Сокровища великого хана: Историко-фантастическая повесть, опубликованная в 2003 году.
Автор Алексей Богачев.
Герои этой книги – обыкновенные российские школьники начала 21 века, которые, спасая человека, невероятным образом попадают сначала в 1912 год, а потом переносятся в Константинополь середины 7 века, когда византийский император в честь победы над аварами наградил хана Кубрата дарами несметными.
Найдут ли ребята все эти богатства, спасут ли своих друзей? Об этом и многом другом вы узнаете, прочитав приключенческую повесть Алексея Богачева «Сокровища великого хана».
Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 20 Глава 21
ГЛАВА 22. ПОЧТИ У ЦЕЛИ
Становой пристав Савелий Петрович Галушка - сам себя он называл Галушко - служил в Малой Перещепине не по своей воле. Много лет работавший в земском суде Полтавы, он оказался замешанным в каком-то очень неприглядном деле. Люди говорят, что дескать, по обыкновению, чтобы очередное дело прошло гладко без сучка и задоринки, попросил он у одной из судящихся сторон взятку. И ничего особенного в этом не было (а кто нынче не берет?), да по незнанию в тот раз нарвался он на сынка одного крупного киевского чиновника. Ясное дело - быть скандалу. Но скандал решили замять... И в результате Савелия Петровича с понижением перевели в это село. Но поскольку в Полтаве своих дел у него было больше, постольку он даже не стал перевозить в Малую Перещепину свою семью и бывал здесь лишь наездами. И поэтому для жителей села своим он так не стал.
С очередным наездом Савелий Петрович, прямо скажем, угадал. Когда он зашел в канцелярию, то поначалу и не понял, что с ним произошло. Солнце, через большое окно казенной избы падающее на сваленные у печи золотые и серебряные вещи, отражалось от них таким образом, что у него зарябило в глазах. У ничего не понимающего пристава внезапно образовалась слабость в ногах, и он присел на скамью, что стояла прямо у входной двери. Он поначалу даже не заметил Панаса Синицу, сидящего за большим, зеленого сукна, письменным столом. Когда сумбур в голове понемногу улегся, он почувствовал, что у него пересохло в горле.
Урядник, угадав его желание, налил из казенного стеклянного графина в стакан воды и поднес своему начальнику.
- Откуда это, Панас? - залпом выпив воду, пристав носом шумно вдохнул воздух.
И Панас неторопливо с расстановкой рассказал все подробности сегодняшнего дня, начиная с момента неожиданного появления в селе двух хлопчиков необычного вида и кончая тем, как он на Песчаных холмах вытряхивал золото из карманов односельчан.
- Я, конечно, их всех перетряс, - уверенно заканчивал свой рассказ Синица, - но боюсь, что кое-что, уворовали.
Несмотря на то, что все это время пристав одну за другой разглядывал удивительные находки, бережно составляя их на стол, рассказ урядника он слушал очень внимательно. Савелий Петрович был опытным человеком и знал, как важны в таких делах даже самые мелкие, самые незначительные детали.
- А дьяк, говоришь, думает, что клад этот Наполеоном закопан? - хмыкнул он.
- Так точно-с, думает, - с готовностью ответил урядник.
- А вот этот кувшин, говоришь, хлопцы первым нашли? - внимательно разглядывая амфору, произнес пристав.
- Да, именно вот этот кувшин, Левко попытался вытащить из ямы, но не смог.
Все это время пристав пытался ухватиться за одно неясное сомнение, сидевшее у него в голове с самого начала рассказа. Но четко сформулировать его для себя он пока еще не мог. У него из головы почему-то не выходила история о двух необычного вида мальчишках из Москвы, один из которых назвался родственником полтавского часовщика Чижевского. Он каким-то шестым чувством догадывался, что находка этого шикарного золота связана с появлением в селе двух этих хлопцев, но как?
- А это, надо полагать, то, что осталось от сабли, - вслух произнес он, поднимая с пола две половины ржавой железной полосы, обложенной золотыми ножнами.
- Я тоже так думаю, - с готовностью поддакнул начальнику урядник. - Но уж шибко богатая.
- Богатая? - продолжая про себя размышлять, поддержал беседу пристав, который знал настоящую цену антиквариату. - Да, пожалуй, ты прав. И махал ей когда-то какой-нибудь князь.
- Князь? - удивился Синица. - А не Неполеон?
