В тот день старик решил пренебречь всеми правилами, коих он придерживался уже много лет. И дело было не в том, что ум его с годами стал острее, что, сопоставив наконец действия с результатом, он удостоверился в неверном толковании предписаний и исправил все прежние недочёты. Нет. Просто к инквизитору подкралась на мягких лапках старая добрая деменция. Как кошка на охоте, она не стала хватать и глотать его целиком, а лишь только коготком зацепила, играя. И потому служитель древнего ордена в ту ночь не стал дозором обходить заповедный лес по самой кромке, а попёрся напрямки в густую чащобу. Заросли шиповника ловили его за полы одежд, но, как это бывает лишь с лунатиками и сумасшедшими, инквизитор умудрялся проходить мимо лесных ловушек: овражки огибал по краю, через коряги и пни перешагивал, на змей, растянувшихся поперек его пути, не наступал, на ягоды и грибы, разросшиеся ведьмиными кругами, не зарился. И лишь дойдя до небольшого холмика, над которым роились, мигая брюшками, светлячки, остановился.
***
Звёздочки зажглись на небе. Марыська пролетела над лесом, сделала круг над избушкой, снизилась, соскочила с метлы в траву и поспешила к дому. Приладила летучую любимицу у крыльца, поднялась по ступеням…
Метла упала. Ёкнуло ведьмино сердце: не к добру…
- Котофей! – позвала она.
Но фамильяр на зов не явился. И даже не откликнулся.
Марыське не осталось ничего, кроме как спуститься и вновь прислонить транспортное средство туда, где ему и место.
- Марыся! Помоги! – раздалось из темноты, и в тот же миг в ножки ведьме упала Клавдия. – Помоги или грех на душу возьму!
Марыська поморщилась. В таких делах главное истерику не поддерживать, тогда всё само собой образумиться может.
- Ты что удумала? Снова дитя под сердцем носишь? Избавиться решила?
Клава икнула и подняла глаза.
- Побойся лесных богов, ведьма! Я ещё ни от одного из своих детишек не отказалась, никого к лешему не снесла. И чтоб мне провалиться на этом месте, если неправду сказала!
- Ой, только не здесь, - запротестовала Марыська. – Проваливаться – это где-нибудь на болотах. Мне у дома неупокоенные души не нужны.
- Да я же говорю, что не собираюсь детей морить.
- А кого? – с интересом и участием спросила ведьма.
- Свекровь, конечно, будь она неладна…
- Кажется, ты не хотела грех на душу брать, - напомнила Марыська.
- Тут уж или она, или я. Не оставлять же малышню сиротами.
Ведьма хмыкнула. Такой рациональный подход ей был не чужд.
- Ладно, проходи, рассказывай.
Клавдия поднялась с земли, отряхнулась и поспешила за Марыськой.
- Сил моих нет терпеть эту змеюку, - заявила женщина, едва переступила порог. – Каждый день, чуть муж за порог, в избу ко мне заявляется и давай меня хаять. И пироги у меня не того размера и детей я не так ращу и не полы мою, а грязь развожу. Вчера заявила, что ложку не так держу! Сколько мне сил стоило ей той ложкой по лбу не дать!
- Так чего сдерживаться? Всё равно решила её в последний путь проводить.
- Так она ж Стёпушке пожалуется, мол, бросаюсь на неё ни за что. При сыне своём она смирная, аки агнец!
- Любопытно, - протянула ведьма. – И давно она у вас ошивается?
- Мужика-то у неё в доме нет, сгинул в заповедном лесу ещё лет пять назад. А потом младший сын уехал из дома за лучшей долей. С тех пор и повадилась.
Ведьма кивнула. Все знали, что леший гневается, если без позволения в чаще околачиваться. Только запрет этот неминуемо нарушался. Но тех, кто ослушается, владыка лесной в лучшем случае неразумным великовозрастным дитятей в люди выводил. Ну а чаще и вовсе землю удобрял, чтобы, так сказать, ущерб возместить. Так что желающих побродить в чащобе почти и не было. Оттого за хорошую плату хозяину этих мест ведьма и хранила в том лесу самое ценное под его неусыпным оком.
- Значит, зелье требуется, - в задумчивости проговорила Марыська.
- Ага. Но такое, чтоб она у меня в избе не окочурилась. А то разговоры по деревне поползут, мол, укокошила мужнину мать. Что я Стёпушке скажу?
