✔ Официальный сайт издательского фонда Генри Т. Лоренси
Книги, опубликованные на канале
✔ Генри Т. Лоренси. Знание реальности, часть 5: Взгляд одного эзотерика на историю европейской философии. Введение и базовые проблемы философии 1/23. Ссылки на предыдущие статьи части 5 в конце данного поста.
Продолжение Бертран Рассел. Мировоззрение. Философия. Наука. Критика мировоззрения 20/23
5.40 МИРОВОЗЗРЕНИЕ
1 Мыслящий человек, желая получить представление о существовании, приобретает мировоззрение на внешнюю, объективную, материальную реальность и жизневоззрение на эмоциональную и ментальную жизнь, принадлежащие к внутреннему, субъективному сознанию.
2 Сам материал знания состоит из установленных фактов. Наука составляет их в теории и объясняет их с помощью гипотез.
Теории можно разделить на исторические, логические (фактические), психологические и причинные. Теория является полной только в том случае, если все факты установлены относительно рассматриваемого предмета. Такого практически никогда не бывает.
Гипотеза должна быть отброшена, когда она не может объяснить также новые факты, которые могут быть добавлены. Продолжительность гипотезы была рассчитана статистически как десять лет в среднем.
3 Научные исследования уже заполнили целые библиотеки фактами, касающимися трех аспектов существования: реальности материи, движения и сознания.
Химия, геология, астрономия и биология рассматриваются как фундаментальные науки о материи; физика – как наука о движении; психология – как наука о сознании.
Остальные дисциплины могут быть упорядочены под этими заголовками, за исключением истории, которая предоставляет факты о прошлом относящихся сюда явлений.
4 Чтобы факт был принят наукой как факт, он должен быть устанавливаем для всех.
5 Наука в целом, как система знаний, представляет собой обобщением фактов, теорий и гипотез. Именно научная система обеспечивает обзор, ориентирующий на результаты исследований.
6 Можно сказать, что это и есть отправная точка восприятия естественником реальности и естествознания.
5.41 Философия
1 Именно через математику Рассел пришел к логике.
Еще в молодости он заинтересовался отношением математики и логики, обнаружив, что геометрические аксиомы не могут быть доказаны логически. Он исследовал природу математического знания, пытаясь сделать математику синтетической наукой и в то же время придать логике характер, аналогичный характеру математики.
Он пытался показать, что математика есть дальнейшее развитие логики, что математика есть логика, применяемая к количественным отношениям. Сведя математику к логике, он обнаружил нерешенные противоречия в самой логике.
Он полагал, что может решить их с помощью символической логики и логических типов (которые склонны сбивать с пути истинного). Он пришел к выводу, что чем больше развита логика, тем меньше она может доказать.
Знание, которое дает логика, состоит в утверждении, что «если что-то истинно, то истинно и что-то другое». Это, однако, то, что всегда было известно: если предпосылки верны, то вывод, сделанный из них, также верен.
2 Ни логика, ни математика не являются обособленными науками, которые могут производить знание, но являются вспомогательными в обращении с неисчерпаемыми отношениями материи и энергии и в решении относящихся сюда проблем.
И логика, и математика требуют материала для работы. Без фактов полученные результаты – это просто игра с символами. При соединении логики и математики всегда существует значительный риск смешения качества и количества. Логика имеет дело с качеством, математика – с количеством.
3 Сначала логика была переоцениваема, теперь они аналогично переоценивают важность математики.
Сущность всякого знания – это установление фактов и помещение их в правильные отношения во все более широких взаимосвязанных контекстах.
4 От логики Рассел перешел к философии с ее псевдопроблемами, которые никто не смог решить, так как никто не смог правильно сформулировать проблемы. Введенный Брэдли в философию Гегеля, Рассел вскоре обнаружил несостоятельность спекуляций этого романтика.
5 Рассел тщательно изучил историю европейской философии с ее отчетами о том, что историки узнали о спекуляциях греков и римлян о существовании и его явлениях, и результатов, полученных мыслителями средневековья и нового времени с их догадками.