- Наполеон? - задумчиво и грустно улыбнулся Савелий Петрович. - Нет, не Наполеон.
- А кто же?
- Не знаю, Панас, не знаю. - Пристав замолчал, словно соображая, кому же могла принадлежать эта сабля, и через мгновение продолжил. - Не знаю, но возможно, что и самому князю Святославу или Олегу.
И тут в голове у Галушко выстроилась некая логическая цепь. Мыслил он примерно так: "Малая Перещепина, хоть и большое, но обыкновенное, Богом забытое, село, каковых в Матушке-России тысячи. Так? Так. Что-то необычное, подобное находке такого вот сокровища (или приезду москвичей), в таких деревнях случается раз в сто лет, а может, и реже. Так? Так. В Малой Перещепине клад нашли сегодня. Нашли? Нашли. И почему-то именно сегодня в этом селе, стоящим за тысячи километров от Первопрестольной, куда ни разу не забредали люди не то что из Москвы, а из Киева... Именно сегодня и именно здесь появляются два необычного вида хлопчика, которые называют себя москвичами. И именно сегодня находят несколько пудов старинных золотых вещей? Два невероятнейших события в один день!!! Не много ли для Малой Перещепины?!"
- А князь Олег - это тот, что у Пушкина? - Блеснул своими знаниями урядник и подкрутил ус.
- Пушкина? Что у Пушкина? - встрепенулся пристав. - А, да-да тот самый, который сбирается отмстить неразумным хазарам, - подтвердил Савелий Петрович, и неожиданно для Синицы спросил, - а хлопцы-москали, говоришь, необычного вида были? Одежда, говоришь, необычная была?
- Одежда? - Урядник, не ожидавший такого поворота, какое-то время собирался с мыслями.
- Ну, да, во что они были одеты? - Галушко от напряжения сощурил глаза.
- Ну-у, - протянул урядник, - чоботы на них были что-то навроде галош. Я в Полтаве такие по осени видал. Но там все галоши черные были, а эти какие-то цветные. - Панас задумался, вспоминая, - Да, точно, цветные. Белые, красные и синие. Я, помню, тогда подумал, что там у москалей все с ума посходили. Рядятся как петрушки какие.
- Да, действительно, необычные галоши. А что еще?
- Да все! И штаны с карманами, и рубахи с буквами.
- Как с буквами? - искренне удивился пристав.
- Да, у меня у самого попервоначалу глаза на лоб полезли! - Вспомнил то свое удивление Панас. - Буквы-то тоже не нашенские, а навроде как польские. Но за это не поручусь.
Синица что-то еще говорил, вспоминая подробности сегодняшнего утра, но пристав его уже не слышал. Он понял, что разберется во всей этой весьма запутанной истории только тогда, когда встретится и поговорит с этими хлопцами.
- А где нынче эти мальчишки? - прервал он урядника.
- Хлопцы эти? - Панас не успевал за мыслями начальника. - Да, утром у Одарки были, а где сейчас, не знаю. Я хотел было...
- Ты, вот что, Панас. Ты сейчас иди к Одарке, или еще куда, но хлопцев этих ты мне найди. Задание понятно?
- Так точно, понятно.
- Ну, иди, - уже более мягко сказал Галушко, - а я пока протокол составлю.
Урядник козырнул, повернулся по всей форме через левое плечо и вышел. Пристав же, продолжая размышлять, сел за стол, но ни протокол, ни опись найденного имущества, как принято в подобных случаях, составлять не стал.
Он пододвинул к себе большой серебряный ковш, в котором вперемешку лежали и золотые монеты с отчеканенными на них лицами каких-то древних царей, и многочисленные брошки, инкрустированные драгоценными камнями, и прочие мелкие пряжки, бляшки, сережки. Однако, во всей этой золотой пестроте его внимание почему-то привлекли два перстня-печатки. На щитках того и другого были выгравированы какие-то непонятные знаки. Чтобы разглядеть их повнимательнее, Савелий Петрович из внутреннего кармана сюртука достал изящное пенсне в серебряной оправе, неторопливо носовым платком протер стекла и нацепил его на свой крупный нос. Внимательно рассмотрев оба перстня, он с удовлетворением отметил, что он оказался прав: монограммы на них действительно очень похожи, но не тождественны.
