- Ну чего опять случилось? – проворчал с печки рыжий кот.
Ведьма на карачках задним ходом выползла из-под лавки, сдула пыльный завиток со лба и вытерла лицо передником.
- Не могу найти.
- Да что? Что ты не можешь найти? Зелье? Отрраву? Прошлогодний уррожай репы?
Марыська поднялась с колен, села на лавку и привалилась спиной к стене, тяжело вздохнув.
- Да я уже и сама не знаю, что лучше подойдёт.
- А вот отсюда поподрробнее, - заинтересовался фамильяр.
Кот потянулся, спрыгнул с печки, подошел к хозяйке и потерся об ноги длинным полосатым хвостом.
- Да что рассказывать? Опять гулёна хвостатый мне кровушку пьёт, - сокрушенно призналась ведьма.
- Ну так давай теперь его в порося обернём, раз ррога и хвост уму-рразуму не научили.
- Нельзя, - вздохнула Марыська.
- Это ещё почему? Кто тебе запрретит?
- Этот гад до святого добрался!
- Неужто опять твою колдовскую книгу откопали?
- Хуже! Наша Верховная им заинтересовалась! – шепотом произнесла ведьма и на всякий случай выглянула в окно, чтобы убедиться, не подслушивает ли кто.
- Ох ты ж шерсть под хвостом! – выругался фамильяр. – На кой он ей сдался? Неужто и она купилась на его сладкие рречи? Ни за что не поверрю!
- Не совсем так, - смутилась ведьма. – Она его вроде как под крыло взяла.
- И как так вышло?
- Ну как-как? Вот как я тебя котёнком увидела и не смогла мимо пройти, так и она. Он, говорит, умилительный. И любовные ритуалы в его присутствии, мол, лучше получаются.
- Ну и пёс с ним, - решительно провозгласил кот.
- Вот именно! – воскликнула Марыська. – Только не пёс, а ворон - фамильяр её. Чует моё сердце, ещё аукнется мне та история.
- Ты про ррога и хвост? Думаешь, нажалуется?
Ведьма поёрзала на лавке.
- Нет. Но мстить станет. Такие обиды не прощают.
- Не перреживай, ты тоже не лыком шитая, - подбодрил кот, но тут же прижал уши и зашипел.
Марыська насторожилась и на цыпочках, обходя скрипучие половицы, подкралась к двери.
- Открывай, хозяйка! Я знаю, что ты дома! Метла твоя к крыльцу привязана!
Ведьма хлопнула себя по лбу за нерасторопность.
- А я говоррил, сразу в дом заноси, - проворчал кот.
- Не бубни мне под руку. – оборвала его хозяйка.
В дверь громко забарабанили.
- Открывай, Марыся. Меня к тебе Верховная за трынь-травой послала. Ты, вроде, обещала ей передать.
Ведьма вздохнула.
- Не отвертимся.
И отодвинула засов.
На пороге, подбоченясь и выпятив грудь колесом, стоял Илья.
- Ну что, Марыська? Теперь-то ты со мной иначе говорить станешь?
- Это как же? По-звериному? Мычать что ли?
- Ах ты ж ведьма! Вот я про твои выходки Верховной доложу… Не хотел ведь, а ты заставила!
- Ой, не мычать? Неужто блеять? – продолжала ёрничать Марыся.
Илья покраснел.
- Ну всё! Довела! Жди беды! Вот на шабаш соберёшься, а тебе откажут. Будешь знать!
- Да что ж не так, Илюшенька? Неужто хрюкать надо было?
В открытую дверь избы шумно влетел ворон. Сам чёрный, огромный, клюв страшный.
Ворон тот не простым фамильяром был. Через него сама Верховная могла слово молвить.
- Пре-кра-ти! – потребовал он.
Рыжий кот незаметно потянул хозяйку за юбку, вцепившись в подол клыками.
Марыська скрипнула зубами, да отступила. Так и хотелось захлопнуть перед вздёрнутым носом Ильи тяжелую дубовую дверь, но при вороне делать этого она всё же не стала, только буркнула:
- Сейчас принесу.
Сняла с гвоздя охапку сушеной травы и всунула в руки безрогому.
- То-то! – сказал Илья, довольный собой.
Развернулся и пошел прочь. Вслед за ним из избы вылетел и ворон.
- Уууух, обернуть бы его жабой! Нет! Червяком! И лопатой порубить, - ругалась Марыська, запирая засов.