6 Установив, что никакие спекуляции не дадут знания о реальности, Рассел столкнулся с неизбежной фундаментальной проблемой всех субъективистов: возможно ли вообще знание о существовании?
Ему казалось, что Юм сформулировал этот вопрос наиболее ясно. Расселу не больше, чем Юму, удалось найти логическое (объективное или фактическое) доказательство существования внешнего мира. Поэтому он и оставался неизлечимым скептиком в отношении теории познания.
7 Исследуя элементы сознания в восприятии человеком материальной реальности, он нашел, как и многие субъективисты до него, что они состоят из чувственных восприятий.
Он не осознал, что это психологическая теория, уводящая нас от логического восприятия объективной реальности. Напротив, он считал свое собственное восприятие логицизмом.
8 Способ, которым предмет становится воспринимаемым посредством процессов в нервных и мозговых клетках, может быть физико-психологической проблемой, но не логической.
Утверждение, что «мы не видим предмет таким, каков он есть», логически неправомерно. В вопрос о том, являются ли предметы тем, чем они кажутся, понятие внешнего вида было введено неверно.
Ум прямо и непосредственно воспринимает физические предметы в их объективной материальности. Как субъективисты-логицисты, так и субъективисты-психологицисты переосмысливают опыт с помощью теорий, что логически неверно.
Во все века основной тенденцией философских спекуляций было, повидимому, никогда не «позволять этому быть этим», а пытаться сделать «это» чем-то другим (предпочтительно чем-то очень глубоким), и при этом они отбросили закон тождества.
9 Представление Рассела о неразрешимости философских проблем привело его к предположению, что мы используем слова, которые не имеют аналогов в реальности, и что философские проблемы были вызваны неправильным использованием языка.
Поэтому он считал своей задачей написать новую историю философии.
10 В ней он чаще всего удовлетворяется изложением взглядов различных философов в связи со способами рассмотрения, наличными в их времена, хотя довольно часто его собственный скептицизм просвечивает.
Что же касается досократских философов, то ему, конечно, было предоставлено употреблять то, что о них рассказывала историческая традиция.
11 Критика Расселом спекуляций новейших времен о сверхфизическом хорошо свидетельствует как о его здравом смысле, так и о его логической остроте. Это были предположения невежества, не заслуживающие даже называться гипотезами.
Такое нельзя критиковать слишком сильно, потому что эти причуды обладают огромной способностью выживать, постоянно заново мешая здравому смыслу и правильному восприятию реальности.
12 История часто оказывает нам медвежью услугу, сохраняя заблуждения прошлого таким образом, что невежественная в жизни нерассудительность продолжает принимать их как существенные элементы знания. Идеи реальности тонут во всей этой коллекции фикций.
Как представители мудрости, философы должны были считать себя способными выражать мнения обо всем и все объяснять. Неудовлетворительные решения проблем дополнялись новыми фикциями, пока перспектива того, что человечество когда-нибудь найдет выход из лабиринта, не казалась все более отдаленной.
13 Заслуга Рассела состоит в том, что он помог освободить человечество от ряда философских фикций, передаваемых на протяжении всей истории философии.
Еще большая работа была проделана в этом отношении, и с более весомой существенной аргументацией критика была высказана уппсальскими философами Хедваллем, Хегерстремом и Фаленом. Они выявили логическую ошибку субъективистского мышления.
Они вместе пришли к пониманию, лучше всего сформулированному Хедваллем, что неразмышляющее восприятие объективным умом объективной реальности (в противоположность реальности субъективного разума) является правильным, что большой недостаток объективного ума, к сожалению, заключается в его беззащитности против теорий субъективного разума, которые все еще доминируют в философском мышлении.
Но, конечно, они были высмеяны другими современными философами, которые хотели сохранить свои верования.
