- Вы хотите что-то сказать? – не удержалась Катя, увидев, как пристально смотрит на нее мужчина, занявший место народного заседателя вместо заболевшей коллеги.
- Правильнее, кое-что предложить, - мягко уточнил тот. - Я художник и хотел бы написать ваш портрет.
- Мой портрет?! – настала очередь Кати удивляться, потому что в своем лице не видела ничего выдающегося.
- Да, – уверенно кивнул головой.
- Ну хорошо, давайте попробуем.
Разговор прервался – началось судебное заседание, после которого обменялись с мужчиной (его, как выяснилось, звали Петром) номерами телефонов. Он позвонил через несколько дней, и Катя поймала себя на мысли, что звонка ждала. Договорились о встрече, и она перед ней волновалась, как девочка.
Ее жизнь к этому времени полностью устоялась. С мужем давно развелись, она вырастила сына – прекрасного, как считала не только сама. Невестка тоже была хорошей, и внучка, похожая на бабушку, была в радость. Правда, Катя еще работала и не могла проводить с девочкой столько времени, сколько хотела.
Народным заседателем в суде была уже несколько лет – коллеги посчитали, что с обязанностями она справится лучше других. Справлялась. Петр, как оказалось, тоже был народным заседателем – такое доверие оказали ему художники. Жена у него умерла, детей не было, поэтому, помимо творчества, всецело отдавал себя любому занятию.
- Нет, не нравится, – сказал художник, оценивая Катин портрет, над которым завершил работу. – Это не вы.
Кате тоже показалось, что в портрете не хватает изюминки, но списала неудачу на одежду:
- Простите, Петр, это я неудачно выбрала платье – в данном случае гораздо уместнее был бы белый цвет, а не красный.
- Исправим? – с надеждой взглянул на нее мужчина. – То есть я хотел сказать, попробуем написать портрет заново?
- Попробуем, - улыбнулась она, разряжая обстановку.
Портрет получился на славу и потом вошел в каталог работ художника, как один из лучших. Но расставаться с натурщицей ему совсем не хотелось. Катя поняла это без слов и предложила:
- Если хотите, могу показать вам много живописных мест, где сможете писать пейзажи, – моя малая родина неподалеку.
- Конечно, хочу, – просиял мужчина и спросил: – Не будете против, если перейдем на «ты»?
- Не буду.
Так они с Петром стали общаться. Посетили множество красивых мест, о существовании которых художник даже не подозревал, и он, портретист, написал несколько изумительных пейзажей. А однажды, показав Кате очередную работу, задержал ее руку в своей руке:
- Оставайся!
Не осталась, хотя желание было. Сказалось, наверное, воспитание, да и возраст – в пятьдесят с хвостиком не хотелось понапрасну испытывать судьбу. Петр, видимо, это почувствовал, поэтому на очередную встречу пришел при параде – в костюме, рубашке. Позвал женщину в кафе и там, не обращая ни на кого внимания, предложил:
- Выходи за меня замуж.
Катя смутилась – чего-чего, а услышать предложение в своем возрасте не ожидала. От растерянности попросила:
- Можно я посоветуюсь с сыном?
- Посоветуйся, – засмеялся Петр, и от этого искреннего смеха обоим стало удивительно легко.
- Мама, ты чего? – недоумевал сын. – Как я могу быть против того, чтобы ты устроила свою судьбу? Я только «за». Насколько понял, Петр человек надежный, а еще творческий, так что это лучшая для тебя партия.
- Скажешь тоже – партия, – хмыкнула Катя.
- Ну а как еще сказать? – обнял сын за плечи. – Хорошо, пусть будет – твоя половинка.
Уйти из своей квартиры Катя не захотела, и после ЗАГСа Петр перебрался к ней на правах законного мужа. Им было интересно друг с другом – оба любили поэзию, одного и того же поэта – Лермонтова, и, бывало, вечера напролет читали любимые строки. Много путешествовали по родным местам.
Писал Петр в мастерской, под классическую музыку, которую обожал. Когда у Кати получалось, приходила к нему, усаживалась неподалеку и слушала тоже. Незавершенные работы муж ей не показывал - не любил этого, но она видела изнанку труда художника и не раз себе говорила, что не смогла бы писать никогда, настолько это казалось трудным.
Законченные портреты показывал, и если жена не могла сдержать восхищения, сдержанно улыбался – оценка грела ему душу. Но чаще всего Петр работал в одиночестве, а в конце рабочего дня заходил за Катей – было по дороге, и домой шли уже вместе, делясь впечатлениями.
Как портретист, муж всматривался в лица, ища подходящую натуру. Иногда Катя сама обращала его внимание на хорошенькие женские лица, но Петр обычно не соглашался:
- Лицо красивое, только образ не получится.
Лишь однажды, выйдя из магазина, признался:
- Если бы знала, какую натуру я только что увидел! Лицо женщины – мечта художника.