- Черви-то живучие. Одного пополам рразделаешь – станет их два, ещё пополам – каждого четырре. Верховная-то всё рравно расколдует. И будет у твоего дома четырре Ильи околачиваться. Вот оно тебе надо? Сдуру да сгорряча дел натворишь - потом расхлебывай. Ведьме холодная голова нужна. Ложись-ка ты спать. Утрро вечера мудренее. Там, глядишь, чего и прридумаем…
Марыська сжала кулаки. Разжала.
- Твоя правда, Котофей, - согласилась ведьма и стала готовиться ко сну.
Но стоило ей прилечь, как разговор с безрогим снова и снова всплывал в голове.
- Надо было сделать вид, что дома нет никого. Могла же я без метлы уйти?
- А трынь-траву сама бы полетела Верховной перредавать? – сонно отвечал кот.
- Эх! Надо было хвостатому дать того киселя испить, что бабка научила варить. Чтоб больше сколько б ни хотел, а нисколько не мог…
- Спи уже, - промурлыкал кот, зевая. – Врремя позднее. Завтра к лешему сходишь, может, чего посоветует.
Долго ещё Марыська не могла глаз сомкнуть. Уснула лишь в самый тёмный час перед рассветом, а проснулась, когда за окном уже вовсю солнце светило.
Потянулась сладко.
- Ну что? – поинтересовался кот. – Полегчало?
- Поить его киселём бабкиным и впрямь не лучшая идея. Всё равно прознал бы, кто немочи поспособствовал. Вдруг Верховная и вправду прогнала бы с шабаша. Кто ж его знает, может, он и к ней клинья подбивает?
- Вот! Такой рразговор мне больше нрравится.
Марыська протерла глаза, умылась и, как была в сорочке, выскочила во двор. Кот за ней.
- Куда это ты так спешишь?
- Так сегодня ведь мой Егорушка должен был прийти. Вдруг был, а я спала и не слышала, как милый в окошко стучал?
- Не прриходил твой Егоррушка, - сказал кот, нервно махнув хвостом.
- Час от часу не легче. Вдруг случилось чего…
- Кхм-Кхм, - прокашлялся фамильяр.
Ведьма глаза сощурила.
- Рассказывай.
- Вообще-то, поутрру сорока на хвосте прринесла. Говорит, что Егоррушку твоего видели в лесу на опушке с девкой дерревенской.
Марыська глаза вытаращила, попятилась и плюхнулась на скамью.
- И этот туда же?
- Погоди, сорока сболтнула, что девица перред ним и так, и эдак…
- А он что? Что потом?
- А потом мимо птички прролетела муха, и что дальше было она знать не знает.
Ведьма решительно встала.
- Все беды в один день!
Сбросила сорочку и в чём родилась шагнула за порог избушки.
Кот рыжей молнией выскочил за ней на крыльцо.
- Филины днём не летают! – крикнул он вслед уносящейся прочь ночной птице.
- Угу! – ругнулась на него Марыська на совином и скрылась в густой листве.
Расправив крылья и пытаясь поймать восходящий поток воздуха, она летела над лесом. С высоты полёта было видно столько красоты: и оленей, пасущихся в высоком кустарнике, и зайца, петляющего меж деревьями, и лису, что бежала по его следу, и семейство ежей с ежатами.
Только ни Егорушки, ни нахальной девицы, что на ведьмино сокровище позарилась, не наблюдалось.
«В запретный лес не пойдут. Девки деревенские того гиблого места боятся. Не зря там лесной хозяин порядки наводит. Да и я слухи распустила не напрасно. А уж как они новыми подробностями обросли – прямо-таки диво!» - думала ведьма.
Над деревней днём летать было не с руки. Мигом догадаются жители, что филин этот особенный. А если, не дай лесные боги, на глаза инквизитору попадётся… Но отказаться от идеи совсем она тоже не могла. Потому приметила самое высокое дерево близ деревеньки и на нём-то и умостилась. Долго и ждать не пришлось. На дорожке, ведущей к тропе через лес, по которой можно было до её дома добраться, шёл не спеша, по сторонам поглядывая, светлым солнечным днём любуясь, Егор. Не успел он до кромки леса дойти, как дорогу ему преградила старушка.
- Сынок! Уж видать сама судьба тебя мне послала! – обрадованно воскликнула она скрипучим голосом. – Подсоби бабушке, помоги соленья в подвал стаскать.
«Нет, нет! Скажи ей, что тебя ждут уже. В деревне найдутся и другие мужики с руками и ногами», - взмолилась ведьма.
Но Егор только улыбнулся.
- Помогу, что б не помочь? Где там ваш подпол?
Марыська приуныла. Поджидать жениха, сидя на ветке, всё же не стала. Ведьма она или кто?
«Нужно к лешему на разговор слетать», - подумала она и встала на крыло.
