Воспитание детей

Пока одним буквально приходится сводить концы с концами, другие жалуются на опостылевшие курорты и надоевшие дорогие машины. Звучит весьма неординарно, однако, если взглянуть правде в глаза, расти в богатой семье — то еще испытание. Скажем,...

В какой-то момент человек, особенно в зрелом возрасте, начинает задаваться очень простым, но горьким вопросом: почему меня не уважают? Такой вопрос задают себе и матери, вырастившие детей в полном самоотречении. И отцы, всю жизнь работавшие без отпусков, лишь бы сыну была оплачена учеба. Так думают пожилые люди, чей телефон молчит неделями, хотя внуки уже давно умеют печатать сообщения быстрее, чем произносить вслух. Порой кажется, что ответ лежит на поверхности: время стало другим, дети теперь другие, холодные, занятые, равнодушные...

Иногда кажется, что всё упирается в одну фразу: «Скажи вот так — и всё изменится». Со временем приходит понимание: важно не то, какие слова произносятся, а из какого состояния они сказаны. Не магия формулировки, а внутренняя опора, с которой человек говорит, может перевернуть отношения — особенно с уже взрослыми детьми. Когда внутри только боль, чувство вины и страх быть ненужным, любые слова звучат либо как упрёк, либо как просьба о жалости, и это отталкивает. Когда появляется достоинство и спокойствие, те же фразы начинают работать иначе...

Есть фраза, а вернее цитата из книги "Психосоматика детских травм", которая звучит как приговор и как бессилие сразу: «Он меня довел». Вы произносите ее и будто снимаете с себя ответственность за следующий крик, за сорванную руку, за страшное молчание, опускающееся в дом. Но если вдуматься, ребенок не располагает теми инструментами, которые есть у взрослого. У него еще не устоялись тормозные контуры префронтальной коры, еще не сформировалась та самая способность удерживать аффект и возвращаться в контакт после вспышки...

Порой, когда жизненный путь уже перевалил за семьдесят, когда дом наполнен запахом борща и огурцов с грядки, а внуки стучат ложками по столу, вдруг возникает чувство, которое сложно признать даже себе: страх перед собственным ребёнком. Страх перед грубым словом, очередным упрёком или холодным взглядом. И становится горько до слёз. Не оттого, что возраст берёт своё, а потому что больно – больно видеть, как родной человек, в которого вложено столько тепла и сил, вдруг превращается в источник унижения...

«Каждое утро я иду на работу как на войну. У меня в группе есть мальчик, назовем его Ваня. Ему 5 лет. И он — моя постоянная головная боль и страх. Ребенок живет в своем мире: речи нет, только эхолалия (повторяет окончания слов), с детьми не играет, занятий не существует — он просто встает и уходит или бегает кругами. Но самое страшное — это агрессия. Он может побить одногруппников, только если они просто прошли мимо и “помешали” его маршруту. Когда я пытаюсь его остановить — бьет меня. Убегает из группы при любой открытой двери...

Мы привыкли думать, что родительская любовь – это про бесконечное терпение. «Он же мой ребёнок, как я могу обидеться», – многие повторяют это уже взрослым людям, которые давно сами принимают решения и отвечают за свою жизнь. Но в какой-то момент вечное «прощаю» перестаёт быть добротой и превращается в саморазрушение. Взрослый сын или дочь остаются такими же эмоциональными подростками, а родитель ходит по кругу боли, надежд и разочарований. Важно принять неприятную, но честную мысль: да, вы можете любить детей безусловно, но терпеть от них можно далеко не всё...

Часто мы относимся к детям, как к хрупким предметам из стекла: бережем, переживаем, следим за каждым шагом. А они растут, и иногда внезапно становятся людьми, готовыми идти по жизни по своим правилам. И тут открывается суровая правда: мягкость и снисходительность воспринимаются не как любовь, а как слабость. Если человек готов закрывать глаза на чужие ошибки, идти на компромиссы и прощать всё подряд, окружающие воспринимают это как данность. Ценят только тех, кто умеет говорить «нет», кто умеет ставить границы и держать своё...

Когда отец уходит из семьи, на поверхности всегда лежат очевидные причины: сложный характер, новая любовь, финансовые трудности, не сошлись взглядами. Но за этим частоколом частных историй прячется более глубокая, системная проблема, которую можно назвать феноменом отцовского вакуума. Это не просто физическое отсутствие мужчины в доме. Это — эмоциональная, психологическая и социальная пустота, которая образуется на месте той роли, которую отец так и не смог или не захотел занять. И корни этой пустоты уходят далеко вглубь, в самые основы нашего понимания отцовства...

Россияне меняют семейные привычки: раздельное проживание становится нормой, а встречи — осознанным выбором. Что перевешивает — квадратные метры и бюджет или искусство не нарушать границы и давать советы вовремя? Подробности — в статье! А как вы считаете, возможно ли быть полностью самостоятельным, живя с родителями? Поделитесь своим мнением в комментариях и поддержите статью 👍 Еще недавно большая семья в одной квартире была привычной и даже единственно возможной моделью жизни для нескольких поколений...

Внуки – это отдельная глава жизни. Они приносят свет, надежду, иногда – второе дыхание, словно внезапный весенний ветер в остывший день. Кто-то говорит, что внуков любят даже больше, чем собственных детей. Может, потому что уже не нужно спешить, воспитывать «по графику», требовать и контролировать каждую мелочь. Вместо этого появляется возможность просто любить. Но любовь без границ – это не всегда благо. Особенно когда за ней скрывается пренебрежение, грубость или потеря уважения. Одна мудрая фраза приписывается Конфуцию: «Тот, кто не уважает старших, сам останется без уважения»...