14 К сожалению, сам Рассел отошел от своего тезиса о том, что задача философа – задавать вопросы, а не отвечать на них. Он стремился решать проблемы по-своему. Он проявил большую изобретательность в замене старых фикций новыми.
Подобно всем другим субъективистам, которым не хватает осознания и понимания общезначимости восприятия объективным умом материальной реальности, Рассел считал, что опыт дает только субъективную, а не объективную уверенность.
15 Не зная, что фундаментальные понятия реальности, восходящие к доисторическим временам, были неверно истолкованы философами, он пришел к выводу, что эти понятия не соответствуют реальности.
16 Он пытался заменить эти вековые, научно подтвержденные понятия объективной реальности субъективными понятиями, определяемыми чувственными восприятиями.
На его взгляд, понятия, которые не могут быть прослежены до чувственных восприятий, являются несостоятельными понятиями. Здесь он показал, что не научился видеть разницу между субъективной и объективной реальностью.
Понятийные аналитики до сих пор не поняли, что понятия реальности требуют объективного знания объективной, или материальной, реальности.
17 При чрезвычайно ограниченном знании нашего времени (науке удалось исследовать около одной миллионной части реальности) понятийный анализ неизбежно приведет к распаду всех понятий реальности.
Даже те из них, которые являются лишь временными вспомогательными понятиями, должны быть сохранены до тех пор, пока факты, окончательно установленные исследованием, не позволят заменить их лучшими. Однако это дело исследования, а не понятийного анализа.
18 Поскольку ему, как и Юму, не удалось логически доказать существование внешнего мира, он (не зная о логическом опровержении субъективизма уппсальскими философами) присоединился к критике Юмом понятия субстанции.
С другой стороны, он считал, что есть основания для принятия понятия причинности, что открытие законов природы является существенным в естественных исследованиях, что законы вероятности предполагают существование еще не открытых законов.
Не было бы удивительным, если бы каузальный объективист (обладающий способностью изучать предыдущие воплощения, значит, не так называемый ясновидящий) обнаружил, что Протагор, Юм и Рассел были воплощениями одного и того же индивида.
19 Что касается познания сверхфизической реальности, то он пришел к обычному выводу, что, поскольку все объяснения философов, выдвинутые до сих пор, явно абсурдны, мы не можем ничего знать о ней.
Будучи проницательным логиком, он понимал, что нельзя, конечно, отрицать существование того, о чем ничего не знаешь.
20 Напрасно он пытался освободить человечество от бремени философии. Это может делать только эзотерика.
5.42 Наука
1 Естественная наука стремится исследовать видимую, физическую реальность. Это определяет его задачу и в то же время его неизбежное ограничение. Наука – это физикализм.
2 Все знания должны основываться на фактах.
При оценке ценности реальности мнений нужно учитывать не степень их вероятности, которая зависит от их согласия с ранее существовавшими мнениями, а те факты, на которых эти мнения основаны. Без фактов все мнения – чистый вымысел. При недостаточном количестве фактов все мнения вводят в заблуждение.
Остроты и глубины ума, воображения и логики, веры в патент святого на всеведение – этого недостаточно. Но чем более непостижимо глубокой можно было сделать философию, тем более правильными казались ученикам философов нелепости. Они благоговейно склонялись перед непостижимо блестящим и тем самым отрицали свой собственный здравый смысл, если он у них был.
3 Наука продвигается медленно, шаг за шагом, устанавливая факты. Эти факты обобщаются в теориях и объясняются гипотезами. И теории, и гипотезы постоянно изменяются посредством вновь установленных фактов.
Факты, теории и гипотезы соединяются в систему мышления, которая рассматривается как научная истина.
Эти временно господствующие системы ориентации, которые показывают, как далеко продвинулись исследования, постоянно меняются из-за новых фактов с новыми теориями и гипотезами.
Факты, которые не укладываются в господствующие системы теорий и гипотез, считаются сомнительными.
Факты, которые невозможно установить методами исследования, используемыми учеными, не рассматриваются как факты.