В траве шуршали полёвки. В птичьем обличии Марыську это очень отвлекало. Но коли всю ночь проворочалась, нужно исходить все пути. Глядишь, и выход найдётся.
Впереди показался бурелом. Так свою землю лесной хозяин пометил, чтоб по глупости и незнанию люд не забредал. Ну а тех, кто пришёл с умыслом дубы его могучие на лавки да утварь домашнюю нарубить, леший не прощал. Тут же подо мхами они и оставались век вековать.
- Хозяин лесной, Явись передо мной! – попросила ведьма.
Она знала, что к лешему без подарков ходить негоже, но в совиных лапах ничего не принесла, понадеялась, что хозяин этих мест советом и без того поделится. А уж потом она непременно отблагодарит.
Затрещали ветки. И навстречу ей из бурелома вышел огромный бурый медведь.
- Зачем явилась, ведьма?
- Совет мне твой требуется, батюшка лесной. Не откажи, подсоби. Есть у меня враг, которого всерьёз не воспринимала. А теперь он осмелел, зубы отрастил и кусаться начал.
- Слышал я про твои дела, Марыська. Не дам я тебе совета. Сама ты голову на плечах должна иметь, коли ведьма. Видеть следовало, с кем любовь крутишь.
Филин опустил голову, клювом щелкнул.
- Значит, не поможешь?
- Тут сама ты себе на ногу молоток уронила, нечего на других пенять.
Марыська пискнула зло по-совиному и полетела прочь.
«Неужто и вправду я не добьюсь своего? Неужто придётся на самотёк пустить?» - кручинилась она.
А саму крылья несли всё на ту же тропку, где она Егорушку видела. Как чувствовала, прилетела ровно к тому моменту, как суженый из дома старушки вышел.
- Всё, все соленья в подпол перетаскал. Заодно и скамью вам подколотил, чтоб не болталась.
- Вот спасибо, сынок.
- Ну, пойду я…
- Погоди, не торопись. Столько дел переделал. Ты ж голодный поди.
На лице Егора отразилось смущение, а живот его согласно заурчал.
- Вот! Бабушка знает, бабушка на свете давно живёт, - обрадовалась старушка. – Пойдём, пойдём. Накормлю тебя.
Из соседнего дома вышла ещё одна бабка.
- Ой, какой хороший парень! Старикам подсобить решил? Так, может, и мне поможешь? Вижу, руки у тебя золотые, а у меня крыльцо покосилось. Да старшей сестре моей по хозяйству помощь требуется…
Марыська даже приземляться не стала. Сделала круг над елками и полетела обратно.
***
В ведьминой избе всё было натёрто до блеска. А сама она, намывая посуду по третьему разу, недобро косилась на кота.
- Мыться не дамся, - возразил фамильяр. – Ну не явится твой милый сегодня, явится завтрра. Не велика потеря. Одно дело, если б по бабам шастал, а так ведь благорродное дело делает!
- Да знаю я, - проворчала Марыська. – Я не из-за него переживаю, а из-за этого безрогого.
- Ну и что тебя беспокоит?
- Я ведь должна быть разумной. А тут меня подразнили, а я сдержаться не смогла. И Верховная видела. Выглядит, будто я злая.
- А ты не злая?
Марыська задумалась, даже тереть котелок перестала.
- Ну, может, и злая. Немножко.
- Так чего смущаться? – промурлыкал кот, - Изменить что было ты не можешь. Так что не ррасстраивайся и будь злой ведьмой осознанно!
От такого неожиданного откровения ведьма даже рот открыла.
- И вправду, - молвила она. – Чего это я? Стыдиться своей сути негоже. Какой меня встретишь, такой к тебе выйду.
Словно только этих слов и ждали за порогом. Что-то шмякнулось в дубовую дверь.
Марыська поднялась, вытерла руки о передник, прошла через светлицу и открыла.
На ступенях сидела пупырчатая и очень недовольная жаба.
Ведьма пригляделась.
- Илья? – удивленно воскликнула она и тут же расхохоталась.
- Ква! Ква! – стало жаловаться земноводное.
- Вот уж дудки. Не стану я тебя расколдовывать! В таком виде ты мне даже больше нравишься.
Ведьма прыснула в кулак и закрыла дверь.
- Я же говоррил! – возгордился кот. – Стоило отпустить, как жизнь ррасставила всех по местам.
- Выходит, я только зря огорчалась.
- Ну почему же? - промурлыкал фамильяр. - Зато смотрри, какая чистота дома…
ДРУГИЕ ИСТОРИИ ПРО МАРЫСЬКУ ТУТ