Твой/мой сын 14
Кира и Виктор переписали Стёпке метрику. Теперь он был Викторович, по имени Кириного мужа, и фамилию носил его – Маркелов. Как и мама Кира. Осталась с ними и Людмила Ильинична – теперь уже нянькаться с появившейся на свет сестрёнкой Стёпки - Валерией, Лерой. Виктору женщины, не сговариваясь, решили тайну происхождения старшего сына Киры не раскрывать. Зачем знать мужу лишние подробности жизни жены с прежним мужем? Совсем ни к чему.
Мама Киры обосновалась в квартире дочери, а сама Кира со Стёпкой переехала в трёхкомнатную Виктора. И теперь уже дочь подтрунивала над моложавой и красивой мамой, вопрошая, когда и та заведёт себе сердечного друга. Людмила Ильинична отмахивалась и хохотала : А вот как Лерка в первый класс пойдёт, так и замуж выйду.
Пока что радовал маму-папу Стёпка: успехами в освоении школьной программы, а начиная с третьего класса и спортивными достижениями. Притом спортивный талант открылся в неожиданной сфере – в плавании. Так что, уже к пятому классу сын уверенно резал воду кролем, брассом, баттерфляем, и чувствовал себя в воде, как рыба, и на него обратили самое пристальное внимание тренеры федерального уровня.
Когда всё слишком хорошо – нужно насторожиться. Эту истину Кира никогда не воспринимала всерьёз. Считала фигурой речи, не более. Поэтому от того телефонного звонка у неё сначала ничего не ёкнуло. Ну, тренер. Ну, мальчишек увезли на сборы, потому, что через месяц соревнования юниоров. И тут как обухом по голове: Стёпа в больнице. Он получает всю необходимую помощь.
Её сын чуть не утонул. Прямо в бассейне. Её Стёпка, который плавал, как рыба. Но оказывается, сознание ни с того ни с сего теряют и спортсмены. Сын лишь успел ухватиться за поплавки, разделяющие плавательные дорожки, судорожно обняв их руками, и тогда тренер, как был в одежде, прыгнул в воду и вытащил его на плиты облицовки. «Скорую» вызвали сразу.
Кира приехала в этот город утренним поездом, едва добилась, чтобы её пропустили к сыну, и от врача услышала диагноз, от которого даже пошатнулась – ей назвали заболевание крови.
– Знаете, возможна ошибка. Всё надо перепроверить, в том числе и более сложными анализами. Может быть, что диагноз не подтвердится, - успокаивал врач больницы.
– Доктор, вы меня не щадите, – горько проговорила Кира. – Я всё же сама врач. Гинеколог, правда. Но ведь то, что вы назвали – это серьезно, и лечения требует длительного.
- Это хорошо, что вы все понимаете. Если диагноз подтвердится, то возможно потребуется операция. Будет нужен донор. Близкий родственник. Вам и мужу придется сдать анализ.
- Доктор, Артем – наш приемный ребенок. В плане донорства мы не сможем ничем помочь.
- А вот это плохо. У нас, конечно, есть база, но найти донора очень сложная задача. Требует времени, а его у нас может и не быть.
Кира старалась держаться. Но ее бодрости хватало лишь на то время, когда она была с сыном. С ним она не позволяла себе показать даже намек на свое подавленное состояние. Она убедительно говорила сыну, что все будет хорошо.
Однако, хорошего было мало. Диагноз подтвердился. Кира с мужем поехала в Синегорье. Другого выхода просто не существовало. Ребенка могли спасти близкие родственники. И Кира готова была на все, лишь бы Степа остался жив.
Они сидели за круглым столом в гостиной дома Григория и Юлии, разделённые будто незримой чертой ровно посередине. Наверное, сели они так инстинктивно – потому что очень болезненные вопросы поднялись в этой беседе. Которой никогда бы в нормальных условиях не было. Кира резала по живому. Как ни подбирала она слова, каждое впивалось иглой и рвало душу. Юлька едва не взвилась с места с явным намерением вцепиться Кире в волосы после того, как та закончила излагать суть дела, а потом и объяснила – при чём тут Гриша и вся его новая семья.
И всё же сдержаться Юля не могла. Она кричала и плакала, плакала и кричала. До неё доходило откуда в Артемке сидела потребность к пакостям, и сколько сил ей пришлось приложить, чтобы преломить ситуацию. Убивала мысль, что ее родного мальчика воспитывает совершенно чужая женщина, которая являлась бывшей женой ее мужа.
Далее.