Из этого следует, что наиболее важным качеством гипотезы является не то, что она истинна, а то, что она вероятна: приемлема для науки с ее чрезвычайно ограниченной способностью объяснять.
4 Есть также несколько психологических препятствий для исследований.
Одно из них – это почти непреодолимая трудность отказа от лелеемых фиктивных систем, приобретенных ценой большого усилия.
Другое препятствие заключается в том, что для ученого, слишком опережающего свое время, всегда существует значительный риск того, что академическое мнение, верующее, относящееся скептически, чаще всего презрительно, ко всему новому, отстающее от времени – эта непоправимая система гильдий – объявляет его ненадежным, некритичным, ненаучным фантазером.
5 Естественно, ученые показали себя способными быть такими же догматичными, фанатичными и нетерпимыми, какими были теологи в древности.
Конечно, Рассел ясно представляет себе это стремление к власти, присущее человеческой природе. Он боится также, что после политической тирании, сменившей тиранию теологическую, мы испытаем тиранию научную, что придет день, когда наука будет претендовать на власть регулировать все.
Медицинская наука, и не в последнюю очередь психиатрия, начала проявлять такую тенденцию. Врачи уже обладают властью отбросить законные права индивида и запереть нежелательного человека на всю оставшуюся жизнь, или освободить бандитов, чтобы позволить им продолжать свое ремесло.
Против всех таких тенденций необходимы энергичные меры. Медицинская экспертиза не должна быть высшей инстанцией. С нас довольно духа гильдии. Это не дело врачей, чтобы быть судьями. То, что преступники безответственны, мы все равно знаем.
6 До того как ядерная физика расколола весь догматизм, основанный на гипотезах о неразрушимости материи и энергии, большинство революционных открытий были отвергнуты как «противоречащие законам природы».
С осознанием того, что еще не исследован ни один процент законов природы, эта конкретная фраза должна исчезнуть.
7 К сожалению, физики-ядерщики не знают, что их приборы позволили им проникнуть в физический эфирный мир.
8 У ученых есть все основания, как теперь видят величайшие из них, согласиться с мудрым Сократом, признавшим свое безграничное невежество. Не за горами то время, когда самоуверенность, будь то догматическая или скептическая, будет рассматриваться как свидетельство нерассудительности. Наука непригодна как состоятельное мировоззрение.
9 Рассел начинал как математик. Он не внес никакого собственного вклада в естественные исследования. От математики он перешел к логике и там попытался помочь сориентировать ученых, которые, будучи крайне озадачены тем, что ядерная физика разрушила фундаментальные догмы науки, даже начали сомневаться, существуют ли вообще какие-либо законы природы.
Без законов космос был бы хаосом, которым он явно не является.
И он доказал, что «в самой природе вещей теоретически невозможно доказать, что ряд явлений не подчиняется законам». Он утверждал, что задачей естествознания является установление законов и что требуемое знание явлений будет отсутствовать до тех пор, пока не будут найдены законы, управляющие ими.
10 Рассел делает все возможное для борьбы с научным догматизмом и соглашается с тем, что короткая жизнь научных гипотез является достаточным доказательством нашего огромного невежества.
11 Рассел – физикалист. Тем самым он не может видеть, что первопричины процессов лежат в сверхфизическом.
Он считает, что нельзя, конечно, высказываться о неизведанном; только то, что еще не существует никаких фактов, приемлемых для науки, чтобы доказать существование сверхфизического. Для него это решает вопрос на данный момент.
Его усилия как научного логика состояли в том, чтобы сформулировать логику фактичности, которая довольствовалась бы констатацией фактов и законов природы.
Никакие объяснения не даются без эзотерики. В этом проявляется здравый смысл Рассела и его превосходное научное понимание.
12 Самая сомнительная часть критики Рассела состоит в том, что он хочет устранить те понятия реальности, которые составляли основу научного способа рассмотрения. Здесь его логика терпит неудачу.
