- Роб… - тихо произнесла Аня, посмотрев на хозяина дома, чтобы увидеть его реакцию. – Как так? Разве такое возможно?
Сколько же мыслей, воспоминаний и сомнений одномоментно пролетело в ее голове… Так же только в кино бывает. В жизни это просто невозможно.
(Ссылки на предыдущие главы и на следующую – в конце.)
Галерист не отвечал ничего и, не отрываясь, смотрел на свою гостью. Смотрел так, словно запомнить хотел. Аня какое-то время продолжала говорить сама с собой.
Даже не удивляясь молчанию с другой стороны. Он ли это? Не похож совершенно. Аня прошла вдоль лестницы дальше, чтобы рассмотреть другие портреты.
Увидела и себя. В окне питерского дома, где прошло детство. Машущей кому-то рукой… Мистика. В этих двух рисунках словно вся Анина жизнь сосредоточилась.
Ведь там, за окном, прошла бОльшая часть ее жизни. Жизни, которую она сознательно когда-то вычеркнула из своей памяти навсегда.
А сейчас эта жизнь ярко проявилась в этих картинах. Ничего не добавить, не убавить, все понятно и будто вчера произошло.
*****
- Петруша, не шали, и взрослым не мешай, - раздалось рядом. Дуняша, пытаясь догнать шалуна, прятала глаза от гостьи. Ей стало неловко из-за того, что не усмотрела за ребенком.
- У меня все готово, можно садиться за стол, - сказала она, крепко держа за руку мальчика, который все время норовил вырваться.
Хорошо, что получилась такая пауза. Аня медленно пошла к столу. А когда все, включая Дуняшу, сели на свои места, Петруша встал.
- Слушайте все, - сказал он взросло громким голосом и постучал вилкой по стакану, как это делают взрослые, когда хотят что-то важное сказать. – Я согласен, чтобы она стала моей мамой.
Петя, сказав это, покраснел и спрятался под столом. Пауза стала еще более неловкой. Взрослые молчали, а мальчик не выходил из-под стола, а только дергал за уголок накрахмаленной скатерти.
Когда, наконец, над краем стола появилась его веселая мордашка, взрослые рассмеялись. Неловкость растаяла, как дымка, и все решили одновременно заговорить.
Петруша рассказывал стих, взобравшись на стул. Дуняша шепотом сгоняла его оттуда. Аня задала вопрос, который никто не расслышал. А галерист тоже что-то начал говорить.
*****
Куда девалось стеснение, первая робость, недоумение. Когда трапеза завершилась, все решили пойти погулять.
Дуняша с Петрушей шли впереди. А Аня и галерист немного отстали от них. Оба говорили о чем угодно, только не о главном.
И даже не смотрели друг на друга. «Неужели он все это время знал, и ничего не говорил мне, - думала Аня. - А потом заманил зачем-то сюда…»
«Как она могла меня не узнать? – недоумевал галерист. – Хотя… Столько лет прошло. Я же тоже не сразу ее узнал…»
- Роб…
- Анюта…
Они снова одновременно заговорили, и снова смутились. Очень было неудобно им обоим. Каждый хотел что-то свое сказать. Но не решались начинать.
- Ты мне все расскажешь? – наконец, сказала Анна. – Уверена, что тебе есть, что мне сказать.
*****
- Начнем с того, что мое полное имя – Роберт, - сказал галерист, взяв Аню под руку. – И, да, я – внук того мужчины, который был влюблен в Ниночку, Нину Алексеевну, в твою бабушку.
– А остальное? Подробности, если можно, позднее… - заметив нетерпеливый жест Анны, прервал ее возможный вопрос Роберт.
Вернувшись с прогулки, они все равно не начинали разговор. Надо было все устроить с выставкой. Практически вся ночь была потрачена на уточнение всех деталей.
А к полудню следующего дня все Анины картины были уже размещены в собственной галерее Роберта. Мероприятие, к которому роб готовился месяц, началось к вечеру.
По мере заполнения помещения Аня все больше удивлялась – с чем связан такой интерес к ее работам. Обычная жизнь. Правда, изображенная как бы через замочную скважину или через створку окна.
Как началась вводная часть, как потом к ней подходили один за другим незнакомые люди и что говорили ей, Аня плохо помнит.
Но то, что все ее картины были проданы, что называется, с молотка, потрясло. Журналисты, дождавшись, когда схлынет этот поток, набросились на русскую художницу с вопросами и комплиментами.
*****
- Как вам удалось освоить тайны подвижности акварели по-мокрому и импровизировать на маленьких форматах? – спрашивал одни.
- А этот белый пушистый снег, - восхищались другие. – Там же даже нет белого и черного цвета! У вас много природы. Она служит большим источником вдохновения?
- Ваши работы маслом и акварелью – это способ самовыражения? Ими вы говорите о своем внутреннем мире и восприятии внешней среды?
Вопросы сыпались и сыпались. Аня не успевала на них отвечать. Заметив это, Роберт, который на какой-то момент покинул выставочный зал, стал отвечать вместо нее.
И Анна, слушая его ответы, поражалась. Он говорил ее словами. Он думал, как она. Выражал понятными словами то, что она чувствовала.
- А еще вы не знаете, что этот самородок ни разу толком не выставлялся, в том числе заграницей, - вдруг услышала Аня знакомый голос. Она повернулась на него, и увидела улыбающуюся Глашу.
- Ничего, скоро ты, Анна, покажешь всему миру свои работы, которые займут достойное место в коллекциях, и не только в частных. Тебя уже ждут.
*****
Анна, слушая свою наставницу, едва сдерживала слезы. Глафира, устроив свои дела, прилетела. Прилетела, чтобы поддержать ее, непутевую…
Мероприятие закончилось далеко за полночь. Когда все разъехались, в галерее остались трое. И они были довольны.
Глаша, оказывается, прилетела ненадолго. Ее самолет отправлялся через полтора часа. Роберт и Аня поехали провожать.
А посадив в самолет и оставшись наедине, все никак не могли заговорить о главном. Сначала шли пешком. Потом ехали в такси.
Когда приехали в дом Роберта, начинало светать. Вроде бы, надо ложиться спать, но... Тут Дуняша, наскоро одевшись, вышла, чтобы встретить полуночников.
Роберт отправил женщину спать, а сам вышел на балкон. Вслед за Аней, которой так хотелось уединиться сейчас, чтобы подумать обо всем.
- Аня, я бы хотел тебе кое-что сказать, - сказал Роб, нарушив уединение Ани. – Но не могу решиться…
*****
Анна молчала, и тайком поглядывала на Роба. Неужели сейчас начнет признаваться ей в любви? Но ведь между ними давно ничего нет и быть не может.
Ей очень не хотелось разговоров. Тем более, на эту тему. Какой-то момент она любовалась рассветом. А потом открыто посмотрела в глаза Робу. И поняла, что тот догадался о ее состоянии…
(Продолжение будет.)
Ссылки на главы 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63