Это были далеко не первые предметы старины, которые многоопытный лис Галушко держал в своих руках. "Ну, вот мне, наконец, и улыбнулась долгожданная удача", - с удовлетворением подумал он. Однако подспудная мысль о невесть откуда взявшихся мальчишках по-прежнему не отпускала его и даже начала тревожить.
* * *
Когда Саша и Вася поняли, что пришли на песчаные холмы уже к шапочному разбору, то немало огорчились этому обстоятельству. Барков с ужасом осознал, что, не смотря на все свои знания, они не могут контролировать развитие событий. Все здесь происходило помимо их воли. Однако немного поостыв, он пришел к выводу, что на самом деле все должно быть именно так, как идет - они попали в другое время, а не наоборот. И поэтому здесь и сейчас все идет именно так, как и шло сто лет назад. В какой-то момент он даже решил, что эта их экспедиция обречена на провал, и никакого перстня они не добудут. Но, воспоминания о коте-Тихоне, который вернулся из вчерашнего дня с мышкой в зубах, вселили в него надежду - перстень они найдут.
В это время кто-то за его спиной тихим вкрадчивым голосом произнес: "Мальчики, а вы и, в самом деле, из Москвы приехали или шутить изволите?". Оглянувшись, Саша увидел очень красивую девочку примерно его лет, или чуть постарше. И видом своим, и одеждой она отличалась от других стоявших здесь же деревенских ребят.
- Меня зовут Лена, - неожиданно представилась она. - Я тоже живу в Москве и тоже приехала навестить своих родственников в Полтаве. А вы в какой гимназии учитесь?
- А меня зовут Василий Чижевский, - вдруг отозвался Чиж, который уже давно заприметил симпатичную опрятно одетую девочку. - А друга моего зовут Александр Барков. А вы в какой гимназии обучаетесь?
- Неприлично отвечать вопросом на вопрос, - улыбнулась она, опустив взгляд.
Саша уже собрался поддержать светский разговор, но в этот самый момент его внимание в очередной раз привлек урядник. После того, как все драгоценности из ямы были сложены в мешки, Панас Синица, взяв в руки большой серебряный ковш, принялся обходить всех присутствующих. Делал он это молча и не спеша. Когда он подходил к очередному участнику дележки и испытующе глядел на него, тому не оставалось ничего другого, как разжать ладонь или вывернуть карманы. Так постепенно в ковше выросла горка из золотых монет, пряжек, брошек и колец.
Именно кольцо, которое с большой неохотой положил в ковш Костыль Кондрат, и привлекло внимание Баркова, который незамедлительно толкнул в бок Чижа. Ребята радостно переглянулись. Хоть расстояние до урядника было метров пять, а перстенек был достаточно невелик, ребятам показалось, что это была та самая печатка.
И Саша, и Чиж воспряли духом. Ибо, согласно рассказу Отто Карловича, очень многие мелкие вещи из клада действительно были растащены местным населением, потом проданы перекупщикам и возвращены в коллекцию спустя недели и даже месяцы. А такой расклад никак не устраивал наших героев, которые прибыли в прошлое буквально на денек.
Когда урядник, два крепких парубка с "золотыми" мешками и вся толпа зевак двинулись в село, самые горячие головы (человек пять) решили остаться у ямы и во чтобы то ни стало докопать ее расширив до невозможности. Однако Саша и Чиж отправились вслед за кольцом. По дороге разговор с Еленой Прекрасной, как про себя окрестил девочку из Москвы Саша, был продолжен.
- Так какую же гимназию вы посещаете? - не забыла свой вопрос она.
- Мы учимся в гимназии, что напротив станции метро ВДНХ, - не подумав, брякнул Чиж в ответ.
- Непонятными словами изъясняться изволите, - искренне округлила глаза девочка.
- Шутки моего друга Василия, - тут же встрял в разговор Саша, - частенько понимает только он сам. И поэтому ко многим словам его нужно относится именно как к шутке.
- А вы тоже шутник? - спросила Лена у Баркова.
- Как вам сказать, - ответил Саша, улыбнувшись. - Ситуация, в которой оказались мы с Василием, не оставляет нам ничего другого. Если я вам расскажу нашу истинную историю, то боюсь оказаться в ваших глазах едва ли не большим болтуном, нежели мой товарищ.
Товарищ же тем временем почувствовал, что в этой компании он - третий лишний, и поэтому отдалившись от беседующей пары, подошел поближе к Грицько, который во всех красках, привирая совсем немного, рассказывал ровесникам историю находки сокровища. О коровах в тот день забыли и пастушки, и хозяева.
