О первой таблетке от глухонемоты я уже писала в этой статье. Как показывает практика, реализовать ее не так сложно. Нужно быть педагогом, чтобы продумать коррекционно-развивающий маршрут. Но не нужно быть педагогом, чтобы нарисовать с ребёнком кривую собаку и назвать ее. Сегодня речь пойдет о второй таблетке.
Родители ищут для глухого ребенка самого лучшего сурдопедагога, самого лучшего логопеда. Оно и понятно, ведь хочется, чтобы ребенок заговорил хорошо и красиво: чтобы у него был большой словарный запас, поставленные звуки, развернутые предложения... ну то есть, если говорить на языке логопедическом, вот это вот все: (подробнее здесь)
...и не только это.
При ближайшем рассмотрении уровня состояния речи у глухого ребенка логопед (не сурдопедагог) делает заключение:
Оказывается, у ребенка ничего нет! Чтобы работать с нарушением слоговой структуры слова, искажением звуков, необходимо, чтобы были и нарушенная слоговая структура, и искажение звуков. А их нет. Нет словарного запаса, нет грамматики, связной речи, фонетики и фонематики, просодики... Оно все отсутствует! Как так? С чем работать? Спрашивает несведущий логопед. И отправляет ребенка к дефектологу. (В данном случае к сурдопедагогу). И, в общем, правильно.
Что же делать, как же быть?
Раз здесь у ребенка вообще ничего нет, то что-то явно должно было предшествовать этому этапу. Что же было до? Идем назад.
И мы видим там период аморфных слов, которые часто ошибочно не считают проявлением словесной речи, речевой активности и коммуникации у ребенка родители и некоторые логопеды. Нам вроде бы показалось, что ребенок что-то сказал, но разве это слова? Возможно это была случайность. Возможно ребенок лопочет что-то такое, на что не следует обращать внимание, ведь это не речь, а так... Существуют нормы. Нам показалось...
А ведь ребенок уже закладывает в эти слова свой смысл. Он говорит их не просто так. Чем раньше мы, взрослые, подтвердим понимание его речи, тем быстрее слово станет словом, и словарный запас начнет расти и усложняться. Именно из них, из этих кривых, маленьких едва узнаваемых словечек, которые иногда состоят из одного слога, из одного звука, позже вырастает настоящий словарный запас. (Подробнее о росте словарного запаса можно почитать здесь)
И перед этим этапом что-то было. Идем еще дальше назад.
Это речевая активность, когда ребенок активно произносит звуки, слова, слоги и может быть даже некоторые аморфные слова. Ребенок еще не закладывает смысл в произносимые им звуки, но главное, он начинает болтать, активничать. Важно поддерживать эту активность, отвечать ребенку, ведь чем больше малыш будет лопотать, тем лучше.
И перед этим этапом тоже что-то должно быть. Если вы читали предыдущие статьи, то думаю, вы уже догадались...
Итак, встречайте! Не только у нас и не только сейчас я вновь расскажу родителям о чудо-средстве: волшебная таблетка от глухонемоты - 2.
Из чего состоит волшебная таблетка-2? Она состоит из трех частей:
3. Мне кажется, что ребенок начинает говорить.
Перед работой с речью существует еще несколько этапов формирования предпосылок к формированию этой самой речи у глухого ребенка (Да и у слышащего, и у многих других детей). Чтобы работать с нарушением слоговой структуры речи, ставить звуки речи, расширять словарный запас... какая-то речь должна наличенствовать. Ведь как без речи обнаружить ее нарушения? Это речь, состоящая из аморфных слов, с нарушением произношения и слоговой структуры.
Первой в этой цепочке начинается коммуникация. Потом ребенок начинает проявлять речевую активность - произносить звуки, в которые он еще не заклыдвает смысл. Дальше ребенок начинает вкладывать в произносимые им звуки смысл, говорить аморфными словами, возможно, с нарушением многих сторон речи. Дальше речь усложняется.
Как и в какой последовательности все это происходит?
1. Коммуникация. (Подробнее - здесь) Ребенок должен вступать в коммуникацию. И не должно быть препятствий в виде отсутствия слуха, отсутствия технических средств, отсутствия слухоречевого опыта. Препятствия в коммуникации влекут за собой сложности коммуникации у ребенка в дальнейшем. Да, у глухого ребенка действительно есть проблемы в коммуникации и вызваны они глухотой, но не только ею.