- И что не подошел к ней, раз так запала в душу? – удивилась Катя.
- Постеснялся, – признался муж, и она в очередной раз подивилась – и это говорит художник с именем! – Женщина была с маленьким ребенком, вылитая мадонна.
- Надо было мне сказать, – пожала Катя плечами, – я бы подошла.
Благодаря ей муж написал картину, которая вошла в его наследие, посвященное Великой Отечественной войне, – когда ездили на родину, останавливались у соседки, вдовы ветерана. Она, конечно, не была для него натурщицей, писал по памяти, но настолько ухватил детали, что образ получился потрясающий.
Однажды поехали с мужем в ближайший санаторий, и там, на берегу местного озера, лицом к лицу столкнулись с мужчиной. Он писал, расположившись в отдалении с мольбертом. Катя взглянула вскользь и отвела взгляд – не понравилось. Муж писал профессионально, а здесь была, как ей показалось, мазня.
Когда муж распрощался с мужчиной, призналась:
- Мне его работа не понравилась.
- Это наивное искусство, – пояснил Петр, – художник пишет по наитию, так, как видит и чувствует.
О наивном искусстве Катя услышала впервые, но почти сразу забыла о нем. Вспомнила много позже, когда была уже вдовой, – мужу неудачно сделали операцию, и он скончался прямо на операционном столе. Утрату перенесла тяжело – с Петром были близки по духу, и она долго скучала по нему.
Прошло, наверное, лет девять, когда решилась, наконец, навести порядок в его вещах. Хранила всё: и краски, и кисти, и картон, и мольберт. Не могла притронуться раньше, не то, что разобрать и выбросить. И тут вдруг осенила странная мысль, а что, если самой попробовать писать. Сначала ее отбросила: «Другого ничего не могла придумать?!». Потом взгляд упал на собаку, у них с супругом был доберман, – та сладко спала на диване, куда в последнее время перебазировалась.
- Напишу-ка я его, – Катя не заметила, что произнесла это вслух, заставив пса приоткрыть глаза.
Вдохновение было настолько сильным, что написала картину за считанные часы Посмотрела со стороны, кое-что поправила, полюбовалась и ... работу забросила. Вскоре занялась выпуском альбома мужа, и из-за занятости желания писать не стало вообще.
- А что это за работа? – услышала голос искусствоведа, которая помогала отбирать картины для альбома Петра.
- Какая? – обернулась Катя и, увидев в руках гостьи свою работу, махнула рукой. – А, эта... Я баловалась.
- Слушайте, но это ведь очень интересно, – женщина говорила искренне, и ее тон смутил Катю. – Вы пишите, у вас должно получиться.
- Что вы? – никак не могла согласиться. – Какой из меня художник?! Последний раз в школе делала рисунки для стенгазеты и всё. За плечами ни художественной школы, ни опыта – ничего.
- Но это и прекрасно, наивное искусство тем и отличается, что оно – наивное, безыскусное.
Катю как будто током ударило: вспомнила, что муж говорил на берегу озера о своем знакомом. И уже вечером, управившись, снова взяла в руки кисть. У нее всё получилось! А через несколько лет состоялась первая персональная выставка, которая многих посетителей заставила по-другому взглянуть на наивное искусство, а кое-кого, как выяснилось позже, вдохновила на творчество. Потом были международные выставки и фестивали, и в международный каталог лучших работ вошла самая первая Катина работа. Ее доберман.
- Бабушка, я бы посоветовала вот здесь взять другие краски, – подсказала как-то внучка, будущий дизайнер, увидев начатую работу.
-Так считаешь? – переспросила Катя, но прислушалась и согласилась: – И правда, лучше. Ты приходи, внученька, почаще, будешь указывать на мои недочеты.
- Какие недочеты, бабушка? Ты видишь так, я по-другому, только и всего.
- Но все равно, подсказывай, раз это на пользу делу, я не обижусь. И обязательно приходи на выставку моих миниатюр, которая открывается на днях.
- Обязательно, – внучка, обняв Катю, вдруг призналась: – Я так горжусь тобой и даже тебе завидую. Вот бы дед Петя за тебя порадовался!
- Ой, не знаю, – стушевалась женщина, – у меня многие спрашивают, как бы он оценил мое творчество. Откуда мне знать?! Но его друзьям работы нравятся, говорят, чувствуют, что они – из души. На то и наив, что в нем на первом месте искренность, а потом уже умение. Я художник-любитель, и этим все сказано.
- Ты не права, бабушка, в творчестве нет профессионалов или любителей – тут уже либо есть художник, либо его нет.
Катя отвернулась, чтобы внучка не заметила ее заблестевших глаз. Она произнесла то, что не раз слышала от мужа. Как всё взаимосвязано! А, может, это посыл от него и он сверху ее благословляет?..
С праздником, дорогие друзья-россияне! Пусть всегда будет небо, пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет Россия и настанет долгожданный мир! Желаю этого не только вам, но и всем нам.