- А вы не бойтесь? - продолжала тем временем Лена, - я ведь по вашей одежде сразу поняла, что никакие вы не москвичи. Это наивные местные жители, которые дальше Полтавы отродясь никуда не ездили, всему верят. А я с батюшкой и в Париже была... Только вот надпись на рубашке вашей понять не могу.
- Да она и не переводится никак. - От всего сказанного собеседницей Саша невольно смутился, - "adidas" - это просто название одной немецкой фабрики, производящей спортивную одежду. Это совершенно новая, а потому малоизвестная фабрика, - подумав, добавил он, - она только начинает работать.
- И речь у вас не малороссийская, и не московская. - Лена говорила задумчиво, будто бы, рассуждая сама с собой.
Они шли не торопясь, а потому поотстали и от урядника и от сопровождающих его сельчан, и даже от стайки вездесущих мальчишек. Идти рядом с Леной, беседовать с ней, Саше почему-то было приятно. Куда-то делось внутреннее напряжение, которое не оставляло его с самого первого момента появления в этом времени. Он перестал ощущать себя разведчиком на задании. Нет, окружающий его мир не казался ему чужим или враждебным. Просто Сашу долго не оставляло ощущение, что он находится в кинозале на просмотре очень качественного стереофильма.
И вот эта девочка из Москвы в одно мгновение стерла эту разделительную черту. Саша стал воспринимать все вокруг не только умом, как некую логическую задачу, но и чувством. В один момент все стало как-то ближе: и идущие впереди люди, и синеющий вдали лес, и небо, и речка. Как одна умело наложенная мастером краска вдруг делает картину живой, так и одна короткая встреча с человеком наполняет все вокруг каким-то особенным теплым светом, придавая чувствам, мыслям и поступкам, наполненность и полноценность. Барков внезапно ощутил, что этот мир принадлежит и ему тоже.
- А давайте пойдем к реке, - неожиданно даже для самого себя предложил он. - Посмотрите, как вон в том месте она красиво изгибается.
- Пойдемте, - легко приняла предложение Лена, и они свернули с дороги.
Река в этом самом месте была, действительно, очень живописной. Несмотря на то, что Тагамлик, разливался и становился полноводным только во время весеннего паводка, все отмечали, что в этой небольшой речушке была какая-то тихая прелесть. Чаще всего мы не замечаем красоту окружающей нас природы. Однако в жизни каждого бывают редкие мгновения, когда с глаз наших спадает повседневная пелена обыденности, и мы с удивлением и восхищением, словно в первый раз, смотрим на упругие стебли камыша, на белую розетку кувшинки, на летящую вдали острокрылую чайку. Иные полагают, что именно такими вот глазами смотрят на мир влюбленные и поэты.
- Действительно, очень красиво, - сказала Лена, когда они подошли к тихой заводи, в спокойной и чистой воде которой неспешно покачивались желтые лилии и белые кувшинки. - А вы, Саша, в этих местах впервые?
- Да, раньше я здесь никогда не бывал, - ответил он и поднял с песчаного берега небольшой гладко окатанный голыш ярко-коричневого цвета.
- А если без обмана, то откуда вы? - Видно Лене самой что-то не очень понравилось в том, как она сформулировала свой вопрос, и ее щеки покрылись густым румянцем.
- Как вам сказать? - Задумался Саша, вдруг осознав, что не может и не хочет врать этой девочке. - Я же сказал, что боюсь показаться вам лжецом.
- А вы не бойтесь, - предложила она лукаво и сорвала у себя под ногами одиноко стоящую крупную ромашку.
- Вы что-нибудь из Герберта Уэллса читали? - немного подумав, спросил Саша.
- Я кое-что слышала об этом писателе, но сама, признаться, не читала.
- Жаль, - ответил Саша, решив, что в противном случае его невероятная история о Машине времени показалась бы Лене более правдоподобной.
Однако, подсобравшись с мыслями, он все-таки принялся рассказывать ей поначалу сбивчиво, но потом все более и более гладко о том, как они с Чижом совершили прыжок в прошлое столетие. При этом, время от времени поглядывая на свою спутницу, Саша с интересом наблюдал, как менялось выражение ее лица. Лена, не шевелясь, сидела на толстом, поваленном вешними водами тополе, а он, расхаживая взад-вперед и размахивая для убедительности руками, говорил, говорил, говорил...