Коммуникация - социальный навык. Он приобретается в социуме.
Задача родителей - максимально способствовать в развитии у глухого ребенка коммуникативного опыта. Слуховой аппарат и кохлеарный имплант не дают глухому малышу коммуникативные навыки. Они обеспечивают лишь слуховые ощущения. А коммуникативный опыт человека начинает накапливаться с рождения, когда слышащий ребенок еще не понимает слов, не различает интонацию и даже ещё не реагирует на звуки. Коммуникативный опыт включает в себя не только речь. Он содержит несколько каналов коммуникации. Задача родителей - развивать коммуникативные навыки у ребенка с нарушением слуха и особое внимание уделить развитию у него словесной коммуникации. Первые этапы развития речи у любого (слышащего, слабослышащего, глухого слухопротезированного) ребенка отличаются тем, что слова не несут смысловой нагрузки. Как нам известно, речь глухого слухопротезированного ребенка развивается по тем же законам, что и речь слышащего ребенка. Но необходимо сделать скидку на период глухоты - чем позже будет протезирован ребенок, тем позже он будет переходить с одного этапа развития речи на другой. В отношении формирования коммуникативных навыков можно сказать то же самое. Протезировав ребенка в возрасте до одного года многое можно поставить на место вовремя.
2. Речевая активность. (Подробнее - здесь) И слышащие, и глухие, и слабослышащие дети начинают свой путь развития произносительных способностей с гуления, гуканья. Эти проявления не зависят от наличия или отсутствия слуховых ощущений. Но глухой ребенок, в отличие от слышащего, не оттачивает способность произносить звуки. Лепет не возникает, не усложняется. Слова, которые произносят окружающие, не несут смысловой нагрузки для слабослышащего ребёнка и вообще не воспринимаются глухим ребенком. Речевая активность сходит на нет. Не формируется связь между слухом и речью. Глухой ребенок замолкает. У слабослышащего в дальнейшем не формируется речь. Этого ни в коем случае нельзя допускать. Если родители протезитруют слух ребенка в раннем или в младенческом возрасте, внимательно слушают своего малыша, реагируют на его возгласы, способствуют сохранению естественной речевой активности, то в дальнейшем у ребенка формируется и усиливается способность и потребность речевой коммуникации. Ребенок начинает хотеть болтать. Он привыкает болтать и не замолкает. Если протезирование слуха произошло значительно позже, схема не меняется: коммуникация - речевая активность - мне кажется...
3. Мне кажется, что ребенок начал говорить. (Подробнее - здесь) Ребенок слышит. Родители постоянно общаются с ним, привлекают его внимание к своим органам артикуляции, улыбаются, поют песенки, потешки. Слух, (пусть даже неидеальный) и речь соединяются воедино. У малыша уже на каком-нибудь уровне сформировалась связь между тем, что он сказал и тем, что он услышал. У одного ребенка она будет сформирована лучше, у другого хуже. Но главное, она есть.
Когда малыш слышит "мама", появляется мама. Когда малыш ест, он слышит (и видит), как мама говорит ему "ам". Когда что-то упало, родители говорят "бум!". Ребенок запоминает эти слова слухозрительно или даже на слух, если коррекция слуха хорошая. Слова начинают обретать смысл. Ребенок запоминает слышимые образы, движения артикуляционного аппарата, соединяет их с объектами и явлениями вокруг себя. Уже привычная ему речевая активность подталкивает его говорить. Слух становится опорой речи. Ребенок начинает ориентироваться на свои слуховые способности, когда произносит каки-то звуки, слоги. Он совершает попытки что-то сказать, используя слухозрительное или уже слуховое восприятие. Он начинает повторять то, что слышит, а так же закладывать смысл в то, что он говорит. Теперь ребенок может позвать маму: "мма", "мама", он может попросить еду "ам", "а!", "аы!". Он будет говорить неидеально, что является нормой и для группы слышащих и для группы глухих детей в возрасте 1-2 лет. А если ребенок начал слышать и говорить поздно, но исходя из постулата о том, что речь глухого ребенка (и ребенка с со многими другими нарушениями) проходит все те же этапы, что и речь слышащего ребенка (подробнее можно почитать здесь), то такая речь будет нормальна для ребенка с нарушением слуха более старшего возраста - и 3, и 4, и 5 лет и даже далее. Ребенок вошел в этот этап. Необходимо поаплодировать ему: он сказал! И двигаться дальше. Происходит значительное событие в жизни глухого ребенка. Теперь он может управлять ситуацией словесно!
