вероника опешила:

- Чеего?..

-А ты надеялась, что я тебя на чай с пирожками приглашу?

Маша ушла в дом. Вероника выкрикнула ей в спину:

-Ничегоо!.. Язык твой скоро укоротим. Ох, и пожалеешь, Сотникова! Ох, и пожалеешь!

На Вероникины угрозы Машенька не оглянулась.

Данечка снова не спал. И Маша задремала лишь перед рассветом.

Встрепенулась от шагов за окном.

Серёжкины шаги она отличала от тысячи других...

Встревоженно приподнялась: на крыльце послышались незнакомые голоса. В ту же минуту – сильный удар ногой в дверь...

В кроватке заплакал малыш.

В комнату ввалились четверо.

Света в посёлке не было. На улице лишь серело, но Машеньке бросились в глаза нашивки на рукавах: на жёлто-синем флаге – батальон айдар. Маша похолодела: на днях крёстная рассказывала о карателях из айдара...

Потянулась за халатиком. Чернявый айдаровец вырвал халат, швырнул его на пол:

-Ну, что ты, рыбка. Ты нам без халата больше нравишься. – Кивнул своим спутникам: – Я первый, хлопцы. А вы смотрите и возбуждайтесь: потом слаще будет. Это ж такая стимуляция мощная, – когда смотришь. Можно сказать, – я вам бесплатный видосик подгоню. В тему. Сейчас Владик с Костей подойдут. Влад за мной очередь занял. – Подмигнул айдаровцу с длинными, давно нечёсанными волосами: – Придётся, Женёк, слюни попускать: Владик подольше любит.

Маша не помнила, как схватила со стола кухонный нож.

Чернявый рассмеялся.

Машина рука больно хрустнула в запястье. Нож упал.

Женёк наклонился, услужливо протянул нож чернявому.

Чернявый подбросил нож на ладони. Медленно намотал на руку Машенькины золотисто-русые колечки, с силой рванул голову назад. Задумчиво посмотрел на детскую кроватку:

- А хочешь, рыбка... пришпилю к стенке твоего сепаратёнка? Чего он разорался? Аж в ушах звенит. А я нервный сегодня. Думаешь, ты первая у меня?..

Сейчас на освобождённой луганской земле продолжают находить свидетельства многочисленных чудовищных деяний карательного батальона айдар.

Айдар – одна из самых красивых рек луганской земли. К сожалению, сейчас это название красивой реки ассоциируется с событиями лета 2014-го, когда в шахтёрских посёлках остались лишь старики, женщины и дети – один за другим формировались батальоны шахтёрского ополчения, и мужики уходили на позиции.

На реке Айдар каратели впервые участвовали в бою с ополченцами, поэтому дали своему подразделению такое название.

Каратели из айдара никому не подчинялись. Своими деяниями приводили в ужас и свою власть, и ряд международных организаций.

Фото из открытого источника Яндекс
Фото из открытого источника Яндекс

Продолжение следует…

Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 6

Глава 7 Глава 8 Окончание

Первая часть повести Вторая часть повести

Третья часть повести Четвёртая часть повести

Пятая часть повести Шестая часть повести

Седьмая часть повести

Навигация по каналу «Полевые цветы»