Если логика не может судить о природе реальности, то она также не в состоянии судить о содержании реальности фундаментальных понятий науки. Это не аргумент, что эти понятия были неверно истолкованы философами и учеными, не обладающими знанием об этой самой реальности.
Попытки Рассела заменить фундаментальные понятия своими собственными построениями, по-видимому, ведут лишь еще дальше от реальности.
13 Тривиальное положение Рассела о том, что материя – это не то, чем кажется, – это очень старая «мудрость», но все равно неудача.
Материя – это всегда то, чем она кажется, но вдобавок нечто совершенно иное и неизмеримо большее того, о чем могут мечтать философы и ученые.
5.43 Критика мировоззрения
1 То, что теория познания, проблема возможности познания, вопрос о том, знает ли человек то, что он знает (что показывает, что он не знает), была центральной проблемой, занимавшей западных философов в течение почти трех столетий, бесконечно типичен для ментальной дезориентации Запада.
2 Вот что происходит, когда в течение двух тысяч лет люди принимают всевозможные суеверия и богословские нелепости за истину или знание реальности.
В результате сам принцип разума, рассудительность, инстинкт реальности стали настолько идиотизированными (в соответствующих отношениях), что не могут быть использованы.
Если это будет продолжаться, то даже логический закон тождества будет поставлен под сомнение. Логика будет использована для разрушения логики.
3 Рассел очень хорошо понимает, что ни теология, ни философия, ни наука не предоставили разумного объяснения существования. Он часто сомневался, сможет ли человек когда-нибудь решить эту проблему.
4 Для Рассела, как и для других философов и ученых, «видимая» реальность – это единственно существующая реальность.
5 Теперь теологи а-ля Андерс Нюгрен верят в то же самое.
Они верят, что «душа» (повидимому, то же самое, что сознание мозга) умирает вместе с телом и что в судный день бог создаст новую землю, на которой человечество будет жить, и восстановить все, что когда-то было.
Таким образом, западные люди являются физикалистами.
6 Рассел, как и все другие субъективисты, должен быть тем, чем они являются: физическими существами в физическом мире.
Но они делают все возможное, чтобы усомниться в этом факте, мобилизуют все аргументы логики и психологии, чтобы доказать, что реальность – не реальность.
Попытка объяснить внешнюю, объективную, материальную реальность чувственными восприятиями характерна для современных субъективистов, независимо от того, называют ли они себя психологистами или логицистами.
7 Если вы лишаете человека понятий, вы лишаете его способности понимать. Если вы лишите человека понимания реальности материи, движения, энергии, развития и т. д., вы изловчитесь еще больше идиотизировать человечество, окончательно уничтожить его способность воспринимать реальность.
8 Сомневаться в существовании внешнего мира, в том, что мы можем воспринимать его таким, каков он есть в данной нам физической реальности, – значит сомневаться в собственном здравом смысле и во всяком правильном восприятии реальности.
9 Тот факт, что существуют сверхфизические материальные миры, в которых мы воспринимаем материальную реальность по-разному, несколько все более высоких состояний агрегации космической материи, отнюдь не опровергает физического восприятия реальности, единственно правильного в физическом мире.
10 Чтобы суметь судить о правильности понятий реальности, нужно обладать знанием реальности и знанием структуры материи и природы энергии, которые совершенно отличаются от знаний современной науки.
Это фундамент, которого философам всегда недоставало, и, кажется, они все больше пытаются избежать его получения.
Вот почему стремление современных понятийных аналитиков заменить старые фикции новыми и еще более дезориентирующими фикциями – это просто новая форма фикционализма.
11 Весьма прискорбно, что Рассел так и не ознакомился с богатой современной индийской литературой по йоге, литературой, изданной на английском языке. Это досадный недостаток в оснащении тех, кто собирается критически относиться к проблемам философии.
12 Если бы, кроме того, у него была возможность изучить древние пифагорейские рукописи, его комментарии о Пифагоре были бы совсем другими.