Ребенок вступает в коммуникацию, он активно произносит речевые звуки, у него формируется какая-нибудь слухоречевая связь, появляются первые аморфные слова. Если ребенок начал говорить, необходимо поддержать его активность, положительно отреагировать на нее. Постараться понять, что пытается сказать ребенок, по возможности скорректировать слово. Такой подход откроет глухому ребенку дверь в словесное мышление.
Не могу не рассказать об известных мне случаях:
Папа Иннокентий и его сын.
Сын Иннокентия был глухим. Мама водила ребенка на занятия к сурдопедагогу по несколько раз в неделю, много занималась с ребёнком сама, развивала слух и речь. Ребенок практически ничего не слышал, не понимал обращенную речь. На все ему требовалось зрительное подкрепление, дополнительные объяснения, уточнение. Говорить приходилось в лицо, предварительно обратив внимание ребенка на себя. Речь была невнятная. Большинство звуков отсутствовали. У ребенка было нарушение не только звуковой стороны речи, но и слоговой. Словарный запас был беден. Ребенок говорил, используя несколько лепетных слов. Мальчик не понимал смысла сказок, мультиков. Огромные усилия, которые прилагала семья, казалось, были тщетны. Иннокентий не видел результата.
Мама Мстислава и её сын.
Сын Мстиславы тоже был глухим. Мама так же водила ребенка на занятия к сурдопедагогу по несколько раз в неделю, много занималась с ребёнком сама, развивала слух и речь. У мальчика не было большинства звуков, а те звуки, которые он произносил, были нечеткие и смазанные. У ребенка были нарушены все стороны речи. Но мама выучила весь малышово-родительский словарь и, используя его, легко общалась с ребенком. Сын Мстиславы неплохо понимал обращенную речь, разговаривал развернутой фразой, правда, с аграмматизмами, любил слушать сказки, показывал на картинках зверушек и называл их, оречевлял свою игру. Мама и сурдопедагоги видели хорошие результаты развития ребенка.
Сын Иннокентия и сын Мстиславы имели одинаковое состояние слуха, посещали оного и того же сурдопедагога. Да и вообще Иннокентий был мужем Мстиславы и сын у них был один. И жили они в одной квартире. А мнения о состоянии одного и того же ребёнка у них расходились. Мама постоянно вступала с ребенком в коммуникацию, поддерживала речевую активность ребенка, пыталась понять, что говорит ребенок, отвечала ему, формировала необходимость что-то болтать. Ей не приходилось говорить ребенку в лицо, предварительно обратив на себя внимание. Она была рядом, в поле зрения ребенка, внимательно слушала его. Мама понимала, что говорит ребенок, показывая на картинку. Она слышала слово. Папа же считал, что такой слух и такие произносительные способности не могут называться речью. И заниматься слухоречевой реабилитацией нужно попозже, когда ребенок будет к этому готов. Ребенок, не видя эмоционального отклика и ответа от отца, не вступал с ним в словесную коммуникацию, не пытался ему что-либо сказать. Он неосознанно разделил ситуации, когда он общается с мамой и когда он общается с папой.