- И то верно…
Ведьма отодвинула гостью от двери, пошарила над притолокой, чихнула от пыли, но достала-таки маленькую склянку с мутно-белёсой водичкой.
- Вот, - сказала она, протянув руку, но тут же ловко отдернула, когда Клавдия попыталась взять из её пальцев пузырёк. – Э, нет. Сначала условие.
- Любое! Лишь бы эта грымза отстала.
- Жизнь за жизнь.
Клава отступила на шаг и сжалась.
- Стёпушку моего и детишек не тронь.
- Да на кой они мне? - оскорбилась в лучших чувствах Марыська. – Нужно, чтобы ты напоила зельем старика, что живёт у развалин старого храма.
- Его-то за что? – удивилась женщина.
- Ну нет, так нет, - сказала ведьма пожала плечами и убрала бутылёк в карман передника. – Со свекровью сама как-нибудь разберешься.
Клавдия прошла к двери, взялась за ручку, толкнула её, шагнула за порог, но затем, помедлив, обернулась.
- Хорошо. Сделаю, как скажешь.
- Только учти, выпить зелье они должны одновременно. Иначе сама не рада будешь, что решилась, - сообщила Марыська таинственно.
Даже тени за её спиной словно бы стали гуще.
- Хочешь, чтобы все решили, будто они вместе чем-то отравились, чтоб, значит, никто не заподозрил, ели один за другим уйдут… Но как же я это проверну? Они ведь разве что при встрече здороваются, не более!
- Это уже не мои заботы, - отрезала ведьма, сунула пузырёк в руки опешившей Клавы и закрыла перед ней дверь.
***
Инквизитор вынул из-за пазухи толстую книгу и бережно положил её на стол. Обошёл по кругу, не решаясь открыть.
- Да-да, может, на тебе лежит заклятье, - обратился он к старинному артефакту. – Я слышал про такие вещицы. Они всегда с секретом. Нужно знать тайный шифр, отпирающую фразу… Например… Куриные гузки…
Вдруг книга засияла, что-то щелкнуло внутри, и обложка открылась, как дверь в старое подземелье. Странички сами собой листались, будто по комнате прошел сквозняк.
- Ох! – выдохнул инквизитор. – Чувство юмора у ведьм весьма специфическое… Ну, могло бы быть и хуже. Например, если бы ты открывалась с фразы «козьи катышки»…
Книга обиженно схлопнулась.
- Ну-ну, прости. Я вовсе не хотел тебя обидеть. Знаешь ли, у меня небольшой опыт общения с женщинами. В основном с ведьмами, но с ними я не церемонился.
Фолиант не двинулся.
- Куриные гузки, - снова произнес инквизитор и, дождавшись, когда книга раскроется, вздохнул. – Если бы выбор отпирающих слов доверили мне, я бы остановился на чем-то воздушном и женственном: «взбалмошная», «своенравная»… - он в задумчивости почесал лысину, однако спохватившись обратился к гримуару: - Но к делу. Итак, раскрой же мне секрет: как изничтожить ведьму?
***
Кот с душераздирающим криком влетел в закрытые двери:
- Откррывай, хозяйка!
Марыська отперла засов и впустила рыжего на порог.
- Ну? Что стряслось?
- Книга прропала!
Марыська уперла руки в бока и посмотрела на фамильяра взглядом, выражающим все те слова, коих ни одной приличной девице знать не положено.
Кот стушевался, глазки его забегали по углам, но укрыться от гнева хозяйки было решительно негде.
- И как же так вышло, что она исчезла из-под носа лесного хозяина?
- Ну, мы немножко отвлеклись, в кости поигррали, - сознался кот.
- Так я и знала, - выдохнула Марыська.
- Что, и ррругать не станешь?
- Тебя ругать – только время терять, лучше-то не станет. Твоя задача теперь – книгу отыскать, пока беды не случилось.
***
Клавдия вертелась у дома инквизитора, как оса-разведчица: то подойдёт ближе, то дальше отойдёт. Решиться заговорить с ним у неё воли не хватало. Но и уйти с концами женщина не могла. И вот, только лишь решила она, что вернётся в другой раз, когда поднаберется храбрости, старик вдруг вышел на улицу и окликнул её.
- Эй, это не ты дочка Семёновны?
- Я, - созналась Клавдия.
Ей уже чудилось, что план коварный был раскрыт, но дедок задал вопрос:
- И чего ты тут трёшься?