Глаза Баркова горели, речь его была четкой и уверенной. Лене не оставалось ничего другого, как раз и навсегда поверить в существование некоего небольшого городка на Волге, где в начале 21 века один очень умный человек изобрел машину времени, при помощи которой два мальчика, пронзая время и пространство, пытаются спасти человека, перехитрив бессердечного и коварного сеньора Альвареса.
Однако, когда Саша начал рассказ о событиях, происшедших в Таллине во время Великой Отечественной войны, Лена вдруг вздрогнула и спросила: "А, что, война с немцами все-таки будет?". И тут пришла очередь вздрогнуть самому Баркову и вспомнить, где он и с кем он разговаривает. "Бедная Лена, - подумал он, - она ведь еще ничего не знает!"
- Война с немцами будет, - кивнул он и, помедлив, добавил, - и не одна.
На какое-то мгновение над речным плесом повисла тишина, нарушаемая лишь ленивым кваканьем лягушек. Упругая волна ветра колыхнула коричневые стрелы камыша. На Сашкину цветную футболку села большая ярко-оранжевая бабочка и спокойно сложила крылья. Этому крохотному хрупкому созданию, живущему своей собственной жизнью, не передались ни волнение мальчика, ни тревога девочки.
"Расскажи", - доверительно попросила Лена. И Баркову пришлось снова рассказывать и рассказывать... О войне, через два года, и о войне 1941 - 1945 годов, которые назовут мировыми. О революции 1917 года, которая потрясет весь миропорядок и не только в России. О чудовищной силы бомбах, которые сотрут с лица земли Хиросиму и Нагасаки. О новых страшных болезнях, эпидемиях, наводнениях, разрушениях...
- Неужели вся история нашего века, это сплошные войны и катаклизмы? - ужаснулась Лена. - Неужели все будет так плохо?
- Почему все? - Саша сам удивился мрачноватости своего собственного рассказа и задумался.
А подумав, вспомнил и рассказал про то, как народы, объединившись, победят фашизм; про знаменитую улыбку Юрия Гагарина и про то, как он первым шагнул в космос; про смелых американских парней, которые не побоялись прогуляться по Луне; про то, как врачи изобретут чудо-лекарства и сделают искусственное сердце...
Обо всем об этом Саша рассказывал достаточно подробно, иногда называя даже точные даты тех или иных грандиозных событий. А Лена оказалась на редкость внимательной слушательницей. И поэтому, когда он, наконец, остановился, его немало удивил вопрос, который она задала первым.
- А люди с искусственным сердцем разве смогут любить? - спросила она.
- Любить? - Он с удивлением посмотрел на Лену, поскольку сразу не уловил сути вопроса.
- Ну, да. Как же можно любить, если у тебя нет живого сердца?
По правде сказать, над этим вопросом Саша никогда не задумывался. Нет, бывало, что ему, нравились девчонки. А Вальке Гребешковой из Димкиного класса он даже, помнится, целых два месяца таскал из школы портфель. Но размышлять на тему "Чем же любит человек: мозгами или сердцем?" ему еще не приходилось.
Саша поймал себя на том, что ему нравится общаться с Леной. И совсем не потому, что она была хороша собой, что, впрочем, он тоже отметил. Просто в отличие от большинства его одноклассниц, которые на переменках в школе только и делают, что без остановки тараторят о шмотках и косметике, она умела слушать. А это качество достаточно редкое не только для девчонок, но и для ребят, да и для многих взрослых тоже.
Время летело незаметно. И не известно, сколько бы еще продолжалась их беседа, как вдруг вдалеке на взгорке появилась фигура мальчишки. Это был Левко. Увидев на берегу Сашу и Лену, он принялся что-то кричать и призывно махать рукой. Поняв, что его не видят и не слышат, он, глубоко вдохнув, продолжил свой быстрый бег в сторону реки.
Когда, наконец, он добежал до ребят и попытался сходу пересказать последние, важные для Баркова, новости, то просто не смог. Однако, восстановив дыхание, Левко торопливо и сбивчиво объяснил, что, дескать, Сашкиного друга забрали в участок на допрос к приставу. А урядник теперь ищет его, Сашку то есть.
И только теперь Барков осознал, что совсем забыл истинную цель их визита.