Каково же было удивление папы, когда в четыре с половиной года после постановки половины звуков ребенок вдруг резко заговорил! И не словами, а предложениями. Батеньки! Ну совсем, как у соседа! Столько лет водили к сурдопедагогу и толку никакого, а тут поставили звуки и ребенок заговорил! Чудо! Мама только развела руками и сказала, что все это время - с полутора лет малыш развивал свои слухоречевые навыки и активно пополнял словарь, и говорит он с двух лет фразами, а все, что папа слышал раньше, было словами и фразами, а не бессмысленным лепетом (который, к слову сказать, является очень важным этапом в формировании речи). Просто папа был чрезмерно требователен к тому, как должна выглядеть речь ребенка и не хотел искать аналогии между словами и тем непонятным, что говорит его ребенок. Он читал книги, правда, не те. Изучал нормы. И вроде бы вдумывался в проблему, да не так. Если бы мама начала слухоречевую работу в четыре года, ребенок молчал бы еще четыре года. Ну что сказать... Бывает и так. И в этой ситуации мы найдем положительные моменты: здорово, что у ребенка такая внимательная мама! Ребенок вовремя вступил в коммуникацию, оттачивал слухоречевую связь, мама и сурдопедагог подтвердили понимание его слов. Следовательно ребенок начал использовать свой словарный запасик аморфных слов, постоянно пополняя его и соединяя слова во фразы. Папа - не бука. Он смотрел не туда. Главное, что ребенок заговорил. И болтает сейчас без умолку с обоими родителями.
Выводы. Что дает такой подход?
1. Усвоение коммуникации. Ребенок принимает роль говорящего и слушающего.
2. Оттачивание слухоречевой связи. Я слышу и поэтому говорю. А говорю, потому, что слышу. Как я слышу и что я говорю - вопрос дальнейшей коррекционной работы. В начале нужен факт: говорю и слышу.
3. Когда ребенок начинает вкладывать смысл в свои слова, а родители понимают его, у малыша нет сомнений в том, что его поймут и говорит активнее. Однако для этого родители в совершенстве должны владеть малышово-родительским словарём.
4. Ребенок не знает других способов коммуникации, кроме речи! Если ваш малыш ещё мал, и вы (ещё не/вообще не) рассматриваете альтернативные способы коммуникации, то это сыграет значительную роль в формировании его устной речи.
5. У глухих детей вначале было не слово. Сурдопедагог должен дать ребёнку слово? Нет. Глухому ребенку нужно не слово. Если вглядеться в ту трещину, которая разделяет глухих и слышащих детей, там лежит не словарный запас. А целый спектр проблем, которые начинают формироваться еще в младенчестве. Это специфика развития психики глухого ребенка. Но глухой ребенок не рождается с ней. Его психика изначально здорова, центры, отвечающие за восприятие, внимание, речь, мышление и память ровны, "исправны", если можно так сказать, и готовы к своему развитию. Особенности психики глухого ребенка приобретаемы со временем. Они не несут в себе органического поражения коры головного мозга (есть исключения - дети со сложной структурой дефекта и некоторые (но не все) дети, оглохшие вследствие заболеваний. Смотря, что было задето. Подробнее см. "долину патогенеза"), а значит, они либо поддаются коррекции, либо могут быть своевременно предупреждены. Своевременно предупреждение развития вторичных нарушений - самый идеальный вариант пути, по которому могут пойти родители глухого малыша. Если своевременное предупреждение возникновения вторичных нарушений невозможно, путь к слуху и речи не меняется, но он будет длиннее, дольше, возможно сложнее. Принцип при этом останется тот же.
6. Путь к речи у глухого ребенка непрост. Но речь не должна быть для ребенка тяжёлой работой. Она должна стать необходимостью. Для этого у нас есть предпосылки: коммуникация, речевая активность и мне кажется... я могу сказать, как сделать речь необходимостью. И необходимость эта, главным образом, должна быть обусловлена не получением чего-то (хотя как без этого), а психологической потребностью общаться. У меня есть некоторые мысли на этот счет, однако выводы сводятся к тому, что в каждом конкретном случае этот вопрос должны решать сами родители. Сурдопедагог и логопед могут сформировать ребёнку многое, но они не могут сформировать необходимость использовать речь.
7. Родители глухого ребёнка хотят, чтобы ребёнок услышал их. Но они первые должны услышать его, а не наоборот.
Следующая статья - "6. Пополнение представлений об окружающем мире у глухих детей."
Предыдущая статья - "Коммуникация у глухих детей"
Из чего состоит волшебная таблетка-2? Она состоит из трех частей:
3. Мне кажется, что ребенок начинает говорить.
Секреты коррекции:
Секрет коррекции или волшебная таблетка от глухонемоты.
Пополнение представлений об окружающем мире у глухих детей. Или ещё два секрета коррекции