Клаву словно в ребро кто-то толкнул и шепнул ответ на ухо.
- Да вот, свекровь моя забегала, всё про вас расспрашивала. Где бываете, с кем дружбу водите. Вот, яблочко передала.
Клавдия достала из кармана румяный плод, сорванный у соседки по дороге и бросила ему.
Старик на удивление ловко поймал яблоко, протёр об рубаху и с хрустом надкусил поразительно здоровыми зубами.
- Сочное, - заметил он. – Ты Игнатьевне… Ты Агате передай, что… спасибо, в общем.
- Передам, - пискнула Клава и бочком-бочком ретировалась.
Пока шла по тропе, всё думала, как забавно вышло. Сорвала цветок пижмы, следом к нему тысячелистник, веточку мышиного горошка, другую, третью. Пока до дома дошла – целый букетик насобирала. А там во дворе её уже поджидала свекровь «любимая».
- Стёпочка мой тут с детьми нянькается, а эта шлёндра цветочки собирает! – начала заводиться Агата.
- А это вам! – тут же нашлась Клавдия.
- Ты мне свой веник не суй!
- А это не мой. Это вам мужчина передал. Тот, что у развалин живёт.
- Да больно сдался он мне, - проворчала свекровь, но цветочки из рук невестки взяла. – О, зверобой, пижма… А он в травах, видать, разбирается, - мечтательно проговорила она и пошла со двора, любуясь букетом и то и дело прикладываясь к нему носом.
– А вы к нему завтра зайдите, - вслед крикнула Клавдия, - там по дороге у соседки яблоки растут, больно он их любит…
***
Ведьма нервно постукивала костяшками пальцев по столу и то и дело поглядывала в окно.
- Неделя прошла, а её всё нет, - посетовала она.
- Может, зелье не сработало? – предположил кот.
- Мои всегда срабатывают, - не согласилась она.
- Тоже верно… Тогда…
Но слушать его Марыська не стала, подскочила, метнулась к двери. За порогом стояла, понуро склонив голову, Клавдия. На одном плече у неё висел холщовый мешок, на другом толстая русая коса.
- Ну что? – спросила ведьма, не скрывая нетерпения.
- Не смогла я, - призналась женщина и протянула ей пузырёк. – Да и не достаёт меня свекровка больше. Она теперь целыми днями у этого деда торчит. Я вчера к ней зашла, хотела попросить, чтобы с детьми посидела, а она говорит, мол, некогда мне, ты родила, ты и сиди, а у меня свидание. И ушла! Это уж я потом спохватилась, что в грязном переднике к ней заявилась, но она даже не заметила, а если и заметила, то не высказала. Вот я и подумала… пущай живёт. А за труды твои я принесла кое-что.
Клава достала из мешка чёрную книгу и протянула Марыське.
- Пока вокруг дома старика ходила, пока думала, как свой план устроить, увидела у него одну старинную вещь. Подумала, тебе пригодится.
Ведьма схватила её, не веря своим глазам.
- Так что же, квиты мы? Ты, пожалуйста, не лишай только старика жизни. Пусть они с моей свекровью того… на свидания походят.
- Квиты, квиты, - торопливо ответила ведьма. – Ну всё, иди. Некогда мне.
Марыська захлопнула дверь и закрыла засов. Затем бережно положила фолиант на стол.
- Куриная гузка, - взволнованно произнесла она.
Но артефакт и не подумал открыться.
- Это ещё что новости? Куриная гузка! Ну, что за взбалмошная своенравная книга? – воскликнула ведьма и всплеснула руками.
Страницы вздрогнули и медленно перелистнулись.
- Так-так-так. Эх ты, купилась на лесть старого инквизитора, да?
Страницы книги затрепетали.
- И о чём он у тебя спрашивал?
Медленно листы разомкнулись на середине.
Кот подошел ближе и прочёл:
«Как изжить ведьму? Чтобы изничтожить неугодную ведающую, человек, желающий этого, должен без ума влюбиться. А затем спросить у книги что делать дальше».
- Не зря я это написала, - похвалила себя Марыська.
- А что там дальше-то было? После того, как влюбится?
- После этого ничего не написано, - усмехнулась Марыська. – Влюблённым до охоты на ведьм дела нет. Как и до невесток.
Предыдущие части:
Дорогие читатели,
Для тех, кто не любит ждать, а хочет читать законченные рассказы, оставляю ссылку на НАВИГАЦИЮ по каналу.