К сожалению, ему приходилось полагаться на то, что современные учебники по истории философии говорят о гилозоике и досократских философах.
Не понимая мировоззрения этих мыслителей, неизбежно неверно истолкуешь их преемников, Платона, Аристотеля и т. д., как свидетельствует обращение с ними Рассела.
13 В образовании самых ученых экзотеристов нашего времени очень многого не хватает. Остается надеяться, что весьма обширная эзотерическая литература вскоре станет доступной и непосвященным, разумеется, только в тех ее частях, которые могли бы послужить основой для точного восприятия реальности.
Это поставило бы европейскую философию какова она на сегодняшний день в истинном свете и показало бы ее как тот фикционализм, которым она всегда была и иначе будет оставаться.
14 Наука совершенно не знает реального состава материи. Она не знает того факта, что «первопричины» физических процессов лежат в сверхфизическом.
15 На самом деле слово «сверхфизическое» вводит в заблуждение, поскольку физическая материя состоит из шести молекулярных видов (состояний агрегации), три высших из которых науке неизвестны.
16 Есть слабая надежда, что философы и ученые смогут пробудиться, чтобы увидеть необходимость для них приобрести способность исследовать высшие миры. Возможно, следующие примеры заставят их немного задуматься над этим.
17 Ядерная физика занимается расщеплением «химического атома». Это в действительности эфирная молекула, которая сама по себе содержит сорок девять различных слоев материи.
18 Когда метеорологи придут к пониманию того, что физические эфирные молекулярные виды являются истинными причинами метеорологических явлений, у них появится по крайней мере некоторая перспектива начать поиск недостающих, неизвестных факторов.
19 Когда врачи увидят, что большинство причин болезней следует искать в физической эфирной материальной оболочке организма, медицинские исследования вступят на совершенно новые пути.
20 Когда философы приобретут знание о трех аспектах реальности, они будут в состоянии мыслить в соответствии с реальностью и находить решение ряда неразрешимых иначе проблем.
21 Философам еще не удалось решить основную проблему существования: троичность, три равноценных, нераздельных аспекта бытия.
Со времен греческих софистов во всей истории философии господствовал субъективистский способ рассмотрения. Когда же философы поймут, что «мысли – это вещи», «мысли – это энергия», материальные энергетические явления, что все выражения сознания имеют свои материальные аналоги?
До тех пор, пока они не установят это, не может быть конца философскому фикционализму, бесконечной мании спекуляции жизненным невежеством. Продолжение Жизневоззрение. Теология. Мораль 21/23
✔ Официальный сайт издательского фонда Генри Т. Лоренси
Книги, опубликованные на канале
✔ Генри Т. Лоренси. Знание реальности, часть 5: Взгляд одного эзотерика на историю европейской философии. Введение и базовые проблемы философии 1/23
Продолжение Гилозоический период. Пифагор. Другие эзотерики 2/23
Продолжение Первый субъективистский период 3/23
Продолжение Реакция против субъективизма. Сократ 4/23
Продолжение Реакция против субъективизма. Платон 5/23
Продолжение Реакция против субъективизма. Аристотель 6/23
Продолжение Физикализм. Эпикур. Хрисипп 7/23
Продолжение Гностика. Плотин 8/23
Продолжение Схоластика. Разрыв со схоластикой 9/23
Продолжение Разрыв со схоластикой. Бекон. Декарт. Гобсс. Спиноза. Лейбниц 10/23
Продолжение Второй субъективистский период. Локк. Беркли. Юм 11/23
Продолжение Философия революции 12/23
Продолжение Философия романтизма 13/23
Продолжение Философия романтизма. Кант 14/23
Продолжение Философия романтизма. Фихте. Шеллинг. Гегель 15/23
Продолжение Реакция против фикционализма. Шопенгауэр 16/23
Продолжение Реакция против фикционализма. Гартман. Спенсер. Бергсон 17/23
Продолжение Заключение 18/23
Продолжение Дополнение. Современная философия. Бертран Рассел 19/23
